Навальная, Тихановская и другие: есть ли у женщин шанс в политике?

В российских соцсетях и СМИ все чаще встречаются размышления на тему "Юлия Навальная станет нашей Тихановской". Подразумевается, что жена оппозиционного политика может стать реальным кандидатом на пост президента России, поскольку Алексей Навальный не имеет права участвовать в выборах в течение десяти лет со дня снятия или погашения судимости.

На президентских выборах 2018 года Ксения Собчак заняла четвертое место, и главная претензия избирателей к ней, как показали фокус-группы, заключалась в отсутствии управленческого опыта. (Недостаток этот, правда, не помешал Владимиру Зеленскому в Украине, однако личность кандидата при смене государственного курса не единственно важный фактор). По данным ВЦИОМ, примерно 80 процентов россиян уже который год отвечают положительно на вопрос, должны ли женщины заниматься политикой.

Запрос на новую власть в России очевиден, и аналогия с белорусскими событиями не случайна. После того как ЦИК Беларуси отказался регистрировать инициативную группу Сергея Тихановского, его жена Светлана Тихановская сумела зарегистрировать группу по своему выдвижению кандидатом в президенты и, по сути, стала национальным лидером. Сыграл свою роль и арест мужа, однако Светлана Тихановская не единственная женская фигура в белорусской оппозиции. Мария Колесникова и Вероника Цепкало после того, как их кандидатов сняли с выборов, составили оппозиционный триумвират.

Юлия Навальная политиком как таковым не является, хотя СМИ нередко пророчат ее в президенты страны или главу будущей системной оппозиции. Что понятно: те немногие публичные выступления, к которым ее вынуждали обстоятельства, звучали эмоционально, взвешенно, умно и по делу. Отравление Алексея и его спасение, ставшее возможным, в том числе, благодаря настойчивости жены, вывели отношения Навальных на архетипический уровень, они стали символом и образцом для подражания. Бесстрашный мужчина, отстаивающий справедливость, и преданная ему жена – умница и красавица.

"Зачем мне какие-то отношения, если они не похожи на эти", – подписала семейные фотографии оппозиционной пары девочка в Tik Tok. Впрочем, история Навальных и взрослого не оставит равнодушным. После скоропостижного суда над политиком после его возвращения из Германии, журналист Виктор Шендерович на своей странице в Facebook написал: "Алексей Навальный – он про политику (и тут у электората могут быть и недоверие, и старые счеты, и свежие расхождения), а Юлия Навальная – про любовь, и ежели чего, просто возьмет себе весь электорат, как с куста. Ибо Юлия прекрасна и сама по себе, а на фоне трусоватых убийц, из которых состоит нынешняя власть, – контраст просто режет глаз. И рисковать путешествием в сторону сравнения с ней Владимиру Владимировичу, солнцу нашему, точно не стоит".

Алексей и Юлия Навальные

Другое дело, что женщины встали на место мужчин, замещая и продолжая борьбу за власть, проявили твердость и смелость, не свойственные их традиционной гендерной роли, и общество оценило эту позицию, приняв ее. Потребность в новой искренности, которую невольно проявляет жена, защищая мужа и общие с ним идеалы, добавляет сочувствия тем, чьи политические взгляды еще не определились. История же свидетельствует, что в патриархальном обществе женщину могли принять как серьезного политика, только если она была членом политически влиятельной семьи, как Индира Ганди или Беназир Бхутто.

Что касается российской действительности, здесь наличие гендерных стереотипов немного снижает активность репрессивной машины, считает муниципальный депутат Юлия Галямина. Ее несколько раз арестовывали, а в декабре приговорили к двум годам условно:

– Все-таки законодательство к женщинам чуть-чуть мягче относится. Заклевать женщину – опасная история для имиджа властей. Начиная с 90-х и где-то до 2013 года риски для женщины с детьми были еще меньше, их вообще не оставляли в ОВД. Сейчас есть ли у женщины дети – никто этим вообще не интересуется, оставляют в ОВД на очень долгое время, иногда и на ночь, даже многодетных матерей. То есть практика совсем оторвалась от закона. На молодых девушек это вообще не распространяется, с ними поступают так же, как с ребятами, – сказала Галямина.

Поступок полицейского в Петербурге, ударившего женщину ногой в живот, вызвал такую волну возмущения даже у политически нейтральных граждан, что ведомству (устами все того же полицейского) пришлось оперативно извиниться перед пострадавшей в больнице. Трудно сказать, стал бы сокрушаться виновник травм перед пострадавшей, не пригрози ему начальство. Перед молодой активисткой Дарьей Сосновской, которую в августе прошлого года в Москве полицейский при задержании также ударил в живот, извиняться никто не стал.

