«На Херсонщине оккупанты себя чувствуют очень неуверенно» – Сергей Данилов

Оккупационные силы России не знают, что делать с Херсонщиной: ни провозглашение так называемой «народной республики» – «ХНР», ни «присоединение» к России не поддерживает местное население. Об этом проекту Радіо Свобода «Новости Приазовья» рассказал украинский политолог, эксперт Центра ближневосточных исследований Сергей Данилов.

– Расскажите, пожалуйста, какие сейчас наиболее вероятные варианты развития событий в Херсонской области. Будет ли создана оккупационными российскими войсками так называемая «Херсонская народная республика» или будет готовиться «присоединение» Херсонщины к России.

– Хороший вопрос. Я не вижу признаков того, что будет какая-нибудь «Херсонская народная республика». Как я и повторяю все это время, я вижу очень хаотичные, несогласованные, нелогичные движения оккупанта на Херсонщине. Они не знают, что делать, у них нет ресурсов для того, чтобы полноценно оккупировать (территорию – ред.): они шарахаются и пытаются хоть как-то обеспечить в своем «первом тыле» (хоть Херсонщина и в тылу, но прямо на линии фронта) безопасность и стабильность. Они всего боятся. Они ощущают очень сильное сопротивление.

Самое главное, что они испытывают сопротивление, то есть нет коллаборантов, не с кого собрать дутую, фейковую «республику», приходится придумывать, приходится устанавливать просто оккупационный режим. И не «присоединение», и не «ХНР», и ничего, а какая-то военная администрация с привлечением каких-то местных, которая будет осуществлять хотя бы базовые функции. Базовые функции – это любое поддержание жизнедеятельности с одной стороны, а второе – безопасность и взыскание какого-либо фактического налога на содержание войск агрессора.

Сейчас они стоят в нескольких селах Херсонской области, ну и просто требуют: «Дайте эту свинью, дайте то поесть, дайте это», – у них нет на близких территориях, которые они контролируют, чего-то вроде оккупированного Крыма, с малым логистическим плечом, у них даже там нет нормальной логистики. Они сейчас что делают? Приезжают, запугивают село за селом. Приезжают, начинают там вызывать сельского, поселкового, городского голову, требовать какого-то повиновения, каких-то списков – имитируют деятельность.

Вот их Росгвардия, или военные, или ФСБ-шники, – они все имитируют деятельность, пытаются найти кого-то, кто согласится с ними сотрудничать и быть коллаборантом. Им это очень-очень тяжело удается. Фактически никто нигде им ничего не смог дать.

На каждую такую акцию жители Херсонщины, наши сограждане, оказавшиеся в этой ситуации захвата, выходят на протесты. В этой ситуации оккупанты прибегают к хаотическим акциям: запугиванию, подкупу и нелогичным шагам, которые логически не приводят ни к какому результату. Они (российские оккупационные силы – ред.) очень не уверенны: то копают окопы, то убегают, то говорят, что что-то захватят. Я думаю, что они не знают, что делать, и план меняется каждый час.

Сергей Данилов

– Что происходит, когда так называемые оккупационные российские силы заходят на территорию винодельни, к примеру, выпивают там все вино, потом сжигают винодельню («Курень» в Херсонской области). Потом они расстреливают, как нам рассказывали, продаваемую на Херсонщине сельхозтехнику, стоимость которой триста тысяч евро. Что происходит?

– Я думаю, что происходит геноцид. Они поняли, что это чужая страна, чужая земля, чужие люди. И у них злоба. Вот как на днях в Херсоне избили женщину. Побили женщину с требованием, чтобы она сказала, что «Херсон – это Россия», а она повторяла: «Херсон – это Украина». К тому же это не какая-то политическая активистка, которая была замечена в какой-то социальной деятельности раньше, просто обычная жительница Херсона.

И вот этот ступор от того, что они – реально фашисты, оккупанты, чужие люди, которых могут зарезать каждую минуту, привел к тому, что не спонтанно, кажется, уже спланированно дан приказ о том, чтобы просто оставлять за собой пустыню: уничтожать технику, инфраструктуру (поскольку они не собираются там оставаться, или понимают, что они останутся ненадолго), разорять, убивать людей, насиловать. Это просто уничтожение, больше ничего. Они пришли с надеждой, что их встретят, что они там закрепятся – этого не получилось. В результате они начали уничтожать все, что видят.

Учитывая боевые действия, редакция не может получить официального подтверждения озвученных свидетельств или независимо их проверить.

– Вы видели сообщение прокуратуры о том, что они начали уголовное производство по поводу попытки захвата власти на Херсонщине? Что это за кадры?

