Почему Киев хочет восстановить вещание украинских телеканалов и радиостанций на аннексированный Крым? Об этом говорим с членом Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания Украины Сергеем Костинским в «Дневном шоу» на Радио Крым.Реалии.
– Когда Вы переехали из Крыма и как это произошло?
– Почти всю жизнь я занимался бизнесом. По образованию я политолог, но так как у нас в Крыму было доминирование Партии регионов, работать политологом возможности фактически не было. Поэтому это был бизнес, сфера исследований. Мы сотрудничали с международными организациями и готовили с коллегами аналитические отчеты, которые показывали, какие были настроения на полуострове в 2000-х, до аннексии, что происходило в политической сфере, в сфере межнациональных отношений, экономической и так далее.
Было очень тяжело находиться в Крыму – видеть чужие флаги, чужих военных
А в июне 2014 году я переехал сюда (в Киев – КР). До этого момента я считал, что все, кто уезжает из Крыма, – предатели. Потому что мы в Крыму – региональные патриоты, считали, что надо там оставаться.
Я выехал из-за своего психологического состояния, настроения, потому что было очень тяжело находиться в Крыму – видеть чужие флаги, чужих военных. Я оказался слабее многих моих знакомых и остался в Киеве.
– Кем Вы видели себя в Киеве, уезжая из Крыма? У Вас были какие-то планы?
– Когда ты выезжаешь из аннексированной территории, у тебя нет никаких планов. У тебя есть только желание вырваться. Ты только через полгода начинаешь понимать, что происходит. А первые чувства – это боль, страдание, невероятное разочарование. Потому что ты знал, что защитить Крым можно было, гражданское общество было готово к этому. Мы все были готовы. Но мы не получили поддержки государства, силовых структур. С тех пор внутри меня произошли сильные изменения, мои взгляды очень изменились. Я русскоязычный, но сейчас полностью перешел на украинский – в быту, работе, повседневной жизни.
Моя миссия – укреплять мое государство там, где я работаю
Изменился не только я, но и все мои знакомые, которые переехали из Крыма. Можно сказать, что все переселенцы – это уже новые люди. У многих взгляды стали более правыми. После аннексии мы поняли, что нам нужно сильное государство. У нас уже есть сильное гражданское общество, которое может себя защитить – при поддержке государства. Моя миссия – укреплять мое государство там, где я работаю.
– Сергей, но далеко не всем переселенцам удается попасть в кабинеты власти – тем более на материковой части Украины, в Киеве. В Вашем случае это стремительный карьерный рост, история успеха.
– Это не история успеха, я бы не говорил так. Мне кажется, что государство сейчас просто собирает тех, кто ему нужен, кто может заполнить белые пятна. Не могу сказать, что работа в органах власти была моей целью. Нет, это произошло довольно случайно – в 2014 году после встречи крымских журналистов с министром информационной политики Юрием Стецем. Он предложил создать должность советника по вопросам Крыма, и уже журналисты выбрали меня.
Сергей Костинский
– Прошло уже несколько лет. Вас критикуют за работу?
У меня есть моральные авторитеты, и для меня важно, чтобы эти люди подавали мне руку
– У нас выстраиваются горизонтальные отношения. Есть фронт работ – приходишь и делаешь. Как – это твои проблемы. У меня есть моральные авторитеты, и для меня важно, чтобы эти люди подавали мне руку. Это Александр Янковский, Валентина Самар, Павел Казарин, Владимир Притула. Если они вдруг скажут, что не уважают меня или то, что я делаю – я пойму, что это крах.
Слушатель: Я был в Крыму на отдыхе с 15 августа по 1 число. Крым – наш, славянский, белый. И никакого татаро-монгольского ига, слава богу, не будет.
– Я понимаю Вашу логику, но она ложна. Если у вас нет в Крыму родственников, близких, которых нужно навещать – то нет смысла ехать туда и поддерживать оккупационный режим своей гривной. Доказывать, что Крым украинский, можно иначе. Помогайте украинским политзаключенным. Поддерживайте гривной семьи Сенцова, Кольченка, Чийгоза. А если Вы там отдыхаете – это никому ничего не доказывает. Только показывает России, что украинцы не могут без отдыха в Крыму. Нет, мы можем подождать, мы готовы вернуть Крым.
По поводу «белого» Крыма: моя жена - крымская татарка, моя семья – крымские татары. И важно то, что 26 февраля (2014 года – КР) защищали парламент все вместе: крымские татары, ультрас «Таврии» – этнические русские, украинские националисты.
– От политиков часто можно услышать, что крымчане получили то, чего хотели. Вы часто сталкиваетесь с такими утверждениями?
Переселенцы были солидарны в том, что мы будем делать все для того, чтобы власть заняла жесткую позицию в отношении Крыма
– Когда я переехал сюда, тут не было дискурса, что Крым – это Украина. Представители государства не хотели ходить на публичные мероприятия, где у них спрашивали – а что вы делаете, чтобы вернуть Крым? Тогда можно быть сказать, что Крым политической элите не нужен. И это касается также журналистов, экспертов, которые говорили, что там нет Украины. Но переселенцы были солидарны в том, что мы будем той красной линией, будем делать все для того, чтобы власть заняла жесткую позицию в отношении Крыма.
– Как Вы планируете бороться с тем, что радио и телеканалы, которые вещают на Крым, глушат?
– Мне сейчас говорят: вау, столько всего происходит – построили три вышки, возобновили эфирное вещание крымских телеканалов и радиостанций, появились две новые радиостанции. Мы это «сеяли» еще в 2016 году, сейчас мы «собираем урожай» и снова «засеваем наши поля». Мы это делаем планомерно, комплексно. Мы сделаем все, чтобы вещание в Крыму было.
Строительство телерадиовышки неподалеку от пропускного пункта «Чонгар». 2 декабря 2016 года