Дарья Серенко – художница, автор проекта "Фемдача" – шестой год занимается феминистским активизмом, из-за этого ее дважды увольняли с работы, но она продолжает отстаивать свои права:

– Я, как и многие из нас, переживала задержания, прессинг, штрафы, угрозы, запугивания. Наблюдала, как сажают и пытают моих знакомых. Прошлым ковидным летом я потеряла всякий страх от охватившего меня отчаяния и бессилия. Сесть в тюрьму я не боюсь – я верю, что граждане моей любимой страны не допустят этого. Со своими страхами я работаю на психотерапии: мне важно быть готовой ко многому, уметь защищать себя, свои границы, свою автономию, – говорит она.

2020 год показал, что крен в женскую сторону, запрос на женское лидерство в политике, действительно, есть. Оппозиционерка Майя Санду стала президентом Молдовы, в Греции президентом избрали Катерину Сакелларопулу, а ведь это не самые продвинутые в гендерном отношении страны. Что касается продвинутых: в должность вице-президента Америки вступила Камала Харрис, а председателем Европейской Комиссии избрана Урсула фон дер Ляйен.

Тем не менее Европейский институт гендерного неравенства оценивает вовлеченность женщин в политику (работа в министерствах, парламенте, ассамблеях) примерно в 30 процентов. Россия же находится на 75-ом месте в рейтинге равных возможностей для мужчин и женщин, по данным исследования Всемирного банка, и на 81-м, по мнению аналитиков Всемирного экономического форума. Эксперты подсчитали, что на преодоление гендерного неравенства России понадобится от 99 до 108 лет. И это без учета последних политических событий и законодательных инициатив.

Справедливости ради надо отметить, что ничего откровенно патриархального власть не утверждает. Есть, например, материнский капитал, который позволяет женщине после рождения ребенка продолжить трудовую деятельность; оформить уход за младенцем может любой из родителей, независимо от пола. С другой стороны, в России приняты изменения в Уголовный кодекс, благодаря которым за насилие в быту теперь не грозит криминальная ответственность. Очевидным продолжением этой политики стало включение в список иностранных агентов Комитета Солдатских матерей, РОБО "Женское достоинство" Чечня, Лиги избирательниц Калининградской области и Санкт-Петербурга, Региональной общественной организации Союз "Женщины Дона" и других, в связи с чем некоторые прекратили свое существование.

Причина в том, объясняют эксперты, что гендерное равенство обходится дорого, тогда как консервативная семья стоит для государства дешево, поскольку многие важные функции ее члены берут на себя. Детьми занимаются женщины, за стариками также ухаживают они. Это дешевле, чем создавать доступные учреждения. Чтобы мужчины и женщины по факту были равны, нужна сильная социальная политика, а это дорого, и российская власть предпочитает поддерживать "скрепы", не отягощая бюджет государства.

"Двойная ноша", то есть домашняя работа и трудовая занятость – одна из видимых причин пассивности женского электората. В России женщины составляют больше половины населения, они в целом лучше образованы и дольше живут, однако голоса на выборах отдают мужчинам. Происходит это потому, что сами партии на внешнюю, публичную площадку охотнее делегируют мужчин (что, в частности, подтвердил анализ выборов 2018 года в Люксембурге и прошлогодние исследования во Франции).

Исключение женщин из политики не соответствует новой реальности, которая неизбежно наступит, считает куратор молодежных программ Школы муниципального политика, магистрант факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова Анастасия Попадьин:

– У нас на потоке группы немногочисленные, но в принципе девочек больше, чем ребят. Интересы у всех совершенно разные и никак не зависят от пола. Многим мальчикам интересны вопросы образования и науки, и многим девушкам интересны, например, вопросы национальной безопасности. Лично у меня был диплом про национальную безопасность, когда я выпускалась из РАНХиГС. Насчет того, куда пойти работать в дальнейшем, посвятить себя публичной политике или ведомствам – тут, скорее, 50 на 50.

Я сейчас пишу книгу, которая будет посвящена лидерству молодежи в политике и анализирую проблемы, с которыми могут сталкиваться женщины. В том числе про свой опыт участия в муниципальных выборах рассказываю, как женщинам приходится терпеть разные нападки. Например, если ты чего-то добилась, то, значит, через постель, и все в таком духе.

