В ближайшие дни может решиться, как именно расстанутся Великобритания и Евросоюз.
Неделя трудных собеседников – так мог бы назвать нынешнюю неделю французский президент Эммануэль Макрон. После переговоров с Владимиром Путиным, которые не бывают простыми, ему предстоит пообщаться с британским премьером Борисом Джонсоном, который прибывает во Францию для участия в саммите "Большой семерки", который состоится 24-25 августа. До этого, вечером в среду 21-го, с Джонсоном в Берлине встретилась канцлер Германии Ангела Меркель. Ожидается, что после всех этих переговоров станет ясно, есть ли у Великобритании и Евросоюза хоть какие-то шансы разойтись полюбовно. Иначе 31 октября (согласованная дата прекращения британского членства в ЕС) реальностью станет no-deal Brexit – "жесткий" Брекзит без соглашения, который, как пророчат его противники, может обернуться экономической катастрофой.
Масштабы этой катастрофы описаны в правительственном документе, ставшем достоянием гласности на днях. Это была намеренная утечка, источником которой британские СМИ называют одного из членов предыдущего правительства Терезы Мэй. В документе утверждается, что в случае no-deal Brexit Соединенное Королевство могут ожидать:
- перебои с некоторыми видами продовольствия,
- общий рост цен на потребительские товары,
- недостаток ряда лекарственных препаратов, в частности инсулина и вакцин против гриппа,
- транспортные проблемы при международных пассажирских перевозках,
- коллапс грузовых портов в связи с необходимостью восстановления таможенного контроля товаров, прибывающих с континента,
- превращение ныне прозрачной границы между британской Северной Ирландией и Ирландской республикой в "жесткую", с пограничным и таможенным контролем.
Майкл Гоув, министр, отвечающий за подготовку к возможному no-deal Brexit, заявил, что описанная в документе ситуация – это не самый вероятный, а негативный сценарий. Кроме того, по словам Гоува, описанная картина уже не актуальна: кабинет Бориса Джонсона принимает срочные меры для того, чтобы сделать Брекзит как можно менее болезненным для населения. В последние дни на эти цели дополнительно выделены 2 млрд фунтов. В среду Майкл Гоув призвал Национальную службу здравоохранения Великобритании не создавать больших запасов медикаментов, поскольку 31 октября "всё необходимое для больниц и аптек будет в наличии".
Борис Джонсон и Майкл Гоув в 2016 году, когда они вели кампанию за выход из ЕС
Тем временем сам премьер Джонсон обратился к руководству Евросоюза с 4-страничным письмом, в котором потребовал отмены так называемого backstop, или "ирландской страховки", – меры, призванной предотвратить возобновление пограничного контроля на границе с Ирландией. Backstop включен в соглашение об условиях Брекзита, которое предшественница Джонсона Тереза Мэй заключила с ЕС, но не смогла добиться его одобрения британским парламентом. Сторонники Брекзита, в том числе Борис Джонсон, указывают на то, что backstop фактически оставит Северную Ирландию в рамках экономического пространства ЕС, то есть в каком-то смысле оторвет ее от остальной Британии.
Ответ Брюсселя на письмо из Лондона был резко отрицательным и довольно ядовитым по отношению к британскому премьеру:
"Backstop – это страховка против "жесткой" границы на острове Ирландия – до тех пор, пока не будет найдена альтернатива. Те, кто выступают против этой меры и не предлагают реалистических решений, на самом деле за восстановление границы. Даже если они этого не признают", – написал в Твиттере председатель Европейского совета (высшее должностное лицо ЕС) Дональд Туск. В том же духе, хотя и более мягко, высказалась и Ангела Меркель: по ее словам, Берлин готов раccмотреть предложения Лондона относительно "ирландской страховки", но не собирается пересматривать соглашение, заключенное с Терезой Мэй. А именно этого хочет глава британского кабинета. Немецкая пресса еще до начала переговоров присвоила Борису Джонсону звание "неудачника недели".
