Владимир Зеленский: «Только в Украине Крым будет счастливым»

Президент Украины Владимир Зеленский дал интервью украинским журналистам из Крыма накануне международного саммита «Крымская платформа», который состоится 23 августа в Киеве. Впервые с 2014 года, когда Крым был аннексирован Россией, президент Украины общается с украинскими журналистами из Крыма на тему дальнейшей судьбы полуострова и путей его возвращения под контроль Киева.

Президент Украины Владимир Зеленский ответил на вопросы корреспондента Крым.Реалии Анны Андриевской, журналиста издания «Новое время» Анастасии Рингис, главного редактора издания «Украинская правда» Севгиль Мусаевой, главного редактора «Центра журналистских расследований» Валентины Самар и корреспондента телеканала «Дом» Милены Амеди, которые вместе со своими редакциями, общественным и экспертным сообществом объединились в мультимедийный спецпроект «Как мы будем возвращать Крым?» к 30-й годовщине независимости Украины и накануне проведения саммита «Крымская платформа» в партнерстве с организацией «Лаборатория журналистики общественного интереса» и изданием «Новое время».

Владимир Зеленский встречался с украинскими журналистами из Крыма на острове Змеиный в Черном море, где в тот момент проходили военные учения морских пехотинцев и группы спецназа при поддержке авиации и надводных сил.

Остров Змеиный в Черном море, кадр с борта украинского военного вертолета, 9 августа 2021 года, фото Анны Андриевской

На остров Змеиный журналистов доставили военным вертолетом. Расстояние от острова до Крыма ‒ более 300 километров. Владимир Зеленский видит в этом символизм, объясняя намерениями «защищать любой остров, являющийся украинской землей».

Вопросов о Крыме и судьбах его жителей за семь лет накопилось немало. Но не все удалось задать из-за ограниченного времени. Корреспондент Крым.Реалии Анна Андриевская предложила президенту Украины основать традицию, и каждый год встречаться с журналистами для обсуждения вопросов по Крыму. Владимир Зеленский ответил согласием: «Давайте».

Президент Украины Владимир Зеленский дает интервью крымским журналистам на острове Змеиный, 9 августа 2021 года, фото Элиф Бекировой

Накануне публикации этого интервью мы пытались получить от пресс-секретаря президента Украины подтверждение этих намерений. Он отказался их предоставить, заявив, что «не может говорить о планах президента через год». Надеемся, что устное согласие Владимира Зеленского останется в силе, и уже готовим следующие вопросы для него.

Крым.Реалии публикуют разговор Владимира Зеленского с украинскими журналистами из Крыма о путях возвращения Крыма под контроль Украины и способах защиты его жителей.

«Победа ‒ это поднять с колен вопрос Крыма»

‒ Анастасия Рингис: Почему мы встречаемся именно на Змеином острове?

‒ Я думаю, что очень неслучайно мы встречаемся на Змеином острове. Вы сказали: «Тема (возвращение Крыма под контроль Украины ‒ КР) сложная, неподъемная». Я считаю, что «неподъемное» ‒ почти все, что не поднимают. Возвращение Крыма сегодня ‒ «тема неподъемная». Что будет завтра? И президент не самостоятельно может сделать такой важный, сложный шаг, как возвращение, деоккупация украинского полуострова.

‒ Анастасия Рингис: Мы много слышали о реформе армии. А каким вы видите развитие Военно-морских сил Украины?

‒ Я начал об этом говорить. Кстати, «Крымская платформа», частично, и вопрос Крыма, частично, ‒ это вопрос разблокировки и Черноморского, и Азовского побережья. Это также очень важно, над этим надо работать. И мы работаем. По нашему военно-морскому флоту сейчас у нас есть три этапа. До 2035 года (планируется ‒ КР) строительство большого флота.