Если честно, возникает много подобных моментов, связанных именно с полом и с неверием людей в то, что женщина может самостоятельно чего-то достигнуть. Больше всего пишут в социальных сетях, в последнее время я просто игнорирую эти сообщения. Но я точно знаю, что многих активных девушек травят подобным образом, – говорит Анастасия.

Активистка совсем иного рода – Дарья Серенко –​ столкнулась с таким же уровнем недоверия, когда решила "пойти в политику":

– Когда молодая женщина говорит, что хотела бы заниматься политической работой в России, нередко она сталкивается с усталыми насмешками от всех подряд: от старших активистов, переживших многое, от незнакомых и знакомых мужчин, сомневающихся в ее эмоциональной стабильности, да и от женщин тоже – особенно от тех женщин, которые не верят в собственную политическую агентность.

Я наблюдала такое в соцсетях не раз и не два. Выслушала несколько подобных реплик и в свой адрес, когда сделала публичным свое желание/намерение, что называется, "пойти в политику". Странное само по себе сочетание слов, конечно. Как будто политика – некий конечный пункт, к которому ты выдвигаешься с огромным рюкзаком. Феминизм научил меня, что политика – это процесс, состоящий из повседневных рутинных больших и маленьких вещей и шагов, – считает активистка.

Социальные сети транслируют личные мнения, глобальные медиа – формируют их. Карьере женщины-политика, как выяснилось, сильно мешает медиа-сексизм, пусть и невольный. Они меньше интересуют средства массовой информации, даже если их представительство не уступает мужскому. Показателен пример выборов в Хорватии, где 80 процентов кандидатов, о которых рассказывали медиа, мужчины, хотя в целом соотношение кандидатов было 50 на 50.

С другой стороны, с недавних пор СМИ стали активнее обсуждать внешность мужчин, чего раньше не делали – взять хотя бы бывших президентов Франции и США Николя Саркози и Дональда Трампа. Впрочем, внешности политика-женщины СМИ все равно уделяют в несколько раз больше внимания, причем даже положительная оценка способна сократить число ее избирателей.

И это удивительный парадокс, который буквально преследует женщину-политика. Если у нее есть дети, то возникает вопрос, какая же она мать, раз выбрала такую трудоемкую профессию, и наоборот – какой же она политик, когда ей надо заниматься с детьми. Подобную риторику активно использовали российские СМИ, когда писали о сотруднице "Фонда борьбы с коррупцией" Любови Соболь. Во время избирательной кампании 2019 года, когда Соболь выдвигалась кандидатом в Мосгордуму, она оказалась в центре негативного внимания со стороны прогосударственных СМИ и откровенного сексистского буллинга интернет-изданий.

Гендерные установки настолько устойчивы, что медиа, не стесняясь, задаются следующим вопросом: может ли женщина, у которой нет детей, быть полноценным представителем общества? Получается, что, находясь на любой из возможных позиций, женщина все равно будет вызывать сомнение как потенциальный политик. Чего никогда не случится с мужчиной, отмечает Юлия Галямина:

– Возникают интересные сочетания, когда человек идет в политику. Если ты молодая девушка, ты слишком глупая для этого; если ты молодой парень, ты перспективный политик. Если ты женщина средних лет с ребенком, значит, ты бросаешь семью и занимаешься какими-то глупостями; если у мужчины есть дети, то он хороший семьянин и, конечно, хороший политик. Про женщину постарше говорят: куда старая баба полезла, у нее, видимо, не хватает гормонов или чего-то еще. Хотя всякий политик сталкивается с какими-то ограничениями, если не гендерными, то географическими, образовательными и пр.

Тем не менее, фемактивистка Дарья Серенко прогнозирует неизбежность гендерных перемен:

– Я думаю, что в активизме и правозащите женщин точно не меньше, чем мужчин, а может, даже и больше. Все дело в гендерных стереотипах, согласно которым женщина, испытывающая политический интерес и имеющая амбиции менять мир, становится более редкой птицей, чем мужчина с аналогичными запросами. К тому же со статусом "политик" в России связаны определенные фильтры и ограничения: женщин и так неохотно допускают в публичную сферу, заставляя испытывать синдром самозванства во всем, что они делают, и уступать дорогу "мужчине-эксперту". Но это точно уже меняется и эти перемены не остановить, – уверена Серенко.

Если выборы будут честными и женщину-кандидата к ним допустят, она сможет выиграть. Пока одна часть общества думает, что женщинам надо варить борщи и рожать детей, другая часть давно разочаровалась в "мужской" политике, насмотревшись на миллионеров-чиновников.