Виталий Портников: в матрице победившего ГКЧП

Напоминание об очередной годовщине выступления высокопоставленных путчистов, пытавшихся сохранить Советский Союз с помощью силовых инструментов, в этом году совпадает с попытками с помощью тех же силовых инструментов сохранить лукашенковскую Беларусь – один из важных бастионов прошлого в мире после СССР.

Инструменты очень схожи – узурпация власти, применение силы, беспардонная пропаганда и полное отсутствие каких-либо реалистичных перспектив развития. И то, что спустя почти три десятилетия после путча нам приходится говорить о его последствиях не столько в прошедшем, сколько в будущем времени, свидетельствует о том, что поражение ГКЧП было поражением по форме, а не по сути.

Ведь за что выступали люди, рисковавшие жизнями у Белого дома в Москве? За демократию, за свободные выборы, за честные средства массовой информации, за политическую конкуренцию, за то, чтобы власть не применяла силу, чтобы не повторялись позорные события в Тбилиси, Вильнюсе или Баку. И что же мы имеем спустя десятилетия? В той же Беларуси нет (и практически никогда не было) свободного волеизъявления граждан, уничтожались честные медиа, подавлялась политическая конкуренция. Александр Лукашенко применяет силу к восставшим.

Но разве так только в Беларуси? Так и в России. К тому же Кремль по-прежнему действует так, как действовало советское руководство: достаточно вспомнить о Крыме, Донбассе, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье. Можно с полной уверенностью сказать, что живем в матрице победившего ГКЧП. Из этой матрицы полностью выкарабкались разве что страны Балтии, на момент путча уже находившиеся на пути восстановления независимости. Остальные бывшие республики СССР все еще либо сохраняют советское прошлое в себе самих, либо подвержены агрессии со стороны этого прошлого. Все мы – пусть даже и не осознавая этого – находимся в состоянии затянувшейся на 30 лет агонии Советского Союза.

Провал путчистов и последующее исчезновение КПСС и СССР создали ложную иллюзию легкости избавления от авторитаризма власти и общественного патернализма. Но этого не могло быстро произойти просто потому, что погибшее советское государство было страной победителей в гражданской войне 20-х годов прошлого века. В этой стране уничтожалось, изгонялось и запугивалось все, что еще было живым и свободным. До гибели Советского Союза дожили, в основном, ходячие мертвецы – а согласно логике популярного сериала, то, что мертво, умереть не может.

Означает ли это, что ГКЧП был просто обречен на победу – как бы мы не рассчитывали на его поражение? Тактически – да, так как к реальным переменам оказалось не готовым все постсоветское общество, от Ужгорода до Владивостока. Стратегически – нет, так как с поражением ГКЧП прекратилось развитие Советского Союза в любых его формах, от сталинских репрессий до горбачевской перестройки. И с этого времени мы наблюдаем конкуренцию попыток развития, как в Украине с ее Майданами с попытками консервации прошлого, как в России Владимира Путина или в Беларуси Лукашенко.

Развитие, пусть даже самое непоследовательное, пусть даже с ментальными сбоями, как в сегодняшней Украине, все же имеет куда большую перспективу, чем консервация. Консервация рано или поздно завершается крахом и взрывом – об этом Александр Григорьевич может теперь популярно рассказать Владимиру Владимировичу, и я совершенно не сомневаюсь, что российский режим рано или поздно ждет судьба белорусского, это просто вопрос времени и количества жертв, которыми придется рассчитаться за желание жить в мертвечине.

Развитие просто переходит от одного этапа к другому, от одной конкурентной формы к другой. Поэтому будущее постсоветского пространства – это, конечно же, Украина с ее Майданами, а вовсе не Россия и Беларусь. Россия и Беларусь – это прошлое, которое рассыпается на наших глазах.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

Оригинал публикации –​ на сайте Радио Свобода