И мы готовы к разблокированию Черноморского региона. Будут и корветы, будут и военные катера, будут малые подводные лодки. Также ‒ военно-морские базы. Первая будет строиться в Бердянске. Здесь, я скажу вам откровенно, моя идея ‒ в поддержке этого проекта со стороны Европейского Союза, со стороны Великобритании, со стороны Соединенных Штатов Америки. У меня будет встреча с президентом Соединенных Штатов Америки (Джо Байденом – КР), и это является частью нашей встречи, и частью, кстати, «Крымской платформы». Здесь я хотел бы поддержку многих стран.

‒ Севгиль Мусаева: В 2014 году резолюцию (о непризнании российской аннексии Крыма ‒ КР) поддержали около ста стран. Сейчас мы имеем 30 стран (по последним данным МИД Украины количество стран-участниц «Крымской платформы» превысило 40 ‒ КР), которые все же согласились приехать на «Крымскую платформу». Это удовлетворительный результат?

‒ Неправильное сравнение. Потому что здесь есть манипуляция фактами. Потому что все эти страны, 100 стран и более, поддерживавшие Крым (принадлежность Крыма Украине ‒ КР), так же и поддерживают, их не стало меньше. Вопрос: все эти сто стран поддерживают санкциями, они готовы говорить на словах, что «мы понимаем», что они считают, что это оккупация, это аннексия, но не более того. Более тридцати стран решились приехать (в Киев для участия в «Крымской платформе» ‒ КР).

‒ Севгиль Мусаева: Это удовлетворительный результат для Украины? И что было бы хорошим результатом для вас лично?

‒ Это больше, чем результат на сегодня. Сказать, насколько это будет победой, большой или небольшой, сегодня сложно. Давайте подождем, пока все эти лидеры стран приедут. Второе: давайте подождем, каким будет результат этого саммита. Третье: большая победа ‒ это поднять с колен этот вопрос, которого просто нет в (информационном ‒ КР) пространстве. Нет, не существует никаких 100, 200, 300 стран, действительно есть страны, понимающие, что это (российская аннексия Крыма ‒ КР) нарушение международного права. Я благодарен каждой стране, не забывающей, поддерживающей, но этого, как вы видите, мало.

‒ Если мы говорим о Крыме, мы все должны делать не просто что-то, а все возможное, чтобы этот вопрос, по крайней мере, обсуждался. В 2019 году на встречах с европейскими лидерами на разном уровне никто не хотел поднимать вопрос Крыма. Все сочувствовали, все говорили: «Мы никогда это (российскую аннексию Крыма ‒ КР) не признаем». Со многими странами, несмотря на это, весь этот период мы боролись, чтобы те или иные европейские даже фирмы, бизнес, не приходили на территорию Крыма под флагами других государств и не внедряли какую-то работу; не открывали фирмы, не начинали партнерство с оккупантами, захватившими и аннексировавшими Крым. То есть, работы проводилось очень много.

‒ Поэтому сегодня «Крымская платформа» ‒ это первая единая институциональная площадка, которая будет работать не раз в год, а ежедневно. В офисе «Крымской платформы» будут рассматриваться все важные вопросы, прежде всего ‒ гуманитарные. Так как пока что Крым ‒ это не та жемчужина украинской земли у моря ‒ жемчужина естественная, историческая. Но сегодня это милитаризованный остров, и он выглядит как авианосец Российской Федерации с ежедневным увеличением вооружения, уменьшением коренного населения, уменьшением привлекательности ‒ естественной, экологической, туристической.

Что можно сделать? Надо ежедневно, как говорится, бить в колокола. Для этого нужно, чтобы было место, был колокол, были руки. Должен быть магнит, где будут работать профессиональные люди ‒ именно ежедневно.

«Любой президент Украины должен быть лидером процесса возвращения Крыма»

‒ Валентина Самар: Я согласна с вами, господин президент, очень многие вещи кажутся невозможными, только по той причине, что никто этого не делал...

‒ Я хочу вам объяснить. Все знают Сенцова (Олег Сенцов, крымчанин, бывший политзаключенный, активист, оказывавший сопротивление российской аннексии Крыма в 2014 году, после чего был осужден в России за «терроризм» и освобожден во время обмена заключенными в 2019 году ‒ КР). А кто знает Сервера Мустафаева (политзаключенный, крымскотатарский активист, гражданский журналист, координатор движения «Крымская солидарность», приговорен российским судом к 14 годам заключения по обвинению в «терроризме» ‒ КР)? Разве ежедневно показывают это по телевизору, говорит кто-то об этом? Есть площадки, на которых все кричат: «Верните, пожалуйста, Мустафаева»? Нет.

Активист объединения «Крымская солидарность» Сервер Мустафаев

‒ То есть, когда общество берет того или иного человека ‒ одного, двух, начинают говорить, телевизионные телеканалы, информационные, любые СМИ, ежедневно поднимают вопрос одного человека, этого достаточно, чтобы мир знал об этом человеке.

‒ Затем мир, зная об этом человеке, начинает давить. Но все мы знали о Сенцове. Я не был еще тогда президентом, мы все записывали поддерживающие ролики.

‒ Я к тому, что в этом и есть идеология «Крымской платформы»: ежедневно поднимать темы, которые общество знает, но не может поднимать, потому что занимаются разными вещами, согласно своих работ и свободного времени. То есть, я имею в виду, что каждую тему надо делать такой острой, актуальной, и бить именно в тот колокол, о котором я говорил.

‒ Анастасия Рингис: Мы понимаем, что вы становитесь лидером возвращения Крыма? У этого процесса не было лидерства долгие годы. Кто-то должен объединиться вокруг этого.

‒ Я уверен, что любой президент Украины, избранный украинцами, должен быть лидером этой темы. Это независимо от того, насколько ты этого хочешь и как ты об этом мечтаешь. Ты это должен делать каждый день.

‒ Валентина Самар: Мы уже готовы не просто делать то, что мы делали в течение семи лет, в отличие от правительственных структур: мониторить ситуацию в Крыму, готовить уникальные базы данных нарушений санкций, но и разрабатывать рекомендации для правительства. Перед «Крымской платформой» очень важные законы были приняты: Закон о коренных народах, Стратегия деоккупации Крыма, и в частности, пакет законов, которые отменяют режим свободной экономической зоны «Крым». Этот очень позорный, коррупционный, лоббируемый олигархами закон позволял украинскому бизнесу работать в Крыму, помогать оккупантам. Наконец-то Верховная Рада его отменила. Вы его еще не подписали.

‒ Я все подписываю, когда мне приносят.

‒ Валентина Самар: Нет проблемы?

‒ Он не пришел... Нет, проблем нет совсем. Скажу вам честно: я собирался все эти законы подписывать, честно говоря, на «Крымской платформе». Моя идея была в привлечении других лидеров к этому важному делу. Это была моя идея, сугубо геополитическая. Но, тем не менее, мы не дождались. И закон о коренных народах мы подписали. Поэтому все будет подписано, и все подписывается.

Президент Украины Владимир Зеленский дает интервью украинским журналистам из Крыма. Остров Змеиный, 9 августа 2021 года, фото Элиф Бекировой

‒ Валентина Самар: Среди законопроектов, которые необходимо принять, отдельно ‒ закон о санкциях, он вернет нам доверие наших партнеров. Когда он будет принят? И когда, наконец-то, украинское правительство остановит поставки украинского ильменита в закрытые порты Крыма для завода Фирташа (украинского бизнесмена Дмитрия Фирташа из санкционного списка Украины, которого в США обвиняют во взяточничестве ‒ КР)? «Крымский «Титан» (химический завод в бизнес-империи Фирташа, работающий в Крыму с российской регистрацией ‒ КР) ‒ это показатель того, как Украина подрывает западные санкции.

