Какие международные соглашения по морскому праву нарушила Россия своими действиями в Черном море? Что является правовым основанием для обращения Украины в морской арбитраж? Может ли быть признанным право России на территориальные воды, в которых были захвачены украинские корабли вместе с членами экипажа, если эти воды она аннексировала вслед за аннексией Крыма? Об этом Радіо Свобода расспросило профессора кафедры международного и европейского права Национального университета «Одесская юридическая академия», координатора Южного регионального центра Украинской ассоциации международного права Тимура Короткого.
‒ Как квалифицировать действия России с точки зрения международного морского права?
‒ Воспрепятствование проходу в Азовское море, обстрел, захват украинских военных катеров «Бердянск», «Никополь» и буксира «Яны Капу» 25 ноября 2018 года является грубым нарушением Российской Федерацией императивных норм общего международного права.
Среди них ‒ основные принципы международного права, запрет агрессии.
Эти нарушения присваиваются Российской Федерации как государству в целом, поскольку именно государство несет ответственность за действия всех государственных органов и учреждений, включая вооруженные силы и правоохранительные органы.
С точки зрения значимости нарушенных Россией международно-правовых норм для международного мира и безопасности, нарушенные принципы и нормы международного морского права являются второстепенными.
Однако, во-первых, именно они были нарушены российской стороной первой и привели к нарушению императивных принципов и норм современного международного правопорядка, а во-вторых, Украина должна использовать все возможности и все международно-правовые инструменты для противостояния агрессору и защиты национальных интересов.
Действия России, направленные на препятствование правомерному проходу украинских кораблей через Керченский пролив до порта Мариуполя, грубо нарушают нормы Договора между Украиной и Российской Федерацией о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива 2003 года. Часть 1 статьи 2 настоящего Договора говорит, что военные корабли обеих сторон пользуются в Керченском проливе и Азовском море свободой судоходства.
Корабль ВМС России возле украинских кораблей. Керченский пролив
Азовское море и Керченский пролив являются внутренними водами Украины и России, то есть действия российской стороны для предотвращения прохода украинских торговых судов и военных кораблей являются существенным нарушением положений Договора 2003 года.
Но были нарушены не только указанные нормы Договора 2003 года, но и те его важные положения, согласно которым все вопросы, касающиеся Азовского моря и Керченского пролива, должны решаться только мирными средствами совместно или по соглашению Украины и России.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Азовский договор»: продлить невозможно денонсироватьТам четко указано, что споры между сторонами, связанные с толкованием и применением Договора, разрешаются путем консультаций и переговоров, а также другими мирными средствами по выбору сторон. Это двусторонний договор, и действия России в целом нарушили значительное количество других двусторонних договоров.
Согласно части 1 статьи 60 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года, такое нарушение дает право Украине ссылаться на это нарушение как на основание для прекращения договора 2003 года (как и других двусторонних договоров) или приостановления его действия в целом или в части.
Керченский мост, под которым Россия перекрыла Керченский пролив между Азовским и Черным морем. 1 декабря 2018 года
‒ Какие еще фундаментальные международные соглашения, на основе которых осуществляется судоходство, нарушила своими действиями Россия?
‒ Таким универсальным договором в международном морском праве является Конвенция ООН по морскому праву 1982 года. Действия российских кораблей нарушают ряд положений Конвенции 1982 года, в том числе относительно мирного прохода военных кораблей в территориальном море другого государства, содержащиеся в Разделе 3 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.
Несмотря на аннексию и оккупацию Крыма и отсутствие делимитации территориального моря между Украиной и Российской Федерацией, к территории Украины в ее международно признанных границах принадлежат внутренние воды и территориальное море, расположенное вдоль Крыма, являющегося временно оккупированной территорией Украины.
Захваченные украинские корабли в порту Керчи
Также нарушены статьи 88, 95 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, которые распространяются на исключительную экономическую зону в соответствии с частью 2 статьи 58 Конвенции.
Аналогично территориальному морю Украины, следует отметить, что Россия нарушает права и юрисдикцию Украины в исключительной экономической зоне Украины в районе Крыма.
Поэтому Россия несет ответственность за нарушение положений Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, как в результате действий, связанных с оккупацией и аннексией Крыма, так и непосредственно в связи с нападением на украинские корабли в Керченском проливе.
Именно это обстоятельство стало основанием для обращения Украины в арбитраж.
Также российские корабли нарушили Международные правила предупреждения столкновений судов в море.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Таран и обстрел: хронология захвата украинских кораблейКроме того, никакие действия России, возникающие из нарушения норм международного права, а именно оккупации и аннексии Крыма и агрессии против Украины, не могут быть правомерными в соответствии с основополагающим принципом международного права ‒ Еx injuria jus non oritur.
Неправомерные действия не могут быть основой прав для правонарушителя.
Несомненно, нападение на украинские корабли станет еще одним аргументом при рассмотрении дела в арбитраже, созданном в соответствии с Приложением VII к Конвенции по морскому праву 1982 года.
Your browser doesn’t support HTML5
Российский корабль таранит украинский буксир (видео)
‒ Какие нормы международного права может использовать Украина, какие механизмы запустить, чтобы добиться освобождения моряков и катеров? Может ли это решить Международный морской суд?
‒ Украина использует все возможные механизмы защиты и освобождения наших моряков. Это дипломатическое давление, санкционные инструменты, международно-правовые механизмы защиты прав человека, прежде всего, Европейского суда по правам человека, привлечение для защиты и обеспечения стандартов гуманного обращения Международного комитета Красного Креста.
По нашему мнению, статус украинских моряков военных, захваченных Россией, несомненно, квалифицируется как «военный плен», с соответствующим распространением на них положений международного гуманитарного права по обращению с военнопленными, и прежде всего Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 года.
Поэтому важно признание их военнопленными с использованием всего арсенала положений Женевской конвенции.
Украинский моряк Денис Гриценко, захваченный в плен ВМС России. Крым, 28 ноября 2018 года
‒ Были ли такие прецеденты ранее и как они регулировались международным сообществом?
‒ Первый случай произошел примерно в том же месте, что и нападение на украинские военные корабли ‒ у Южного побережья Крыма ‒ в середине 1980-х годов. Тогда два советских корабля совершили нападение на два американских военных корабля, которые зашли в территориальные воды СССР, с целью вытеснить последних из территориальных вод СССР.
Эти действия советских кораблей были демонстрацией недопущения реализации права мирного прохода иностранными военными кораблями в территориальных водах СССР, закрепленного в Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Украинские военные: арест и изоляцияВторой прецедент произошел 23 марта 2007 года, когда Иран арестовал 15 британских военных моряков и два плавсредства Британских военно-морских сил, на борту которых они находились, в момент осмотра ими груза торгового судна. Тогда британские моряки утверждали, что они находятся в территориальных водах соседнего Ирака, а Иран настаивал, что все происходило в иранских территориальных водах. Иран освободил их 5 апреля 2007 года в результате дипломатических переговоров.
Хотя Великобритания и предпочла воздержаться от любых заявлений, которые могли еще больше ухудшить ситуацию, и благоразумно не употребляла выражения «акт войны», по мнению крупнейшего специалиста по международному гуманитарному праву Эрика Дэвида, такая квалификация, пожалуй, была бы адекватной: британские плавсредства принадлежали фрегату военно-морского флота; независимо от того, находились ли они или не находились в иранских территориальных водах, моряки пользовались иммунитетом и неприкосновенностью как члены экипажа иностранного военного корабля.
Игнорирование этой защиты, которой пользовались британские плавсредства, которые не выполняли в тот момент никаких актов агрессии против Ирана, составило незаконное применение силы Ираном против Великобритании, а следовательно, факт, который образует международный вооруженный конфликт, пусть даже очень короткий.