«Та сторона» – так волонтеры поисковой группы «Эвакуация 200» называют территорию Донбасса, которая находится под контролем гибридных российских сил. Ветеран боевых действий в составе полка особого назначения «Миротворец», в настоящее время поисковик Вадим Маштабей «ходил» «на ту сторону», чтобы забрать погибших украинских бойцов и вернуть их родным убитых воинов. 13 октября 2015 года Маштабей и его собратья работали в руинах Донецкого аэропорта – забрали нескольких погибших «киборгов». О работе поисковых групп Маштабей рассказывает Радіо Свобода.
– В Донецкий аэропорт заехали представители поисковых групп «Эвакуация-200» и «Черный тюльпан», с нами было две машины Мониторинговой миссии ОБСЕ и примерно двадцать телевизионных групп из России. Сопровождала нас группа боевиков под руководством Моторолы, я его видел, он с российскими журналистами основном общался. Фактически это уже руины были, а не аэропорт, вся земля густо засыпана осколками: знаете, как вот крупу из мешка высыпали, так и осколки землю усеяли. Думаю, там не было и сантиметра без какого железа.
Группа «Эвакуация-200» среди руин Донецкого аэропорта
– Почему поисковые группы выехали тогда в аэропорт?
– Нас пустили внутрь аэропорта, так как было подозрение, что в подбитом танке на «взлетке» (взлетной полосе – ред.) мог остаться член экипажа, что, может, механик или внутри танка, или где-то рядом остался. В последние дни обороны Донецкого аэропорта двое членов экипажа того танка смогли доползти до своих (они километра четыре ползли по взлетной полосе) и рассказали, что люк механика был открыт, но они его не видели. Мы сразу пошли к тому танка: внутри никого не нашли, рядом тоже. Взлетная полоса заросла травой метровой высоты, идти туда мы не рискнули, много мест там было заминировано. Но метров за 600 оттуда стояла сожженная «МТ-ЛБ» (модель бронетранспортера – ред.). И в ней мы нашли останки нашего мальчика. Забрали парня, привезли его обратно домой. А на выходе из аэропорта ко мне подошел один из мужчин, которые сопровождали Моторолу, и передал мне целлофановый пакет со словами: «Забери своего «киборга», он нам не нужен, хотя и думали в футбол поиграть». Я открыл пакет, а там обугленный череп. Затем мотороловец на меня минуты две смотрел молча и тогда передал еще один пакет, в котором лежала часть человеческой ноги в военных берцах.
Поисковики работают на взлетной полосе Донецкого аэропорта
– Удалось узнать «киборгов»?
– Узнали бойца, чью ногу я привез: сначала сестра узнала обувь, брату покупала. А потом его идентифицировали официально по экспертизе ДНК.
– Когда вы начали работать с командой «Эвакуации-200»?
– Я присоединился к ребятам в марте 2015 года, после освобождения из полка или батальона «Миротворец». Так случилось, что сразу пришлось ехать и забирать останки наших бойцов на «той стороне»: был договор между сторонами, что нас пропустят, что группа проедет по определенному маршруту, чтобы забрать тела погибших бойцов. К «нулю» (линии разграничения) нас сопровождали наши ребята, а на «той стороне» нас встречала местная группа сопровождения. Она нас сопровождала все время, что мы там работали, и так всегда было, когда поисковые группы выезжали на не подконтрольную Киеву часть Донбасса. Ехать мы могли по определенному согласованному маршруту – ибо кто его знает, что бы те «спецслужбы» с нами сделали, как бы мы вдруг изменили маршрут, не там остановились!
– Как проходила, так сказать, процедура возврата погибших?
– Типичная процедура так выглядела: наша поисковая группа в сопровождении местных «спецов» приезжает на базу «войска ДНР», либо на другое определенное место, где нам отдавали наших ребят. Затем оформляем документы, тогда возвращаемся «на ноль», опять-таки, в сопровождении местных «спецов» или военных. Переезжаем на нашу сторону и передаем погибших нашим компетентным лицам, а уж они их дальше везут, в Запорожье или Днепра, где можно проводить ДНК-экспертизу, например, для опознания тела. Иногда мы самостоятельно с «той стороны» возвращались, нам говорили, мол, сами доедете, но не задерживайтесь и не поворачивайте нигде.
Вадим Маштабей на выставке «Блокпост памяти»
– Вы считали, сколько бойцов вернули домой?
– Трудно назвать конкретную цифру. Что касется тех поисковых операций, в которых я принял участие, то это примерно пятнадцать погибших. Это и наши бойцы, и тела тех, кого мы передавали на «ту сторону».
Мы не разделяли, это наши или не наши, – дома же на каждого из них ждали. Тем более, что схемы «ты мне бойца и я тебе бойца» у нас не было: сколько тел было с обеих сторон, столько и отдавали. Эта задача поисковика – вернуть бойца домой, чтобы родные могли с ним по-человечески проститься и проводить в последний путь.