Украинский олигарх Дмитрий Фирташ во время заседания Верховного суда Австрии, который позволил его экстрадицию в США. Вена, 25 июня 2019 года

‒ Я понимаю о «Крымском Титане». Для меня не стоит вопрос санкций, я не сомневаюсь в этом направлении. Мы готовы уже более предметно разработать этот законопроект. Просто мне кажется, что изменения законодательства ‒ это важные вопросы для разработки именно офиса «Крымской платформы», который должен работать и над законодательными инициативами, работать ежедневно, выявлять такие предприятия, как «Титан», выявлять, какая там продукция поставляется, предоставлять и президенту, и правительству для быстрого реагирования. Я, как президент, готов очень быстро делать все, чтобы парламент поддержал те или иные законодательные инициативы. Именно так и будем делать.

«Крымская платформа» будет работать не раз в год, а ежедневно» – Зеленский (видео)

‒ Валентина Самар: Мы готовы предоставить вам целые списки для новых санкционных пакетов по Крыму и российскому бизнесу.

‒ Давайте, давайте, я с удовольствием. Данилов (Алексей Данилов, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины ‒ КР) говорит, что готовится на сентябрь. Но, если это нужно раньше сделать, передавайте материалы.

‒ Севгиль Мусаева: То есть, это будут какие-то санкции, касающиеся Крыма, вы имеете в виду, в сентябре?

‒ Ну, у нас много вопросов, очень много разных вопросов.

«Президент Российской Федерации может спокойно вернуть нам наших пленных»

‒ Анна Андриевская: Вопрос о политзаключенных. Они очень ждут этого. Недавно жена моего коллеги, журналиста Владислава Есипенко, заключенного в Крыму за профессиональную деятельность, обращалась к вам с просьбой помочь вернуть мужа домой. Возвращения домой также ожидают политзаключенные, почти сотня крымских мусульман, крымских татар, которых тоже посадили в тюрьмы по политическим мотивам. На каком этапе сегодня вопрос о возвращении украинских крымских политзаключенных? Формируются ли списки? Кто в этих списках будет?

Суд над фрилансером Крым.Реалии Владиславом Есипенко, Симферополь, Крым, 15 июля 2021 года

‒ Все списки сформированы благодаря работе нашего омбудсмена. Я не знаю, по поводу этих списков, кроме формирования, есть ли реально действенные шаги. На сегодня, кроме прямых переговоров с президентом России в отношении крымских заключенных, я выхода другого не вижу. Я считаю, что другие варианты должны разрабатываться именно на «Крымской платформе». Это важный вопрос ‒ вопрос политзаключенных сегодня. Он заторможен полностью. Со всеми лидерами, поверьте, у меня есть список вопросов, которые я проговариваю в любом формате встреч: рабочая, государственная, официальная. Вопрос крымчан я всегда поднимаю.

‒ Анна Андриевская: Почему этот вопрос не движется? Кто его тормозит?

‒ Я думаю, что вы знаете, кто тормозит крымский вопрос ‒ Россия. Потому что они (российские власти ‒ КР) объединяют вопрос политзаключенных с оккупацией Крыма. Для них они не политзаключенные, потому что «не было оккупации Крыма». Поэтому это очень сложный вопрос. Мы можем говорить об обмене, и мы готовили списки. Но они отделяют списки тех, кто находится в ОРДЛО, и списки наших ребят, находящихся в Крыму или на территории России. Мы объединяли эти списки и говорили о том, что мы считаем, что вопрос обмена «всех на всех» ‒ это включая крымчан.

‒ Но, еще раз вам говорю, что это не только Россия, но и другие государства не хотят поднимать вопрос Крыма и объединять с вопросом деоккупации украинских территорий. Поэтому, когда мы с вами говорим о деоккупации украинских территорий, мы говорим о Луганской и Донецкой областях и Крыме. А когда мы говорим о деоккупации украинских территорий, большая часть, я считаю, европейских лидеров ‒ из тех, кто что-то может решать, не признают аннексию Крыма, но в словосочетание «деоккупация украинских территорий» закладывают содержание «Донецкая и Луганская области». Я так считаю. Я могу ошибаться, и миллион раз говорю: «Спасибо всем лидерам, которые поддерживают Украину». Говорю, чтобы никто, не дай Бог, не обиделся.

