«Пока в Киеве делили портфели, на Крым махнули рукой»: Анатолий Могилев – об аннексии Крыма (дополнено)

Экс-глава Совета министров АРК Анатолий Могилев 5 июня заявил, что готовит материалы для обращения в Государственное бюро расследований Украины, «с требованием наказать политиков и чиновников, виновных в сдаче Крыма». По его мнению, часть руководства страны тогда «совершила государственную измену, не отреагировав на появление вооруженных людей без опознавательных знаков на полуострове».

Кто должен и может нести ответственность за крымские события пятилетней давности, в эфире Радио Крым.Реалии обсуждают ведущий Сергей Громенко и украинский политик, экс-глава Совета Министров Автономной Республики Крым Анатолий Могилев, юрист-международник, бывший постоянный представитель президента Украины в Крыму Борис Бабин, а также председатель общественной организации «Сила права» экс-вице-премьер Автономной Республики Крым Андрей Сенченко.

​– Анатолий, вы говорите, что украинские чиновники в 2014 году сдали Крым, но в то же время, согласно официальной риторике украинских властей и резолюциям международных организаций, Крым был аннексирован Россией. Нет ли здесь противоречия?

​Могилев: На аннексию Крыма, которая произошла, нужна была адекватная реакция украинских властей, чего мы, увы, не получили. Я считаю, что неадекватная реакция, ее отсутствие, на события в Крыму в феврале 2014 году и привела к аннексии. Я полагаю, что за это бездействие отдельные чиновники обязаны отвечать. У нас есть юридическая компания, которая будет заниматься этим вопросом. Почему обращаемся именно в Государственное бюро расследований, а не в другую структуру? На сегодняшний день высшие должностные лица подследственны именно ГБР. Необходимо проводить тщательное расследование, а мы не можем иметь доступ ко многим материалам государственного уровня по решениям, принимавшимся в тот момент. Я не могу получить решения Совета национальной безопасности и обороны или нормативные документы Минобороны, а ГБР может.

​– Помнится, вас как председателя Совмина Крыма на момент аннексии также обвиняли в бездействии во время тех событий.

Могилев: Да, якобы я мог что-то сделать. В рамках тех полномочий, которые были у меня, я выполнил все, что мог. Меня спрашивают, чувствую ли я какую-то вину. Я скажу так: может, только в том, что я стучался кулаком в киевские двери, а надо было стучать кувалдой. На тот момент все пути коммуникации, которые были у меня с Киевом, я использовал – все до одного. Я собирал полное совещание всех силовиков Крыма, при мне они докладывали по всем своим линиям, а я докладывал по линии Администрации президента, Кабмину о том, что у нас происходит.

​– Вы считаете, что за сдачу Крыма ответственны исключительно киевские политики?

Могилев: Это была вооруженная агрессия. Это были вооруженные люди, хорошо обученные. По кадрам, которые мы передавали в Киев, было хорошо видно, что это не «народное ополчение». Когда я пытался вести с ними переговоры, я увидел, что там по всем правилам военной науки расставлены огневые точки. В таких ситуациях принимаются только два решения: во-первых, о проведении антитеррористической операции, потому что люди, захватившие здания, не имели никаких опознавательных знаков и имели признаки террористов. Вариант второй – если начались разговоры о возможном отделении, потере территории, необходимо вводить военное положение. Все эти алгоритмы прописаны в целом ряде документов. Обязанности президента тогда исполнял Александр Турчинов, и как бывший глава СБУ он должен был знать алгоритм действий. Антитеррористическая операция проводится по линии СБУ. Я разговаривал по этому поводу с Валентином Наливайченко, который практически исполнял обязанности руководителя СБУ. В такой операции участвуют внутренние войска, СБУ и МВД. По военному положению СНБО должно оценить ситуацию и предложить президенту ввести это положение.

– Почему его не ввели?