Европейские аналитики склоняются к тому, что борьба Джонсона за пересмотр соглашения о Брекзите (мнения о том, насколько искренне он ведет эту борьбу, расходятся) обречена на поражение. No-deal Brexit из возможности становится реальностью, которая затронет не только экономику, но и безопасность всей Европы, говорит в интервью Радио Свобода директор Центра европейской безопасности при Институте международных отношений (Прага) Матуш Галас. Тем не менее, по его мнению, сейчас еще трудно однозначно судить о том, насколько негативными окажутся первые последствия "жесткого" Брекзита:
В случае no deal Brexit Великобритания станет подобием Швеции
– Сложно себе представить, каким образом в случае no-deal Brexit Великобритании удалось бы избежать хотя бы временного, на несколько лет, экономического спада. Скажем, представители британской автомобильной промышленности не раз высказывали опасения, что Брекзит без соглашения приведет к фактическому краху этой отрасли. Сценариев сейчас предлагается очень много. Те из них, которые предполагают перебои с некоторыми товарами повседневного спроса, выглядят реалистичными: Британия очень многие продовольственные товары или лекарства импортирует из стран ЕС.
– Политические последствия будут столь же драматичными?
– Я бы сказал так: в целом с точки зрения внешней политики и безопасности в случае no-deal Brexit Великобритания станет подобием Швеции. В том смысле, что у нее есть шансы в среднесрочной перспективе оставаться богатой страной – несмотря на экономические трудности, связанные с выходом из ЕС, – но при этом она лишится сколько-нибудь заметного глобального влияния. Как Швеция – ну, если вынести за скобки мебельные магазины IKEA. У нее всё в прошлом. В XVII – начале XVIII века Швеция была в числе великих европейских держав. Потом, как известно, случилась затяжная война с Россией, Полтавская битва, предопределившая итоговую победу русских и внешнеполитический упадок Швеции.
Густав Седерстрём "Перенесение тела короля Карла ХІІ через норвежскую границу". Картина, изображающая события 1718 года, стала символом краха Швеции как великой державы
Вот примерно таким путем и пойдет бывшая метрополия Британской империи. Только вследствие не поражения в войне, а собственного решения о выходе из Евросоюза. Потому что свое политическое влияние Лондон осуществлял во многом именно за счет участия в структурах ЕС, за счет воздействия на общеевропейскую политику. После Брекзита этого не будет. Любопытно, что происходящее – это забвение урока, который Великобритания и Франция получили во время Суэцкого кризиса 1956 года. Тогда они обе убедились, что уже не могут действовать как ведущие мировые державы. Времена изменились, и своих политических целей эти страны стали добиваться, опираясь, хоть и в неодинаковой мере, на проект европейской интеграции. Сейчас Британия решила идти в прямо противоположную сторону.
– Может сложиться такая ситуация, что экономические проблемы в результате Брекзита вынудят британцев меньше инвестировать в проекты в области обороны и безопасности?
– В случае экономического кризиса доступных средств на эти цели, естественно, будет меньше. Тут есть важный момент: как раз сейчас Британия занимается серьезной модернизацией своих вооруженных сил, которые наряду с французскими остаются наиболее значительными среди европейских членов НАТО. Ядро этой модернизации – обновление военно-морских сил. Британцы пару лет назад построили один новый авианосец, строительство другого завершается. Планируется введение в эксплуатацию нового класса стратегических ядерных подводных лодок. Одна из четырех этих субмарин уже строится. Всё это огромные инвестиции. Вряд ли программа модернизации ВМС будет свернута – это было бы самоубийственно. Но найдутся ли в случае экономических проблем средства на поддержание и развитие других видов вооруженных сил? Это большой вопрос. С точки зрения британских союзников по НАТО, прежде всего так называемого восточного фланга – стран, граничащих с Россией, – важнее как раз сухопутные силы.
