Село Корбекуль – это теперь Изобильное, недалеко от Алушты. Отсюда часть предков заместителя министра иностранных дел Украины Эмине Джеппар. Эмине гордится тем, что в ней течет кровь всех трех субэтносов народа: ногайцев – это степняки, татов – это горцы, и ялыбойлю – это жители Южного берега. Села Хайманчи и Ойрат, где жила часть предков Эмине, исчезли после депортации народа. Остался южный горный Корбекуль – отсюда родом родители ее дедушки. Крымские татары выращивали здесь фрукты. Бабушка Эмине Джеппар – Ниса – была фактически за мать в семье и умерла еще до депортации. Когда людей согнали на площадь во время насильственного выселения, она смогла пробраться домой, собрать ценности, выжить благодаря им и спасти детей сестры, которая оказалась в другом вагоне теплушки. «Я не понимала, почему через десятки лет уже в Крыму вокруг своей семьи они не могут это горе искупить. Но теперь я их понимаю. Это боль, которую нужно, наверное, десятками лет, не одним поколением через коллективную коллаборацию заживлять», – говорит Эмине Джеппар. Многим крымским татарам, которые выехали на материк, дорога домой сейчас закрыта – за активную государственную и общественную деятельность, как и для Эмине Джеппар. Она скучает за родительским домом в Керчи, который семья возвела после возвращения из депортации.
Снова без своего дома: Эмине Джеппар – о местах силы и наибольшей утрате в Крыму. Интервью (видео)
Your browser doesn’t support HTML5
Село Корбекуль – это теперь Изобильное, недалеко от Алушты. Отсюда часть предков заместителя министра иностранных дел Украины Эмине Джеппар. Эмине гордится тем, что в ней течет кровь всех трех субэтносов народа: ногайцев – это степняки, татов – это горцы, и ялыбойлю – это жители Южного берега. Села Хайманчи и Ойрат, где жила часть предков Эмине, исчезли после депортации народа. Остался южный горный Корбекуль – отсюда родом родители ее дедушки. Крымские татары выращивали здесь фрукты. Бабушка Эмине Джеппар – Ниса – была фактически за мать в семье и умерла еще до депортации. Когда людей согнали на площадь во время насильственного выселения, она смогла пробраться домой, собрать ценности, выжить благодаря им и спасти детей сестры, которая оказалась в другом вагоне теплушки. «Я не понимала, почему через десятки лет уже в Крыму вокруг своей семьи они не могут это горе искупить. Но теперь я их понимаю. Это боль, которую нужно, наверное, десятками лет, не одним поколением через коллективную коллаборацию заживлять», – говорит Эмине Джеппар. Многим крымским татарам, которые выехали на материк, дорога домой сейчас закрыта – за активную государственную и общественную деятельность, как и для Эмине Джеппар. Она скучает за родительским домом в Керчи, который семья возвела после возвращения из депортации.