«Вагнеровцы» поедут в Мали, а поток гробов поедет назад в Россию

Власти Мали обратились за помощью к частной военной компании из России и имели на это законные основания, заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров на полях Генассамблеи ООН.

Русская служба ВВС 27 сентября опубликовала материал, в котором утверждает, что военные ЧВК начали работать в Мали еще в августе. В России деятельность ЧВК официально запрещена: в уголовном кодексе есть наказание за наемничество. Автор статьи Илья Барабанов рассказал Настоящему Времени (совместный проект RFE/RL и Голоса Америки), чем там будут заниматься наемники из России и в какие еще страны они хотят попасть.

Журналист BBC Илья Барабанов – об отправке "вагнеровцев" в Мали

– Впервые мы услышали про присутствие российских наемников в Мали пару недель назад, когда французские власти призвали Мали не сотрудничать с "ЧВК Вагнера". Когда ты впервые узнал о том, что в Мали есть российские наемники?

– Этой темой я начал заниматься в середине августа, когда первый раз один из моих источников только-только вернулся из Африки и сообщил о том, что открывается такое новое направление для наемников, как Мали. Я начал искать дополнительные подтверждения, искать другие следы.

А две недели назад эта история впервые вылилась в публичную плоскость, когда началась вся эта дипломатическая составляющая, когда французы начали угрожать, что выведут своих миротворцев, потом за ними немцы, эстонцы и все на свете, и все это закончилось тем, что в субботу Сергей Викторович Лавров, выступая на Генассамблее ООН, чуть ли не прямым текстом подтвердил, что Мали обратилась к российской ЧВК за помощью.

– Как ты думаешь, почему Сергей Лавров так сказал?

– Ситуация довольно странная, потому что и Песков, и Путин, многократно комментируя эту тему, всегда говорили, что нет в России никаких ЧВК, что это обычные ЧОПы, что охранники ездят, чем-то занимаются, это их личное дело, а государство здесь не при делах. И впервые Сергей Викторович, видимо, на эмоциях против победы на выборах неожиданно решил назвать вещи своими именами – и назвал ЧВК ЧВК.

– То есть, он просто проговорился?

– Очевидно, что за последние годы это стало частой темой, что, я думаю, ни для кого из разумных людей нет сомнений в том, что ЧВК в России действительно существуют, что эти люди едут в самые разные страны мира – от Сирии до Центральной Африки, Ливия, Судан, что угодно еще. А еще и Мали. Просто государство у нас до последнего момента предпочитало называть это как-то иначе, ну а злой человек имеет право сказать всю правду.

– Чем будут заниматься российские наемники в Мали? Я читала в статье, что сейчас туда набирают людей самых разных профессий.

– Заниматься они будут тем же, чем и всегда: это тренировка местной армии и силовиков, охрана высокопоставленных лиц. Недавно там произошел государственный переворот, буквально в мае, видимо, надо охранять нового президента, может быть, он опасается тоже каких-то переворотов. Плюс – на севере Мали уже очень долго напряженная обстановка, связанная с очень сильными, близкими к "ИГИЛу", запрещенной [группировке], боевиками.

Последние восемь лет с этими боевиками воевали французы, сейчас французы решили страну покидать потихонечку. Франция решила сворачивать свое присутствие в Мали как раз после последнего военного переворота, и этой ситуацией очень технично решили воспользоваться российские наемники.

Илья Барабанов, журналист BBC

– При этом власти Мали вполне открыто говорят, что им нужно было как-то заполнить пустоту, образовавшуюся после вывода других иностранных сил.

– Конечно. Очевидно, что местная армия не в состоянии справиться со всеми стоящими перед ней вызовами. Плюс, мы видим, что сейчас туда активно набирают переводчиков, медицинский персонал – люди готовятся не к трехмесячной поездке, а люди готовятся основательно окопаться в этом государстве, что они будут там на месте лечить всех, собирать.

Потому что очень сложная логистика: это в Сирию довольно просто летать военными самолетами из России туда-обратно, а когда речь заходит о Центральной Африке, о Мали, то все значительно сложнее. Если раньше они уезжали (был стандартный контракт трехмесячный) – вернулись – разошлись по домам, то сейчас, когда речь идет об африканских путешествиях, то уже минимум полгода. Дорого иначе туда-обратно людей таскать, а так люди отъезжают на полгода и возвращаются, хорошо заработавшие.

