"Донецкий институт информации" опубликовал исследование, посвященное разнице в освещении новостей печатными СМИ в подконтрольных украинским властям районах Донбасса.
Задачей авторов было определить, какая из враждующих сторон чаще использует "язык вражды" – слова и обороты, выражающие резко отрицательное, уничижительное или презрительное отношение к той или иной группе людей.
Война на востоке Украины продолжается уже третий год, и "язык вражды" стал настолько привычным ее атрибутом, что порой уже и не воспринимается таковым – представители враждующих сторон сами охотно называют себя "ватниками" и "карателями". Тем не менее использование подобных слов в СМИ – совсем другая история, и злоупотребление подобными словами и оборотами может быть значительным препятствием на пути гипотетической реинтеграции Донбасса в состав Украины, считают авторы исследования.
Сейчас эксперты "Донецкого института информации" готовятся изучить на предмет использования "языка вражды" телевизионные программы, выходящие в Украине, "ДНР" и "ЛНР" (благо на прифронтовых подконтрольных украинской армии территориях можно смотреть и те, и другие). А пока в центре внимания экспертов оказалась местная печатная пресса, разнообразие которой заметно увеличилось в Донбассе после разделения региона на подконтрольные и неподконтрольные Киеву части. Анализ интересен и тем, что, в отличие от телепрограмм, достать в "ДНР" или "ЛНР" украинскую газету (и наоборот) практически невозможно. Для исследования выбрали восемь газет – по четыре с каждой стороны. Подконтрольные или частично подконтрольные сепаратистам СМИ оказались представлены газетами "Новороссия", "Донецкое время", "Донецкая республика" и "Голос республики". В список исследуемых украинских изданий вошли "Приазовский рабочий" из Мариуполя, газеты "Донецкие новости", "Знамя индустрии" и "Донбасс".
В интервью Радио Свобода один из авторов исследования, журналист Виталий Сизов, рассказывает о его результатах и о том, как изменилась медиасреда Донбасса спустя 3 года после начала боевых действий в этом регионе.
– Как возникла идея этого исследования и на какие вопросы с помощью него вы хотели ответить?
– Идея возникла, потому что сейчас тема hate speech очень актуальна. В Германии существует решение парламента о некотором ограничении hate speech (власти Германии ввели многомиллионные штрафы для медиа и соцсетей, которые не удалят содержащий "язык вражды" контент в течение 24 часов после соответствующей жалобы. – Прим.). В Украине об этом говорят уже два с лишним года, с начала боевых действий. Сейчас эта тема актуальна еще и в связи с тем, что много говорят о мирном урегулировании, о каком-то поиске компромисса и взаимодействии. Этот компромисс невозможен, пока есть такое явление, причем по обе стороны линии разграничения.
Масштабные исследования этой темы в Украине уже были, но на локальном уровне, на уровне Донецкой области пока ничего подобного не было. Мы решили своими силами проанализировать контент печатных СМИ. Мы взяли печатные СМИ, потому что электронные СМИ "ДНР" одна из украинских организаций уже мониторила, а также потому, что не все печатные СМИ, особенно в "ДНР", доступны в интернете. На подконтрольной Украине территории многие просто не знают, о чем они вообще пишут, какая там подача материала. Это закрытая информация для украинского общества. Мы решили проанализировать четыре газеты на неподконтрольной Киеву территории и взяли четыре газеты на подконтрольной территории Донецкой области, проанализировав их контент за три недели на предмет проявления "языка вражды".
– Война на востоке Украины, как, наверное, и любая другая война, породила целый пласт "языка вражды". "Ватники", "укропы", "рашисты", "каратели". Ваши исследования подтверждают сложившиеся стереотипы на этот счет или в чем-то развенчивают их? Этого языка ненависти оказалось больше, чем вы ожидали увидеть, или меньше?
Есть официальный язык вражды
– Скажем так: ожидания со стороны неподконтрольной территории оправдались в плане того, что языка ненависти там оказалось намного больше. И проявляется он более изощренно. Есть официальный язык вражды. Некоторые обороты и слова, которые вы привели в пример, за три года войны стали почти официальными. Если представитель "ДНР" рассказывает об обстреле, то он обязательно говорит об "украинских карателях". Он при этом может зевать от скуки, потому что это уже фигура речи. Это превратилось в формализм. Но есть масса публикаций, где видно, что у автора это не формальное отношение: он постоянно ищет какие-то новые обороты, какие-то исторические аналогии, пытаясь сохранить градус ненависти и напряженности. Это некоторые газеты на неподконтрольной территории, например, газета "Новороссия". В чем ее особенность? В том, что там редакционную политику определяют откровенные русские националисты, нацисты. И поэтому у нее такая агрессивная риторика. В то же время есть газеты "Голос республики", "Донецкая республика", которые претендуют на статус официальных. Там в основном встречается канцелярская речь, то есть автор, условно говоря, вышел, что-то там отбарабанил про "украинских карателей" и пошел. Личностного накала там не ощущается.