​Могилев: Тут может быть несколько аспектов. Была чья-то личная заинтересованность не проводить. Если помните, киевские политики потом говорили, что им кто-то не советовал так делать. Второй вариант – возможно, кто-то был сам заинтересован, подозреваю, за материальное вознаграждение, проводить такие мероприятия. И третий – нежелание заниматься жителями Крыма, которые на следующих выборах потенциально не были бы избирателями тех политических лидеров, которые пришли к власти в 2014 году. С моей точки зрения, люди, которые не приняли это решение, совершили государственную измену. Предали всех тех людей, которые жили в Крыму, особенно военных. У меня сердце обливалось кровью, когда я видел наших офицеров со связанными руками на территории воинских частей. Вот поэтому ГБР должно поднять все приказы.

​– Почему вы не остались на своей должности, если понимали, что вооруженные люди захватили Совет министров и заставили крымских депутатов – возможно, даже без кворума – принять нужные решения?

Могилев: Чтобы оставаться на должности, необходимо иметь рычаги управления. На тот момент я был лишен всех рычагов управления. Формально в СМИ прошла информация о том, что Верховная Рада Крыма отстранила меня от должности. По Конституции именно она назначает и увольняет премьер-министра по представлению президента страны. Это решение было опубликовано везде, поэтому фактически я перестал быть премьер-министром Крыма. Более того, за день до того я сообщил в Киев, что такое решение готовится, давайте принимать адекватные решения. Предлагал повторить опыт 1994 года, когда при президенте Юрии Мешкове, который уже вводил валюту российскую, приехала компетентная комиссия на уровне Совмина Крыма. Они сели вместе со всем руководством и обсуждали вопрос, что делать, чтобы эту ситуацию нейтрализовать. Крым получил отдельные полномочия в рамках автономии, конфликт был улажен. Если бы такие действия предприняли и в 2014 году, я уверен, что такой разговор состоялся бы на территории Крыма. Более того, если бы ввели военное положение в Крыму, то на основании закона о военном положении любое увольнение чиновников законом запрещено. Они бы все входили в военную администрацию и работали на своих постах. Военное положение никто не ввел. Я мог бы сесть в каком-то офисе и, напыжив щеки, говорить, что остаюсь действующим премьером, только от этого ничего бы не изменилось. Но в июне 2014 года решением Киевского административного суда решение о моем увольнении было признано незаконным. Я находился на территории Украины, но никто не поднял вопрос, что давайте что-то делать. По всей видимости, украинской власти это было не нужно.

Анатолий Могилев во время эфира на Радио Крым.Реалии

– То есть по факту вы знали, что парламент Крыма захвачен российскими военными, но согласились с решением об увольнении?

Могилев: Подождите, а кто противодействовал этому захвату как-то у нас в стране? Никто? Поэтому захвачен он или нет – второй вопрос. Формально объявлено о моем увольнении – после этого глава Верховной Рады (Крыма – КР) провел пресс-конференцию, на которой сообщил об этом журналистам. Я юрист, я рассуждаю категориями закона. Законно это было принято или нет – второй вопрос.

​– Борис, не может ли позиция Анатолия Могилева о том, что украинские чиновники якобы сдали Крым, повредить государственной позиции Украины в международных судах?

​Бабин: Это существенно не повлияет на международную повестку дня. Более того, любые усилия по наказанию виновных следует только приветствовать на всех уровнях, потому что ситуация февраля-марта 2014 года, когда одни издают приказы, которые не будут выполняться, а другие их не выполняют, зная, что не будет никакого наказания, должна завершиться определенными приговорами. Все это бывает смешно слышать, когда чиновники говорят, что безропотно шли в отставку, представители МВД не могли стрелять, а в СБУ не знали, где находится оружейный склад. Проблема не только во власти в Киеве, хотя я уверен, что вопрос о действиях тех, кто в Киеве заигрался в шахматы, должен быть на повестке дня.

– Сам Анатолий Могилев может стать фигурантом этого дела или нет?