– При этом у "ЧВК Вагнера" есть планы по дальнейшей экспансии. Скажи, знаешь ли ты, куда они еще собираются и к каким последствиям это разрастающееся присутствие может привести?

– Насколько я знаю, они сейчас внимательно изучают ситуацию в Гвинее, где в начале месяца случился военный переворот. Там тоже относительно молодой полковник пришел к власти, возможно, ему тоже требуется какая-то силовая поддержка. И, возможно, это какой-то интересный рынок, возможно, они теперь будут и в Гвинее.

Что касается последствий, то самое очевидное – это возрастет поток с гробами в Россию, потому что французская армия потеряла более 200 человек за последние восемь лет в Мали. Потери российских ЧВК по сравнению с их западными аналогами, к сожалению, существенно выше, они теряют больше людей. В этом смысле эффективность российских ЧВК весьма сомнительна. В Гвинее хотя бы активных действий сейчас не ведется, а в Мали это будет серьезная работа, это будет активная кампания: сколько там погибнет россиян – сложно прогнозировать.

– При этом люди знают, на что они идут?

– Конечно, знают. Более того, в контракты в последнее время начали вносить такие пункты, что они подписываются под то, что могут сложиться такие обстоятельства, что их тело даже не смогут вернуть на родину, они будут похоронены непонятно где-то там. Они принимают эти риски.

Но это история про то, что средняя зарплата в российских регионах – не более 30 тысяч рублей. Поэтому когда людям предлагают зарплату в 150-200-250 тысяч, конечно, люди из какого-нибудь маленького городка Воронежской, Волгоградской или Ростовской области с радостью хватаются за такие контракты. Потом, если, не дай бог, они погибают, семьям погибших выплачивают пять миллионов [рублей] компенсации, что тоже стимулирует их молчать, поменьше об этом обо всем рассказывать.

Мы видим, что в последнее время перестроили эти ребята свою работу с семьями. Если два-три года назад постоянно шли утечки о потерях, кто погиб в Сирии, кто где еще, то сейчас этого почти нет. Очень сложно стало работать с новыми кейсами, добывать новые имена. За последний год почти ни одной такой утечки не было. Хотя я точно знаю, что в Центральной Африке без потерь не обходится – в Ливии были серьезные потери, не знаю, начались ли они уже в Мали, если ребята там более месяца находятся. Это все секретится.

Принципиальная разница в том, что когда французский контингент терял кого-то в том же Мали, то об этом в своем твиттере чуть ли не президент Макрон сообщал, это была национальная трагедия, тело встречали с военными почестями. И мы видим, как это происходит в России, когда что Министерство обороны, что эти наемники постоянно умалчивают количество погибших, занижают потери, все стараются сделать тихо, чтобы, значит, "мы постоянно рассказываем о наших новых победах, что мы в пятый раз победили "ИГИЛ" или в четвертый раз вывели оттуда войска, потому что победили". А о том, что оттуда грузы 200 едут, никто об этом не говорит: зачем людей расстраивать?

– Ты пишешь, что в "ЧВК Вагнера" перестали брать людей из аннексированного Крыма и с неподконтрольных Киеву территорий востока Украины. У тебя есть какие-то предположения, с чем это может быть связано?

– У меня есть единственное предположение: может быть, вместо предыдущей анархии, которая была в прежние годы, возможно, сейчас деятельность этой конторы чуть больше регулируется со стороны наших специальных служб, и в таком случае они подходят чисто формально.

Есть два государства, с которыми у нас были на постсоветском пространстве за последние годы открытые военные конфликты, – это Грузия и Украина. Соответственно, ни грузин, ни украинцев не должно быть нигде рядом с нашими секретами, пускай даже этим украинцам в последние годы раздали российские паспорта и вообще "Крым вернулся на родину, в родную гавань, и все от этого очень счастливы".

Это единственное формальное объяснение, которое приходит мне в голову. Я вижу, что в кругах ветеранских людей, которые долго воевали на востоке Украины, такое положение дел вызывает определенное недовольство, но правило есть правило, поэтому никто, кто родился на территории УССР или Грузинской ССР, больше в наемники записаться не может.