«Создание исторического мифа»: что значил крымский референдум 1991 года

В Крыму 20 января отметили годовщину референдума по воссозданию Крымской автономии. До аннексии полуострова эта дата отмечалась как День Автономной Республики Крым. В 1991 году на всеобщее голосование был вынесен вопрос: «Вы за воссоздание Крымской Автономной Советской Социалистической Республики как субъекта Союза ССР и участника Союзного договора?». Положительно на этот вопрос ответило более 92% проголосовавших. О значении этого референдума для дальнейшей истории полуострова шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.

(Этот текст был впервые опубликован на Крым.Реалии 21 января 2020 года).

Крымский историк, директор Центрального музея Тавриды Андрей Мальгин рассказал Крым.Реалии о важном контексте референдума 1991 года.

– Получение Крымом автономии в 1991 году было частью так называемого новоогаревского процесса в преддверии заключения нового Союзного договора. Именно во время обсуждения будущего страны в местечке Ново-Огарево под Москвой прозвучало предложение включить в обновленный Союз автономные республики наряду со всеми остальными. Когда в Крыму проходил референдум, имелся в виду именно этот посыл, что полуостров станет союзной республикой. Мы шли на референдум с надеждой, что Крым будет полноценным субъектом обновленного Союза. Естественно, ничего не получилось, а итогом референдума стала автономная республика в составе Украины. Можно сказать, что кто-то был обманут в своих ожиданиях. Для меня было важно, что Крым получает повышение статуса, а в составе какого именно государства – уже вторично.

Депутат Государственной думы России из аннексированного Севастополя Дмитрий Белик в интервью «РИА Новости Крым» сказал, что в 1991 году крымчане якобы выразили пророссийские взгляды:

Дмитрий Белик

«Люди голосовали за автономию в составе России, в качестве субъекта Союза ССР, а в итоге полуостров и Севастополь остались в составе Украины. Мы попались на уловки нечистоплотных, ушлых украинских политиканов, которые извратили результаты того референдума, полуостров был насильно переведен под юрисдикцию Украины, вопреки мнению людей».

Белик добавил, что, находясь в составе Украины, жители Крыма продолжали «бороться за возвращение домой», поэтому «референдум» 2014 года стал «логичным продолжением» этого.

Крымский историк, проживающий в Киеве, Александр Севастьянов называет подобные рассуждения ложными.

– Мы имеем дело с созданием нового исторического мифа, будто 20 января 1991 года – первый шаг к тем событиям, которые имели место в 2014-м. Однако очевидно, что при всей достаточно размытой формулировке чиновниками областного комитета КПСС в бюллетень, мы не можем сказать о том, что это отражало желание оказаться в России. Тогда, несмотря на явный кризис Советского Союза, речи о его распаде не шло! Ведь после января был март, когда люди проголосовали за его сохранение. Но никто не отменил того факта, что Крымская область, а впоследствии автономия, входили в состав УССР. К тому же все последующие события проходили согласно законодательству СССР, и никто ни в его руководстве, ни в руководстве РСФСР не препятствовал имплементации референдума. Так что мы видим определенную тенденцию к созданию исторического мифа.

Александр Севастьянов подчеркивает, что РСФСР в лице Бориса Ельцина и УССР в лице председателя Верховного совета Леонида Кравчука подписали документ об отсутствии территориальных претензий, в том числе по принадлежности Крыма и Севастополя Украине.

– Закон обратной силы не имеет. Да, когда-то автономия была в составе РСФСР, но потом оказалась в составе УССР. Если отрицать последнее, по такой же логике мы должны были бы восстанавливать крымскотатарскую государственность в виде Крымского ханства. К тому же новый Союзный договор, где у автономных республик были бы расширенные полномочия и права на собственную внешнюю политику, так и не был подписан, поэтому все дальнейшие идеи и предположения не имеют под собой основания. Мы имеем дело с актуальным историческим процессом. А сейчас Сергей Аксенов говорит даже о некоей аннексии полуострова Украиной, в то время как УССР не вводила в Крым войска, не влияла на референдум, не проводила силовые акции. Мне кажется, это попытка вытеснить оценку событий 2014 года.

Глава Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров объясняет, почему крымские татары консолидированно выступили против того референдума.

– На самом деле референдум 20 января 1991 года и последующее предоставление Крыму автономии стали одними из первых в цепочке действий, которые впоследствии принесли несчастье 2014 года. Тот референдум был неоправданным, его нельзя было проводить. Тогда еще не был создан Курултай, но уже работала организация крымскотатарского национального движения, и мы категорически выступили против попытки определить статус Крыма голосованием жителей, значительная часть которых поселилась на полуострове после депортации коренного народа. Это было лишь начало возвращения крымских татар, вернулось только 60-70 тысяч человек. Сначала Москва говорила о нецелесообразности автономии, а потом сама компартия и организовала этот референдум. Они побоялись того, что крымские татары де-факто массово возвращаются и будут настаивать на своей автономии.

Рефат Чубаров

Рефат Чубаров убежден, что Россия в то время пыталась заложить основы для будущих конфликтов на сложных территориях вроде Крыма, Приднестровья и других, чтобы препятствовать независимой политике бывших союзных республик.

– В случае с Крымом и крымскими татарами есть естественные права, реализация которых не зависит от количественных показателей. Таково коллективное право любого народа на самоопределение, которое не зависит от того, как другие народы на это смотрят. Другое дело, что они могут сказать: «Давайте подумаем, как вы будете реализовывать свое право на самоопределение, чтобы при этом не были ограничены наши права». То есть можно говорить про соотношение прав, которые присущи любому народу – вот это уже будет конструктивный диалог, тут можно вместе находить такие формы и правовые механизмы управления Крымом, когда будут удовлетворены и его коренной народ, и те люди, которые там живут, разумеется, за исключением тех, кто поселился там после 2014 года, после оккупации. У них одна дорога – назад, домой в Россию.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)