«Россия тормозит крымский вопрос». Владимир Зеленский ‒ о политзаключенных Крыма (видео)

‒ Анна Андриевская: Я все же переспрошу: все ли, на ваш взгляд, сделали украинские власти и вы лично для возвращения политзаключенных домой?

‒ Нет, не все. И будем делать еще. Не так много дверей, которые, открыв, вы сможете оттуда вытащить своих людей. И шагов не очень много. Я, например, не понимаю, почему много лет на уровне европейских судов мы работали очень слабо, с точки зрения возвращения наших пленных. Я считаю, что этого очень мало. И очень мало официально я слышу, чтобы лидеры тех или иных стран, которые нас поддерживают, также сильно работали и давили на президента России. Президент Российской Федерации сегодня может спокойно вернуть нам наших пленных, даже если он не считает, что они политзаключенные. Мы готовы и к обменам, и к любым шагам, чтобы вернуть наших крымчан.

‒ Севгиль Мусаева: В этом вопросе очень многое зависит, действительно, от российской стороны, и мы это прекрасно понимаем. Но то, что может делать Украина как государство ‒ это беспокоиться о родственниках, о детях политзаключенных. В Крыму существует инициатива «Бизим балалар» («Наши дети»), объединяющая все семьи политзаключенных и занимающаяся их детьми, поскольку их родители сейчас в тюрьмах. Сначала там было 64 ребенка, сейчас их 190, и 30 ‒ с особыми потребностями. Я знаю, что деньги для них собирают всем миром. Может ли государство создать механизм поддержки родственников и детей политзаключенных?

‒ Уверен, что можем создать механизм. Был бы готов со всеми ответами, если бы я знал все вопросы, все проблемы, которые есть у крымчан. Когда вопрос был относительно, например, высшего образования, мы предоставили возможность без ВНО, без каких-либо экзаменов, детям с временно оккупированных территорий, включая Крым (поступать в украинские учебные заведения ‒ КР). Я сейчас говорю: пожалуйста, приезжайте в наши университеты. Далее был запрос от крымских татар. Мы выполнили, я считаю, то, что обещали. Сказали мне, что нужно срочно, в первую очередь, 500 домов или квартир для крымских татар построить. Эту программу мы начали с президентом (Турции ‒ КР) Эрдоганом в Херсонской, Николаевской областях и в Киеве часть этих квартир будет строиться. Инициативе поддержки 190 детей мы готовы помочь полностью. Предоставьте, пожалуйста, нам все детали.

«Крымчанин идет по своей улице, а гражданин России ‒ гость на его земле»

‒ Милена Амеди: Вы сказали об этих 500 квартирах, но мы понимаем, что на самом деле этих людей (которые нуждаются в помощи из-за российской аннексии Крыма ‒ КР) значительно больше. Будут ли как-то поддержаны они?

‒ Этих людей гораздо больше. И когда мы говорим о крымчанах, мы говорим не только о крымских татарах. Я это прекрасно понимаю. О переселенцах. В Украине есть много программ, тех или иных, по социальной поддержке. Мне говорят, даже больше, чем в других государствах. Я не знаю, не сравнивал это. Мы продолжаем поддерживать семьи переселенцев. Поставлена задача министру Чернышеву (Алексей Чернышев, министр регионального развития, строительства и ЖКХ Украины ‒ КР). Я ему рассказал идею, как исправить эту ситуацию глобально. Мы начнем эту реформу.

‒ Милена Амеди: Недавно был принят закон о коренных народах. Это ваша политическая воля. Как это, во-первых, поможет освободить Крым? И учитывалась ли реакция на него из Крыма? Как Офис президента поддерживает контакты с оккупированными территориями?