– Почему?
– В частности, потому, что в рамках созданных НАТО battle groups (боевых групп) именно Великобритания играет ключевую роль в той из них, которая располагается в Эстонии, с центром на военной базе Тапа. Такое решение было принято на саммите НАТО в Варшаве. Брекзит – уравнение с очень большим числом неизвестных, но уже ясно, что если Британия захочет завершить программу модернизации своих ВМС, то ей придется сокращать расходы по другим статьям. И это может иметь последствия, в том числе внешнеполитические.
Корабль британских ВМС несет патрульную службу неподалеку от порта Дувр
– Сторонники "Брекзита любой ценой" вкладывают большие надежды в более тесное сотрудничество c Соединенными Штатами. Речь идет в первую очередь о готовящемся двустороннем торговом договоре. В области внешней политики, обороны и безопасности США тоже могут стать для Британии заменой континентальной Европе?
– Вряд ли, по той простой причине, что более тесное британо-американское сотрудничество в этой области, чем уже имеющееся, трудно себе представить. Британские атомные подлодки оснащены американскими межконтинентальными ракетами. На новых британских авианосцах будут базироваться самолеты американского производства. В случае ядерной войны, если по каким-то причинам британское командование оказывается не способным выполнять свои обязанности, предусмотрен перевод британских ядерных вооружений под командование США. Там действительно сложно что-либо еще сильнее интегрировать.
– Остается еще и НАТО, из которого Британия уходить не собирается…
Я бы не называл это победой Кремля, скорее поражением Британии и всей Европы
– Да. Но, выйдя, да еще и без соглашения, из Евросоюза, Британия делает, как я уже сказал, шаг, который может привести к заметному снижению ее политического влияния. Она перестает быть частью мощного экономического и политического объединения, а становится средней величины страной, по численности населения уступающей, например, Вьетнаму, Таиланду или Эфиопии. Естественно, на первых порах это снижение влияния не обязательно будет бросаться в глаза. Но в долгосрочной перспективе оно может стать куда более явным. Хотя тут многое будет зависеть от того, будет ли углубляться европейская интеграция в политической и оборонной сферах.
– Если no-deal Brexit станет реальностью, можно ли будет назвать это победой Москвы: ведь Лондон в рамках европейских структур был одним из наиболее надежных союзников стран "восточного фланга", где по понятным причинам наиболее сильны опасения по поводу агрессивных намерений Кремля?
– Я бы не называл это победой Кремля, скорее поражением Британии и всей Европы. С военной точки зрения вопрос в ближайшие 5–10 лет будет заключаться в том, сумеет ли Великобритания удержать на должном уровне свои сухопутные силы и полноценно исполнять международные обязательства, в том числе в рамках НАТО. Однако, говоря о российском факторе, нужно учитывать множество других обстоятельств. Скажем, то, как будет развиваться ситуация вокруг Украины, тут важнее, чем Брекзит, каким бы он ни был, – считает директор Центра европейской безопасности при Институте международных отношений (Прага) Матуш Галас.
21 августа стали известны результаты опроса, проведенного в Великобритании агентством Kantar. Согласно этим данным, 52% британцев хотели бы референдума по любому соглашению об условиях Брекзита, если оно все-таки будет заключено. Против такого референдума – 29% респондентов. Одновременно были обнародованы рейтинги основных партий. В случае проведения досрочных выборов (о них тоже много говорят по мере того, как приближается Брекзит) правящие консерваторы Бориса Джонсона набрали бы 42% голосов, ведущая оппозиционная партия – лейбористы во главе с Джереми Корбином – получили бы 28%, либеральные демократы (наиболее последовательные противники Брекзита) – 15% голосов. В целом, отмечают социологи, по сравнению с 2016 годом, когда состоялся референдум о Брекзите, изменилось мало: по вопросу о выходе из ЕС британцы по-прежнему расколоты примерно пополам.