Газета "Новороссия"
– Приведете примеры?
– "Прочитал я заявление нашего лидера Захарченко о том, что укропии скоро конец и возрадовался". "Бандеровская нежить", "нечисть", "вбить осиновый кол" – такого плана выражения. Что интересно, различия в подаче информации есть даже между "ДНР" и "ЛНР". У "ДНР" всегда были "украинские каратели", а "ЛНР" зачастую даже не писала, кто стрелял, а просто сообщала результат, что был обстрел и пострадало столько-то человек. Я для себя так и не понял причину, почему у них разный подход к боевым сводкам. Помимо слов "каратели", "расправиться" и им подобных идет постоянный поиск каких-то исторических аналогий, со Второй мировой войной: "наказали предателей", "потомки полицаев".
– Как обстоит дело с "языком вражды" на украинской стороне? Кто-нибудь вообще читает эти газеты?
– Да. Для Донбасса это характерно, это подтверждают многие эксперты. Тенденция такова, что доверие к местным СМИ зачастую выше, чем к всеукраинским – каким-то крупным изданиям, телеканалам. Люди предпочитают верить тем изданиям, которые работают у них в городе. Я бы сказал, что эта тенденция не всегда оправданна, но она есть. Я бы хотел добавить, что наше исследование не претендует на то, чтобы быть истиной в последней инстанции. Естественно, четыре газеты – это достаточно мало для того, чтобы точно определить какие-то тенденции. Но определенное направление это позволяет уловить. Оказалось, что газеты, которые издаются непосредственно в подконтрольных Украине городах Донецкой области, менее склонны использовать hate speech в своей работе, чем издания на неподконтрольной территории. Это раз. А во-вторых, они в основном являются ее трансляторами. Они могут цитировать, допустим, штаб АТО Украины, когда они говорят о "российских террористических войсках", цитировать какие-то такие высказывания чиновников. Например, губернатор Донецкой области использует слово "рашисты" и "Московия". Но сами журналисты стараются избегать таких оборотов. И они концентрируются больше на гуманитарном срезе конфликта. Они освещают проблемы переселенцев, социальные проблемы, жизнь в "серой зоне". На мой взгляд, они достаточно нейтральны в этом плане.
Газетный киоск в Донецке, август 2015 года
Тут есть и второй аспект. В Донецкой области печатные издания, как и по всей Украине, зачастую аффилированы с определенными финансово-промышленными группами и политическими партиями. У нас было четыре газеты, и из них три, так или иначе, входят в орбиту людей из бывшей "Партии регионов", ныне связанных с "Оппозиционным блоком". Две из этих газет напрямую подконтрольны Ринату Ахметову, украинскому миллиардеру. Одну из них возглавляет глава его гуманитарного штаба "Поможем" Римма Филь. Естественно, это тоже отражается на их риторике. У этих политических и экономических сил есть свой взгляд на этот конфликт. Отчасти эти газеты являются его ретрансляторами: "давайте мириться", "давайте как-то закрывать эту историю" и так далее. Это тоже влияет на риторику. Единственная газета из исследованных нами, которая не входила в этот пул, – это газета "Донбасс". Вот там были проявления "языка вражды". Но опять же, его было не так много, как в газетах, выходящих в неподконтрольных районах Донецкой области.
– Что происходит с печатной прессой на неподконтрольных Украине территориях? Газеты, которые там издаются, издавались и до войны? Или это пресса, созданная, что называется, с нуля, уже после начала боевых действий? Вы упомянули имя Рината Ахметова. Остались ли у него какие-то медиаактивы на территориях "ДНР" и "ЛНР"?
– Активы остались, но они ему неподконтрольны. Еще в 2014 году там было много чего захвачено, в том числе и телеканал "Донбасс" Рината Ахметова. Его мощности, студии, все, что не удалось вывезти, использовали для трансляции сепаратистского телевидения. Что касается печатных СМИ, то производственные базы, типографии остались, но такой четкой преемственности прессы, как на подконтрольной территории, там нет. Они печатаются в старых типографиях, но формально это новые газеты. Они и названия имеют новые. Раньше такого изобилия печатных СМИ, как сейчас, не было. Раньше там было несколько областных изданий и все, а теперь только в наше исследование попало четыре основных областных газеты: "Донецкое время", газета "Новороссия", "Голос республики", "Донецкая республика". Еще у них есть "Донецк вечерний". До войны она называлась "Вечерний Донецк", но она отказалась сотрудничать с самопровозглашенной властью. Тогда эта власть решила издавать ее под названием "Донецк вечерний", просто поменяли местами слова. Там сформировалось совершенно новое медиаполе. Туда пришло много людей из "русской весны", людей идеологических, которые просто не имеют представления о журналистской работе. Им кажется, что журналистика – это пропаганда. И поэтому им так легко там работается. Они идеологически заточены в определенном направлении и, благодаря тем возможностям, которые перед ними открылись, могут реализовывать свой взгляд. Им кажется, что это нормально. Отсюда, наверное, частично вытекает и обилие "языка вражды" в этих СМИ. Они просто не знают, что можно работать по-другому, что журналистика – это немного о другом, о поиске неангажированного мнения, о возможности предоставить слово каждой из сторон.
С другой стороны, медиа на подконтрольных Украине территориях тоже разделились. Я их условно разделил на "медиа – переселенцы" и "медиа – непереселенцы". Что раньше представляла из себя Донецкая область? Был центр, Донецк, по украинским меркам довольно развитый город, финансово обеспеченный, самостоятельный, где были областные издания, областные телеканалы, был единый центр и рекламный рынок. В медиа ситуация и тогда была не очень легкой, потому что рекламный рынок в Украине и до войны был не очень "жирным", но, по крайней мере, как-то работать там они могли. Были областные структуры, полиция. Все было сконцентрировано в одном центре, вокруг которого крутились эти областные СМИ. Теперь центра как такового нет. Там они работать не могут. Значительная часть печатных изданий стала "переселенцами". У них разрыв с рекламной аудиторией, у них разрыв с дистрибьюцией, поэтому они испытывают сейчас проблемы. Это, в первую очередь, газета "Донецкие новости" Рината Ахметова. Но в этом случае там есть собственник, который может покрыть эти расходы. И есть газета "Донбасс", одна из старейших, авторитетнейших газет Донецкой области. Она тоже выехала, но у нее большие проблемы. Они сейчас пытаются их преодолеть. Пожелаем им удачи, но не знаю, насколько они с этим справятся. И была газета "Вечерний Донецк". Она вообще прекратила свое существование. Это с одной стороны. С другой стороны, во всех этих городах Донецкой области, которые вдруг оказались без единого центра, активизировались свои процессы. Внутри Краматорска, Славянска, Мариуполя активизировались свои медиа. Появились новые газеты. Они заточены на себя, на какие-то свои внутренние события. Стала развиваться городская пресса. Если раньше все было "донецкоцентрично", то теперь все разбились по своим маленьким квартиркам и там что-то происходит.
Одна из газет, издаваемых в украинском Славянске
– Можно ли результаты вашего мини-исследования выразить в каком-то математическом виде? Кто кого больше ненавидит?
– Мы посчитали, на скольких страницах встречается "язык вражды". Если брать СМИ "ДНР", то получилось, что где-то на каждой четвертой странице есть проявления hate speech. Почти 26% изученных страниц содержали какие-то агрессивные высказывания, которые провоцируют ненависть. Если брать с украинской стороны, то это около 3%. Это, по-моему, неплохой результат для украинских медиа. Это хорошо, но все равно для понимания ситуации во всеукраинском масштабе надо изучать более внимательно все украинские СМИ. Те из них, которые работают на земле и пишут с линии фронта, более адекватно воспринимают реальность, общаются с людьми. Поэтому они себе не могут позволить многого из того, что могут позволить себе некоторые центральные украинские телеканалы, где могут в эфире сказать слово "ватник", оскорбить определенную категорию граждан Украины, обвинить их в том, что по их вине началась война, что они там в чем-то виноваты из-за того, что говорят на русском языке, обвинить их в том, что они пошли и отметили 9 мая, что они – "пятая колонна", сходили в церковь Московского патриархата. Обилие таких материалов.
– То есть парадоксальным, как кому-то может показаться, образом, чем ближе к линии фронта, тем сдержаннее и объективнее становятся украинские СМИ?
Быть боевым листком – это не задача СМИ
– Да, сдержанней. Объективнее ли – на этот счет у меня есть личное мнение, но если я его выскажу, меня обвинят в ангажированности к Ринату Ахметову, либо к "Оппозиционному блоку". Сдержанней и толерантнее. Это раз. Во-вторых, города, в которых издаются эти газеты, столкнулись с наплывом беженцев, с социальными проблемами. Поэтому они объективно больше пишут об этом. Они не стали боевыми листками. Многие требуют, чтобы они стали боевыми листками, особенно многие киевские журналисты и журналисты каких-то других СМИ. У них это прямо вызывает какое-то возмущение, что в этих газетах мало материалов про украинскую армию, про волонтеров. "Это неправильно. Надо, чтобы они писали об этом и об этом". Быть боевым листком – это не задача СМИ. Возможно, боевые листки нужны, но этим должно заниматься либо государство, либо какие-то профильные организации, не стоит требовать этого от газеты.
– Удалось ли вам при чтении газет так называемых "ДНР" и "ЛНР" увидеть хотя бы проблески каких-то попыток объективно оценить ситуацию по ту линию фронта?
– К сожалению, все печатные СМИ "ДНР", так или иначе, входят в структуру "Министерства информации", за исключением, может быть, газеты "Новороссия". Но она не входит в эту структуру еще и со знаком "минус", потому что она еще более радикальна. Некоторые номера газет, которые мы исследовали, были с одной лишь фотографией Захарченко. Только где-то она была увеличена, где-то уменьшена. Там есть генеральные тезисы, допустим, "мы интегрируемся с Россией". Естественно, когда все настолько подконтрольно, тяжело рассчитывать даже не на какую-то объективную информацию со стороны журналистов. Пусть она будет критическая по отношению к Украине, но она будет искренняя, может быть, ошибочная, но это будет информация журналиста, пусть он сможет сам написать то, что действительно думает, а не действовать в каком-то идеологическом направлении. Сейчас на неподконтрольной территории оппозиция в СМИ и какая-то попытка, скажем, диалога или дискуссии осталась только на отдельных сайтах в интернете, неподконтрольных "Министерству информации ДНР". Это какие-то бывшие дэнээровцы, которые критикуют нынешнюю власть в "ДНР". Там публикуются участники "русской весны". Есть Ходаковский – у него свой сайт "Патриотические силы Донбасса". Он действительно публикует сравнительно честную информацию о ситуации в экономике этих регионов, о том, что она несет убытки из-за разрывов экономических связей с Украиной, о том, что власть "ДНР" не очень эффективна. "Объективность" возможна только в таком формате.
– Планируете ли вы как-то продолжать исследования в этом направлении, например, сравнивая телевизионные программы, которые транслируются со стороны "ДНР" на территорию Украины? Как я понимаю, у людей по обе стороны линии разграничения есть возможность смотреть как украинские телеканалы, так и телеканалы сепаратистов?
– Да, мы как раз думаем над этим, но хочется хорошо продумать методологию, чтобы вскрыть какие-то закономерности. Не хотелось бы просто провести мониторинг и прийти к очевидным выводам о том, что СМИ "ДНР" говорят про украинскую власть плохо, а СМИ Украины говорят плохо про дэнээровскую власть. Это и так очевидно. Но тут проблема: на неподконтрольной территории достаточно хорошо развиты телеканалы, финансируемые "Министерством информации ДНР", их там несколько: "Оплот", "Юнион", "Новороссия", "Первый республиканский". В эфире каждого есть политические шоу. А с украинской стороны среди областных телеканалов есть только государственный "ДоТеБе" и телеканал "Донбасс". Это единственные областные телеканалы, остальные разбросаны по городам. Поэтому трудно подобрать материал для мониторинга. Но вообще мы планируем провести такое исследование. Особенно нас бы интересовали их ток-шоу. В "ДНР" часто обсуждают события в Украине, дают оценки событиям, происходящим на территории, подконтрольной украинской власти. Сейчас мы заняты поиском необходимых ресурсов и составлением методологии. Надеюсь, к осени у нас что-то получится.
– Возвращаясь к тому, с чего мы начали. Насколько, по вашему мнению, результаты, полученные при этом исследовании, процент "языка вражды" в печатных СМИ Донбасса, делает необратимым или препятствует возможному примирению сторон и реинтеграции регионов Донецкой и Луганской областей, неподконтрольных Украине, в состав единой страны?
– Есть в этих результатах и хорошее, и плохое. С одной стороны, хорошо, что доверие к СМИ сейчас на достаточно низком уровне, что с одной стороны линии разграничения, что с другой. Поэтому влияние этого "языка вражды" на мотивацию конкретного человека пойти кого-то убивать либо совершать какие-то преступления – это большой вопрос. Это уже не 2014 год, когда люди под впечатлением новостей о "распятом мальчике" или других фейков могли совершить какой-то поступок. Сейчас все это пошло по нисходящей и приняло, как я уже говорил, какой-то такой официозный вид, превратилось в "обязаловку". Поэтому я надеюсь, по крайней мере, субъективно надеюсь, что все эти статьи и передачи не будут иметь каких-то необратимых последствий и препятствовать интеграции. На человеческом уровне людям делить, естественно, нечего. Главное, чтобы не было стрельбы и перестали гибнуть люди.