‒ Я считаю, что именно такими шагами мы и поддерживаем Крым, и контакты с крымской территорией, с людьми. И многие из них, фамилии которых не буду называть, потому что они там живут, крымские татары, приезжают. Я встречаюсь лично с ними и знаю их реакцию и потребности. Закон о коренных народах ‒ это один из тех законов, который говорит именно крымским татарам, что это их земля, без намеков, а в реальных действиях. Я считаю, что это объединяет людей, живущих именно там, понимающих, что это их земля, и об этом не просто говорит президент, а закон уже принят, и кстати, подписан. Поэтому такие шаги, они важны, чтобы ядро людей, считающих Крым своей землей и частью Украины, не распадалось.

‒ Зато временные местные власти и Российская Федерация отдельно делают все, чтобы создать границу в крымском обществе, чтобы разделить этих людей. Это понятно. А мы должны делать, наоборот, все для того, чтобы там люди понимали, что только в Украине Крым будет счастливым.

«Этот закон фундаментальный» – Зеленский про закон о коренных народах Украины (видео)

‒ Милена Амеди: Меня из Крыма попросили вас спросить: как этот закон непосредственно повлияет на жизнь людей, находящихся там?

‒ Этот закон не дает людям, находящимся там сейчас, продукты питания, квартиры, какие-то блага и тому подобное. Этот закон говорит о том, что это их земля. Они не переселенцы в Крыму, это их земля. И когда этот человек (крымчанин ‒ КР) идет по улице, он идет по своей улице. А напротив идет гражданин Российской Федерации, и именно он турист и гость на его земле. Это важно понимать. Этот закон фундаментальный. То есть, навсегда крымский татарин, крымчаки и другие, это признано в законодательстве Украины, являются гражданами Украины. Это очень важно. Как это повлияет? Ну, посмотрим, как это повлияет.

Президент Украины Владимир Зеленский дает интервью украинским журналистам из Крыма. Остров Змеиный, 9 августа 2021 года, фото Элиф Бекировой

‒ Анастасия Рингис: Мы знаем, что с 2018 года конституционная комиссия разрабатывала поправки в 10 статью Конституции Украины. Речь идет о крымскотатарской национальной автономии. Является ли это следующим шагом после закона о коренных народах? Потому что это же тоже наш моральный долг.

‒ Это очень важный шаг, которым должна заниматься «Крымская платформа»: изучить именно это законодательство, эти изменения в законодательство, и предложить президенту Украины уже именно тот закон, который будет согласован, прежде всего, согласован с коренным населением Крыма.

«С радостью будут принимать украинскую власть в Крыму»

‒ Севгиль Мусаева: Крымская национальная автономия ‒ этот вопрос актуален, правильно?

‒ Этот вопрос уже много раз поднимался. Я считаю, если столько раз поднимается, значит, пора. Я знаю, что какие-то наработки есть. Согласованы ли они с моим Офисом? Нет. Согласованы ли они с крымскотатарским обществом? Я не знаю, насколько этот законопроект нормальный.

Мне кажется очень важным, чтобы человек действительно хотел сделать для населения все возможное, что есть: отдать себя, свой мозг, свое желание, голосовать законы, хочет этого кто-то, не хочет, давить, делать все, чтобы возвращать людей. Вопрос деоккупации ‒ это вопрос о возвращении. Не надо делать шагов, которые ставят под угрозу население, там очень сложно живущее.

Интервью президента Украины Владимира Зеленского крымским журналистам на острове Змеиный, 9 августа 2021 года, фото Элиф Бекировой

‒ Севгиль Мусаева: У меня вопрос, касающийся больше гуманитарной политики. Семь лет оккупации Крыма. Те дети, которые родились в 2014 году, уже пошли в школу. Дети, которым было 10 лет, закончили университет. В их дискурсе уже нет Украины, поскольку они не изучают историю Украины, украинскую литературу и язык. Я могу сказать как человек, выросший в Крыму, с этим и раньше были проблемы, а сейчас ситуация катастрофическая. Что государство планирует делать в этом направлении?

‒ В каком именно? Книги завозить туда мы не сможем пока.

‒ Валентина Самар: А так мы и делали в 90-х годах. В частности, в Крым везли украинские книги.

‒ Ну, тогда это было не запрещено.

‒ Севгиль Мусаева: То есть, территории мы можем отвоевать, а как отвоевать мозги людей? Насколько эта политика будет системной?

‒ Я считаю, что самое сложное ‒ отвоевать как раз. Мне кажется, что с Крымом вопрос именно о деоккупации территории. Почему? Кто-то недавно там из России, когда я сказал в одном из интервью о рапанах, отреагировал, что это было «в советские времена». Я не был в советские времена в Крыму, кстати, никогда. Тогда это было дорого. Моя семья не могла себе вообще этого позволить. Приехал впервые в Крым я со своей будущей женой, нам было по 18 лет. И тогда крымчане считали себя крымчанами. То есть, вопроса, что они считали себя русскими, не было. Крымские татары всегда считали, что они крымские татары, и они в Украине. И мне это понятно.

Информационно с крымчанами давно работала Российская Федерация: и паспортизация, и телевизор, и люди, которые приезжали, и тому подобное. Была проблема, что, например, звезды, приезжавшие (в Крым ‒ КР) выступать, я это помню еще по «Кварталу», мы были единственной украинской звездой, потому что все остальные ‒ это российские звезды. Но они всегда говорили: «Очень приятно у вас быть в Крыму». Поэтому ситуация с возвращением ментальным, этим ощущением... Я не думаю, что это очень сложно. Потому что мне кажется, что они сейчас просто понимают, что произошло.

Люди местные, крымчане, увидели, что будет без Украины. Россияне приезжают туда, как в гости... Они понимают, во что это превращается. Поэтому никаких изменений, я уверен, ментальных не надо будет делать. С радостью будут принимать украинскую власть в Крыму. С радостью, поверьте мне. Даже те, кто в душе с этим октябрятским значком, все равно будут радоваться. Потому что с Украиной в Крым вернется жизнь. Я уверен в этом.

«Санкции должны бить по рукам именно тех людей, которые своими руками забирают чужое»

‒ Севгиль Мусаева: Мне понравилось сравнение Крыма с авианосцем. Милитаризация и people replacement, как это называется на языке международного гуманитарного права, замещение населения. Можете ли вы рассказать немного об этом?

‒ У нас много очень данных, особенно о подготовке к «Запад-2021» (совместные военные российско-белорусские учения, запланированные на сентябрь 2021 года для отработки сценария действий на случай развертывания агрессии против «союзного государства» ‒ КР). Мы видим, какое там усиление техники, военного контингента. И мы понимаем, что происходит, и понимаем, что отвода медленного не будет. И я считаю, что в принципе будет максимально делаться так, чтобы все, что положено, там осталось. Но все это, простите, должно что-то есть, что-то пить, как-то жить. Поэтому они будут превращать в любом случае местное население в обслуживающий персонал. Больше ничего там не будет. Это не просто слова ‒ авианосец. Мы просто видим, что происходит, сколько кораблей, сколько военных катеров, сколько тяжелой техники, сколько всего там сейчас находится. Мы видим планы по увеличению Черноморского флота в Черноморском регионе со стороны Российской Федерации. Мы видим детально эти планы.

Зеленский: Россия будет превращать крымчан в обслуживающий персонал (видео)

‒ Севгиль Мусаева: Как реагируют на это западные партнеры? Потому что это создает опасность в Черноморском бассейне.

‒ Именно поэтому мы уже понимаем, что все инициативы по Черноморскому бассейну должны идти от нас. Потому что мы более активны в этом направлении. Реагируют положительно, поддерживая наши инициативы. Потому что у каждого из лидеров той или иной страны есть свое государство и свои проблемы. И поэтому, когда вы показываете им: вот это проблема, и она не только украинская... Завтра там будет заблокирован Черноморский регион и все это будет влиять не только на Азовский и Черноморский регионы, но и на Средиземноморье, а также на Дунай, объединяющий десять европейских стран.

