(Продолжение, начало читайте здесь, здесь и здесь)
Пришел день апелляции. По ВКС (онлайн) мы из здания СИЗО были подключены к московскому суду. Маленькая душная комната, жара, лето. Начали с 9-ти утра, продолжали до 8-ми вечера. Не уложились, перенесли на следующий день. Потом ещё один день, только под вечер закончили, суд удалился в совещательную комнату... Пришел, объявил решение оставить приговор без изменений – все ожидаемо.
Пришел в камеру, рухнул на кровать. 5-й год пошел, как сидим, что дальше? Лагерь, этап, что нас там ждет? Когда же драгоценная свобода? Мысленно проговариваю «после тяжести облегчение». Как неожиданно сюда попали, также можем и освободиться внезапно, в мире все стремительно меняется, все в руках Всевышнего!
Прошло три недели после апелляции, взяли тест на COVID-19, значит, скоро этап. Утром заказали меня и Эмир-Усеина Куку. Спустились вниз, обшмонали, подъехал воронок и отвез до ЖД вокзала – залезли в «столыпинский» поезд, поехали. Людей, зеков, как сельди в банке – битком. Жара, куча сумок, лето, в каждом тамбуре по 10-15 человек, буквально обливаются потом. Сначала сидели вместе с Эмиром, потом рассадили, – по статье не положено, – сказали. Несмотря на то, что мы уже осужденные и что по делу нет разногласий...
Тронулись, поехали, людей то высаживают, то добавляют, со всеми уже не знакомлюсь, устал, хочется спать. Через 1,5 суток приехали в Рязань в СИЗО, сказали: «Там перекантуетесь 2-3 дня и потом в Башкирию поедете».
Как неожиданно сюда попали, также можем и освободиться внезапно, в мире все стремительно меняется, все в руках Всевышнего!
Разгрузились, опять шмон, 5 утра уже, сводили в баню, раскидали по камерам, я попал к тем, кто отсиживал и раньше 2-3 раза, так сказать, рецидивисты со стажем. Стандартные интересы, расспросы: кто? Откуда? За что сидишь? Удивились, говорят, не похож на террориста.
Попили чаю, решил прилечь поспать нормально за 2-ое суток почти. Только прилег, глаза закрыл, назвали мою фамилию: «Собирайся на этап, у тебя 15 минут». Эмира фамилию тоже назвали. Быстро собрался, попрощался, один из остающихся, Андрей, вздохнул, говорит: «Эх, жаль, что уезжаешь, оставь хоть кофейку немного». Оставил, ушел...
Опять шмон, погрузили в «воронок», приехали на вокзал, выгрузили, ждем поезд. Всех человек 20 прицепили наручниками: одно кольцо на одну руку, а другое кольцо – к другому заключённому, а посередине пронизали железный трос. По бокам автоматчики с собаками, прошли метров 50, команда – сесть лицом в землю, голову не поднимать. Ждем поезд, а солнце так приятно греет спину. Поезд приехал, погрузили, с братом Эмиром опять раскидали по разным купе, снова битком, жара – кто из Питера, кто из Москвы, кто откуда. Много молодых ребят – разбой, убийство и очень много 228 статья – наркоторговля. Этой дрянью заполнили всю страну и мир – чума 21 века.
Человек 20 прицепили наручниками: одно кольцо на одну руку, другое кольцо – к другому заключённому, а посередине пронизали железный трос
Залез наверх, расположился, хочу есть, пить, спать еще больше. Час вздремнул, слез, познакомился с одним человеком, зовут Рамазан, он кумык из Дагестана, язык очень похож на крымскотатарский. Нашли общий язык, перекусили, попили чай, опять наверх залез, уснул, глядя в окно. Природа красивая, реки, луга, березовые рощи... Проснулся, а Рамазана перекинули в другой тамбур, в моем много новых – молодежь, чеченцы, ингуши, дагестанцы. Откуда? – спросил. Москва, Питер. – За что сидите? – Разбой, наркотики и т.д. Студентами были, столица развратила , засосала и т.д.
М-да, подумал, это уже не те доблестные горцы, о которых читал в книгах об Имаме Шамиле и других. Не дай Бог такой ассимиляции молодежи нашему крымскотатарскому народу, и их народам тоже.
Вспомнил строки из песни Тимура Муцураева «Свобода». «Свобода, воздух, воли не объять, как не страшно умирать , знаю, в предпобедный час, знаю вспомнишь все о нас!»
Так какова же цена моей свободы?..
(Продолжение следует)
Вадим Сирук, гражданский журналист, активист, правозащитными организациями признан политическим заключенным
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
В доме семьи узника совести Вадима Сирука (фотогалерея)
Крымчане в российском заключении
После аннексии Крыма Россией весной 2014 года на полуострове начались аресты российскими силовиками независимых журналистов, гражданских активистов, активистов крымскотатарского национального движения, членов Меджлиса крымскотатарского народа, а также крымских мусульман, подозреваемых в связях с запрещенными в России организациями «Хизб ут-Тахрир» и «Таблиги Джемаат».
В Секретариате Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека Людмилы Денисовой сообщили, что по состоянию на ноябрь 2020 года число граждан Украины, которые преследуются Россией по политическим мотивам, составляет 130 человек.
По данным Крымской правозащитной группы, по состоянию на конец октября 2020 года не менее 110 человек лишены свободы в рамках политически мотивированных или религиозных уголовных преследований в Крыму.
Руководитель программы поддержки политзаключенных, член Совета правозащитного центра «Мемориал» Сергей Давидис сообщал, что всего в списке их центра находится 315 человек, 59 из которых – крымчане.
Правозащитники и адвокаты называют эти уголовные дела преследованием по политическому, национальному или религиозному признаку. Власти России отрицают эти причины преследований.
Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: