«Лупил с изощренным вкусом»: пытки в российской колонии

В российском Ярославле вынесли первые приговоры по делу о пытках в колонии №1. Бывшие сотрудники этого исправительного учреждения Сергей Ефремов и Максим Яблоков, которые участвовали в избиении заключенного Евгения Макарова летом 2017 года, получили по 4 и 3,6 года лишения свободы.

32-летний Сергей Ефремов стал первым осужденным из почти двух десятков сотрудников УФСИН Ярославля, которых обвиняют в применении пыток по отношению к заключенным. Ефремов, отработавший во ФСИН больше 10 лет, а до этого в полиции, приговорен к четырем годам колонии. Также его лишили звания капитана и в течение двух лет запретили занимать должности в правоохранительных органах. После оглашения приговора находившегося под домашним арестом бывшего сотрудника ИК-1 взяли под стражу.

Сергей Ефремов в суде

Сергей Ефремов – непосредственный участник пыток заключенного Евгения Макарова летом 2017 года. Он признан виновным по статье о превышении должностных полномочий с применением насилия: не менее четырех раз он ударил Макарова ладонью по лицу. На видео, которое летом 2018 оказалось в руках у правозащитников и было опубликовано "Новой газетой", видно, что Ефремов стоит и наблюдает, как его коллеги избивают лежащего на парте заключенного. В какой-то момент он походит к столу, шепчет что-то Макарову на ухо, а потом бьет его по голове. Во время допросов Ефремов признался, что потребовал от заключенного не нарушать режим содержания, а когда тот, по словам Ефремова, не отреагировал, то нанес ему по затылку резкий удар.

Бывший сотрудник ИК-1 утверждает, что причина пыток над Макаровым его "девиантное поведение" с первых дней пребывания в колонии. А избивали его в "воспитательных целях" по указанию руководства исправительного учреждения – начальника колонии Дмитрия Николаева и его зама по безопасности Игита Михайлова. Вот как Сергей Ефремов объяснял это во время допросов, фрагменты его показаний приводит "Медиазона":​
"Избиение Макарова –​ это не была акция избиения Макарова, не было основной целью причинить Макарову физическую боль. Главная задача была в другом, чтобы Макаров, который высказывался нецензурной бранью в адрес одного сотрудника, потом, после избиения, сказал другим заключенным о том, что с ним произошло после того, что он сделал. Это делалось для того, чтобы заключенные боялись нарушать режим. Позиция грубой силы".

Дело Сергея Ефремова Заволжский суд Ярославля рассматривал в особом порядке – без исследования доказательств, поскольку подсудимый признал вину и сотрудничал со следствием ­– дал показания против своих бывших коллег. В суде Ефремов утверждал, что раскаивается в том, что сделал, однако извинений потерпевшему Евгению Макарову за все время следствия так и не принес.

Адвокат Ирина Бирюкова, представляющая интересы Евгения Макарова, решением суда довольна:

– Для данной ситуации при наличии досудебного соглашения, при наличии особого порядка предусмотрен максимальный срок, и суд не мог назначить Ефремову больше, чем пять лет лишения свободы. Но с учетом смягчающих обстоятельств: четырехлетний ребенок, активное способствование изобличению, в том числе и начальников колонии, четыре года – вполне нас устроили. Понятное дело, что возмущало, что он оправдывался тем, что насилие применяется, потому что Женя всем надоел со своими жалобами. Но суд, надо отдать должное, не принял эти аргументы во внимание, встал на нашу сторону, постановив, что бить ни при каких обстоятельствах нельзя, чтобы не сделал человек!

Бывший заключенный ИК-1 Ярославля Руслан Вахапов не верит в раскаяние Ефремова и вспоминает его так:

Руслан Вахапов

– Ефремов – один из немногих садистов, фигуры и личности которых в Ярославском УФСИН у всех на слуху. Это один из троих-четверых, кто постоянно лупил пацанов, причем лупил с изощренным вкусом, любил к себе в кабинет завести, были у него специальные перчаточки, в которых он ребят бил. До этого он работал в СИЗО-1 города Ярославля, где также отметился избиениями. Когда он работал в СИЗО, у нас в СИЗО появились пресс-хаты, что тоже знаково. Так что четыре года – для него это очень мало. Я могу поверить, если бы он сказал, что ему жаль, что он теряет свободу, что очень печально, что его заберут от сына. А в то, что ему жаль, что он бил ребят, я не верю, это полная ерунда, не раскаивается он. И если бы сейчас повторить ситуацию, он бы так же продолжал бы бить.

Избиение Евгения Макарова производилось только для того, чтобы получить удовольствие и чтобы отомстить ему лично. Я тоже был нарушителем злостным, я тоже мог себе позволить и обматерить человека, и тому подобное, но меня так не избивали. Я так же сидел в штрафном изоляторе, и у меня под боком били других людей точно так же, как Евгения Макарова. И я вам больше того скажу, что там происходили более страшные вещи и заканчивалось не просто синяками, но и летальным исходом. Это ведь не единичный случай, это системная ситуация. В каждой колонии у нас по России бьют оперативники, бьет отдел безопасности ребят, бьет спецназ, это не из ряда вон выходящая ситуация, это повсеместная практика. Просто по-другому они работать не умеют, – заключает Руслан Вахапов.

Евгений Макаров освободился из колонии, октябрь 2018 года

Как отмечают в "Общественном вердикте", после приговора Сергею Ефремову факт пыток Евгения Макарова считается доказанным, и поэтому теперь суду по "ярославскому делу" останется установить роль и степень вины каждого из обвиняемых. Сейчас в деле о пытках Евгения Макарова 14 обвиняемых, в том числе и руководство колонии – Дмитрий Николаев и его заместитель по безопасности Игит Михайлов. Оба находятся под домашним арестом. Большинство из обвиняемых вину не признает. По словам Ирины Бирюковой, объединенный процесс над бывшими сотрудниками ИК-1 может начаться в середине февраля.

Среди этих 14 человек и 26-летний бывший старший инспектор отдела безопасности ИК-1 Максим Яблоков. В избиении Макарова он принял активное участие: нанес ему не менее 129 ударов дубинкой по ногам и поливал их водой для усиления болевых ощущений. 17 января Заволжский суд приговорил его к трем годам шести месяцам, но по другому эпизоду. Дело рассматривали в особом порядке. Яблоков признался в том, что в декабре 2016 года вместе с двумя коллегами (дела в их отношении тоже вскоре поступят в суд) избил трех вновь прибывших в колонию арестантов – в частности, заключенного Хасдина Муртазалиева, бил его ногами, кулаками, дубинкой.

– Новые заключенные приехали отбывать наказание в этой колонии, еще ничего не успели сделать, не успели натворить..., – поясняет Ирина Бирюкова. – Если про Женю можно сказать, что он являлся нарушителем дисциплины, то эти вообще только приехали. Тем не менее, в суде стало известно из показаний Максима Яблокова, что даже в отношении этих осужденных, руководство колонии приказало провести профилактические мероприятия. В частности, прозвучала фамилия Игита Михайлова, который проходит по Жениному делу, как один из организаторов пыток.

При этом, по словам Ирины Бирюковой, в эпизоде с Макаровым Яблоков отказался от части показаний, связанных с обвинением руководства колонии, хотя вину свою не отрицает.

Сам Евгений Макаров следит за начавшимися процессами, однако пока не приходит в суд: "не хочет на них смотреть, не хочет никак соприкасаться", – поясняет адвокат. Но по словам Ирины Бирюковой, на большом объединенном процессе ему придется участвовать, потому что его должны будут допросить.

Адвокат предполагает, что и наказания для избивавших Евгения Макарова сотрудников ФСИН будут суровее, чем те, что уже суды вынесли:

Ирина Бирюкова

– Маркером послужил процесс Ефремова, - говорит Ирина Бирюкова. - Он единственный, с кем было заключено досудебное соглашение, и он активно способствовал раскрытию преступления. И, несмотря на это, прокуратура запросила максимальный срок из того, что ему возможно было простить. Поэтому, исходя из того, что у остальных нет досудебных соглашений, если исходить из логики, то, на наш взгляд, прокуратура должна просить более суровое наказание. Единые сроки там не могут быть запрошены, потому что роль каждого сотрудника разная – кто-то меньше принимал участие, кто-то больше. Поэтому, мы думаем, что будут какие-то дифференцированные сроки, но меньше 4 лет реального лишения свободы, я думаю, было бы нелогично просить прокуратуре.

– Каково сейчас общественное значение этого дела? Способно ли оно изменить что-то в самой системе ФСИН?

– Исходя из того, что я вижу, сколько мне поступает разных сообщений, запросов, комментариев, общественный резонанс большой. Нам поступают, например, комментарии, что "мы не верили, что удастся каким-то образом привлечь к ответственности, но вы это сделали. Молодцы!". Люди начинают верить. Начинают появляться новые видео и у нас, и не у нас. Ребята говорят, что в колониях перестали, по крайней мере, бить. Понятно, что по условиям содержания не очень еще все хорошо, но тут от поведения сотрудников условия содержания не очень зависят – еда, спальное место. Но, по крайней мере, как рассказывают ребята в разных колониях по России, обращение стало более вежливым, и все инциденты, где хотя бы условно можно говорить применении насилия или со стороны осужденных, или со стороны сотрудников, всегда начинает писаться на видеорегистратор. Сотрудники, таким образом, говорят, что они себя хотят обезопасить, потому что они не хотят, чтобы было как в Ярославле.

– Они стали бояться?

– Однозначно стали бояться. Даже следователи, когда узнали о том, какие сроки назначают сейчас, по досудебным соглашениям, очень удивились, потому что для них это тоже неожиданностью было. Исходя из практики предыдущих лет, это довольно серьезное наказание, потому что раньше были или условные сроки, или средний срок был два с половиной-три года лишения свободы. Поэтому то, что происходит сейчас действующих сотрудников пугает, и они начинают вести себя более аккуратно. Никому не хочется попасть в места лишения свободы на четыре года реального срока, – заключает Ирина Бирюкова.

На прошлой неделе Заволжский суд начал рассматривать еще несколько отдельных дел, связанных с пытками в ярославской колонии. 31 января суд, вероятнее всего, огласит приговор бывшему помощнику начальника дежурной части отдела безопасности ИК-1 Владимиру Костюку. В октябре 2016 года он ударил по голове и сильно толкнул заключенного Павла Соколова, когда он выходил из туалета. Соколов ударился о стену и упал, а за некоторое время до этого перенес трепанацию на черепе, о чем Костюк знал. В суде бывших сотрудник колонии признал, что толкнул Соколова, потому что хотел быстрее провести проверку и согласился, что не должен был применять силу к осужденному.

На процессе по делу Владимира Костюка

Судят еще двух бывших сотрудников ярославского УФСИН – Дмитрия Никитенко и Сардора Зиябова. Они работали в ИК-8, но в какой-то момент в 2016 году были откомандированы в ИК-1, где участвовали в избиении заключенных. Никитенко, согласно материалам дела, нанес заключенным штрафного изолятора, которых гоняли по коридору, не менее пяти ударов руками по голове и спине, некоторых ударил ногой, хватал за одежду, чтобы «придать ускорение» бегущим. А Зиябов избил не менее трех арестантов, бил мокрым скрученным полотенцем заключенного, которого положили на стол. Он вину не признал и заявил, что в том, что он оказался за решеткой виноваты «враги» – фонд "Общественный вердикт" и адвокат Ирина Бирюкова.

Бывший заключенный ИК-1 и координатор ярославского отделения "Руси сидящей" Руслан Вахапов более пессимистичен по поводу последствий «ярославского дела». По его мнению, тем людям, что сейчас находятся на скамье подсудимых просто не повезло – "они спалились" и система их сдала. Для существенных изменений в отношении заключенных этого дела недостаточно:

– Посмотрите статистику, у нас с каждым годом становится все больше и больше тюрем с бывшими сотрудниками. У нас уменьшается количество преступлений у населения и увеличивается у сотрудников полиции и госорганов. Постепенно получается так, что главные преступники – это силовики. Может ли поменяться в лучшую сторону что-то у осужденных? Изначально это дело начиналось (когда заявлялось о побоях, добывалось видео по избиению Евгению Макарова), чтобы показать, что творится там. И на данный момент осужденных в ярославских колониях сейчас перестали бить. Но, например, перед Новым годом буквально, 28 декабря, мне звонили ребята из соседней Владимирской области, которых избил спецназ во время обысковых мероприятий. Нам звонят из Ивановской области, Вологодской, из Владимира очень мало информации, и это очень печально, там просто убивают. Новосибирск, Сибирь – там тоже очень лютуют. Красноярск, Свердловск, много откуда идет информация, что бить продолжают. То есть кардинально изменить, сказать, что "бить больше не будем", ни они не могут, и никто не хочет. В Ярославле эти 18 человек "спалились", этим 18-ти не повезло.

– То есть, по сути, их посадят, и ничего не изменится?

– Их посадят… Система их просто отдала, они стали никому не нужными, и, как видите, их никто не защищал. Если первое время им обещали помощь и поддержку, то сейчас их просто отдали на растерзание. Я сейчас не слежу за этим делом, просто противно смотреть. Все приговоры уже давным-давно написаны все решения уже приняты, и суд ярославский выполняет нужные действия, и все. А на это неприятно смотреть и печально смотреть, потому что закона в России нет ни для нас, ни для них.

– То есть, с вашей точки зрения, здесь должны быть какие-то серьезные системные изменения, чтобы избиения прекратились?

– Это не системные изменения. Для того чтобы здесь что-то поменять, нужно уничтожить ГУЛАГ прежде всего. Как ребят 18-летних закрывают в закрытые помещения с мужиками, а они должны учиться, развиваться, а их мужики бьют и ломают им психику, для того чтобы воспитывать как бы. Сейчас преступников серьезных нет в системе, которые сидят первый раз, именно таких злостных, их очень мало. А их за то, что он совершает преступление против себя, за употребление наркотиков его сажают на три-четыре года, да еще и забирают здоровье, ломают психику, отталкивают от социума, от семьи, – заключает Руслан Вахапов.

20 июля 2018 года "Новая газета" опубликовала 10-минутное видео, на котором видно, как более десяти сотрудников колонии избивают заключенного Евгения Макарова. Они бьют его дубинками по пяткам и выливают ему воду на ноги и голову. Макарова избили после того, как он возмутился, что во время обыска сотрудники колонии бросили на пол письмо его матери. После публикации этого видео Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье о превышении должностных полномочий с применением насилия. Вскоре правозащитники опубликовали еще видеосвидетельства о пытках в ярославских колониях. Сейчас обвинения по "ярославскому делу" предъявлены около 20 бывшим сотрудникам ФСИН.

По данным Следственного комитета, в 2015-2018 годах уголовные дела по жалобам на насилие над заключенными возбуждались в одном случае из 44. Эксперты отмечали, что эта статистика может быть неполной из-за того, что "незарегистрированных обращений в разы больше".