Бабин: Если по киевским должностным лицам доказательная база хранится в Администрации президента, то по поводу крымских сейчас очень удобно в Киеве рассказывать что угодно, зная, что все материалы абсолютно в других архивах. Тут я не хочу никого конкретно обвинять, но это очень широкий круг лиц.

– Андрей, а вы как воспринимаете те события, о которых мы говорим с Анатолием Могилевым?

​Сенченко: Я на момент захвата зданий Совмина и Верховной Рады Крыма был народным депутатом Украины. Не дожидаясь никаких команд, я прилетел в Крым 23 февраля. Мы встретились с Анатолием, и мы поехали вместе в расположение крымского «Беркута». Я имел разговор с Александром Турчиновым, Арсеном Аваковым, имел определенные возможности общаться с крымскими силовиками. Я изложил им позицию новой, только формирующейся власти, объяснил им, что не будет никаких репрессий необоснованных. Более того, я оставил свой личный телефон, чтобы мне сообщали о необоснованных действиях против них. Общение было сложным, постепенно мы лед растопили, но там уже по всем углам в зале были хорошо подготовленные люди, которые пытались все это срывать. В «Беркуте» мне сказали, что готовы охранять общественный порядок на улицах, и не более того. Потом я встречался с командным составом внутренних войск. Публика, прошедшая Майдан, частично была деморализована. Ожидать, что они смогли бы эффективно выполнять задачи, не стоило. Что касается военных, я непосредственного отношения к ним не имел… Я отдаю себе отчет в том, что тогдашняя армия никогда не воевала. Господин Могилев подтвердит, что чтобы достать пистолет и застрелить человека, который напротив стоит, надо преодолеть определенный психологический барьер. Но я в шкуре Анатолия не сидел, мне сложно оценить обстановку.

Обвинения, сроки и «солидарность»: Крым, который проходит мимо всех (видео)

​– Вы тоже считаете, что украинские власти сделали недостаточно?​

​Сенченко: С 23 февраля по 26 февраля включительно можно было предпринять определенные шаги. Я пытался подтолкнуть людей, которые имели на это полномочия. Нужно было сменить гражданскую власть в Крыму, в том числе Анатолия Могилева. Это не вопрос какого-то там моего отношения – просто должна была прийти киевская власть. Могилев был представителем прошлой власти, которая бежала. Он же не представляет Киев, о чем там договариваться? Я подталкивал эту историю, но там начались определенные интриги, и представители формирующейся коалиции отказались что-то отдельно по Крыму решать. А я считал, что по Крыму нужно было в первую секунду решать. В итоге все это отложили на срок после формирования правительства Украины 27 февраля.

Могилев: Андрей ключевую вещь сказал: пока в Киеве делили портфели, на Крым махнули рукой. Вот мы и получили то, что получили – именно из-за отсутствия адекватного решения именно в Киеве… Вообще, за 5 лет каких-либо эффективных путей решения проблемы Крыма украинская власть, увы, не предложила.

После выхода материала экс-секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Александр Турчинов прокомментировал заявление Анатолия Могилева. Он отметил, что «все решения, все заседания СНБО, все телефонные разговоры руководства страны, передвижение воинских частей, вылеты самолетов – фиксировались и документировались».

Справка: 24 января 2019 года районный суд Киева признал четвертого президента Украины Виктора Януковича виновным в государственной измене и пособничестве в планировании, подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны и приговорил его к 13 годам заключения. Вместе с тем суд считает экс-президента невиновным в пособничестве в посягательстве на территориальную целостность и неприкосновенность Украины. Прокуратура просила приговорить Януковича к 15 годам тюрьмы.

«Приговор был написан под диктовку власти, и то давление, которое совершалось на суд, оно было беспрецедентным. Приговор не имеет абсолютно ничего общего с законом», – сказал Янукович 6 февраля на пресс-конференции в столице России Москве.

Янукович уехал из Украины в феврале 2014 после расстрелов на Майдане. Сейчас он скрывается за границей.

​(Текст подготовил Владислав Ленцев)