Есть озабоченность. Кроме этого есть предложения по оборонным объединениям. Если нет пока Украины в НАТО, это не говорит о том, что у нас не будет оборонных договоренностей двусторонних с Соединенными Штатами Америки и другими государствами, которые есть в Черноморском регионе.

‒ Анна Андриевская: Сейчас уже есть заявления о возможном размещении Россией в Крыму ядерного оружия. Может ли Украина влиять, фиксировать, как минимум, эти вещи? Будет ли этот вопрос обсуждаться в рамках «Крымской платформы», чтобы вместе с партнерами мониторить и соответственно реагировать?

‒ С точки зрения этого вопроса есть фиксация тех или иных документов. Больше, чем эти документы, информации у нас нет. Когда у нас появляются документы любого такого характера, которые угрожают нашей территориям, мы действительно говорим с нашими партнерами. Мы всегда делимся такими документами. А на «Крымской платформе» будет подниматься вопрос в целом о милитаризации Крыма, и это не исключение ‒ возможность расположения ядерного оружия. Поэтому будет обсуждаться и этот вопрос.

‒ Анна Андриевская: Возможно, есть смысл ввести отдельные санкции за политические репрессии в Крыму. Они становятся все более массовыми, людей, которых забирают в Крыму по политическим мотивам российские спецслужбы, потом пытают в тюрьмах. Каким образом мы можем влиять на это, как не санкциями?

‒ Я по-разному отношусь к санкциям. Я считаю, что Украина должна вводить санкции там, где они имеют реальное влияние. И должен обращаться к странам, которые действительно своими санкциями влияют на тот или иной бизнес, на недвижимость людей, о которых вы говорите, на их счета за рубежом. Есть в этом смысл. Все остальные санкции более-менее все же политические. Но в целом санкции должны, скажем так, бить по рукам именно тех людей, которые своими руками забирают что-то чужое. Поэтому мы вводим такие санкции решением Совета национальной безопасности и обороны, чтобы не было комфортно жить именно таким людям, работающим против государственности, против суверенитета и тому подобное.

Есть государства ‒ Соединенные Штаты Америки, Германия, Франция, Великобритания ‒ которые могут своими санкциями реально, решительно действовать против тех или иных чиновников Российской Федерации или временных чиновников Крыма, у них также что-то есть где-то за границей. Мы с ними прорабатываем, чтобы они вводили такие санкции, они действенны. Такая санкционная политика действует. А если мы ежедневно, например, решением СНБО будем вводить санкции против тех или иных вот таких временных руководителей, но они никак не влияют на этих людей, я считаю, что мы просто дискредитируем наш орган Совета национальной безопасности и обороны. Мы вводили крымские санкции. Но, честно говоря, я смотрю: ну, ввели? ‒ Ввели. Показали, что у нас общая позиция с другими странами.

Украина должна вводить санкции там, где они имеют влияние ‒ Зеленский (видео)

‒ Севгиль Мусаева: Если завтра деоккупируют Крым, куда вы, прежде всего, поедете?

‒ О-о-о, у меня там много мест. Прекрасный вопрос. Хочу на Черное наше море, очень хочу. Наверное, мыс Фиолент, а затем Кастрополь. Гурзуф. Но там (в Гурзуфе ‒ КР) всегда было очень пафосно. Мы не ездили туда: очень дорого. Хотя шампанское «Новый Свет» было неплохое. Евпатория прикольная, Феодосия прикольная.
«Глициния» (речь идет о поселке на южном берегу Крыма, где расположена бывшая госдача, сейчас контролируемая другом президента России, российский бизнесменом Юрием Ковальчуком ‒ КР), кстати, очень интересное место. Ну, и на Ай-Петри, к татарам ‒ за чебуреками.