– Это «выдающиеся» кадры. Владимир Сальдо – бывший мэр (Херсон – ред.). И у херсонцев, и у наблюдателей всегда был вопрос: «Кто будет изменником? Кто будет коллаборантом? ОПЗЖ или блок Сальдо? (в Херсонском городском и областном совете – ред.)». Но партия ОПЗЖ заявила, что она поддерживает целостность Украины, будет бороться за Украину – Херсонская областная организация, а в Херсоне ОПЗЖ вообще распустилась как фракция.

Остался Сальдо, действительно коллаборант, но даже он боялся однозначно выражать свою позицию. Он вышел на митинг, который был инициирован ко дню освобождения Херсона от нацистских захватчиков, с (Кириллом – ред.) Стремоусовым с подачи оккупанта, с подачи московитов. Но потом оправдывался, что он вышел для того, чтобы сорвать антигосударственный (антиукраинский – ред.) митинг.

Ну смешное оправдание, поскольку большинство участников этого немногочисленного митинга составляли переодетые в гражданское российские военные. И это была российская постановка под российские камеры. Хотя на следующий день Стремоусов, единственный, не боящийся блогер, которого преследовала и не до конца разоблачила СБУ, назвался представителем какого-то «комитета спасения», и кроме него были также Сальдо и его ближайшие люди.

Коллаборантов при всех разговорах в Херсоне оказалось, во-первых, мало, во-вторых, это люди довольно маргинальные – люди, которые не пользуются авторитетом в городе и области. Вся их деятельность идет в «олешковские пески» (пробуксовывает – ред.), в которые они погружаются, потому что они сталкиваются с чужой землей – с украинской Херсонщиной.

– Почему у российских оккупационных сил не получится сделать «сальдивских людей» «гауляйтерами» (своими ставленниками) Херсонщины?

– Поддержка. Они попытались собрать митинг в этот день «освобождения от нацистов» (Херсона – ред.) и не нашли ничего лучшего, чем привести пару десятков человек), не нашли ничего лучшего, чем переодеть в гражданскую одежду русских военных. Поскольку херсонцы говорили, что «Херсон – это Украина» и вышли (на митинг за целостность своего государства – ред.). И еще одна особенность текущих протестов: что в Геническе, что в Скадовске, что в Херсоне, что в других городах – практически во всех городах прошли демонстрации, в которых люди ясно заявили свою позицию.

Специфика в том, что рядом с теми, кто всегда выражал свою позицию, вышло очень много совсем других людей, которые не проявляли своей публичной позиции, никогда не были вовлечены в политическую деятельность: это бизнесмены, врачи, учителя, не выходившие на митинги, и ранее не воспринимались как общественно активная группа, которая готова выйти (на улицу – ред.).

И когда в Скадовске или в Херсоне начинают стрелять в воздух, или стрелять уже по людям, или бросать свето-шумовые гранаты, или применять слезоточивый газ, люди не расходятся, люди стоят, люди не боятся, и вот по этой причине, главное – люди не боятся. Или нужно применять чрезмерное насилие. А для чрезмерного насилия нужны, опять же, местные кадры.

Или тогда нужны патрули, полноценное патрулирование городов, создание концентрационных лагерей, причем в маленьких населенных пунктах, в селах это легче, а вот уже в Скадовске они не могут. Им нужно стрелять на поражение без предупреждения боевыми (патронами – ред.). Но для этого нужны патрули и для этого нужно не бояться, что тебя прирежут ночью. А так они пригоняют этот цирк на колесах – Росгвардию – которые очень сильны и очень самоуверенны, когда держатся вместе, спиной к спине, но если один отойдет.., если посмотреть на body language (язык тела – ред.) видео, они все трясутся, они все боятся, поэтому силой заставляют женщин говорить «Херсон – это Россия», и не добиваются своего.

Они боятся! Или нужно их очень много, а много их нет. Потому что и в Крыму напряженная ситуация, их из Крыма привозят. И в Крыму совсем не так просто. И ведь они привыкли (действовать – ред.) по российским стандартам: приезжает один – от него бегут. Даже на задержание крымских татар или на любое задержание в Крыму, они приезжают несколькими машинами по 30-40 человек.

А когда они видят митинг на 1000 человек в Херсоне, то стоят кучкой там, левее обладминистрации, и всего боятся. Поэтому я считаю, что у них (российских оккупационных сил – ред.) ничего не удастся, и даже старые списки активистов им не помогают. Я же говорю: вышли новые люди. И еще одно, кстати, они не понимают, что у нас (в Украине – ред.) реально выборная местная власть, и рейтинг доверия к большинству городских, сельских, поселковых голов достаточно высок. И главы, и мэры ощущают запрос общины, во-первых. А община чувствует, что «это наш, потому что мы его избрали, даже если он кривой-косой, сейчас мы не дадим кому-то его снимать, потому что это наш, наш мэр».

Геническ: местные жители протестуют против агрессии России (фотогалерея)

– Россияне не понимают, что в Украине произошла децентрализация…

– А она реально сработала. Я участвовал во многих обсуждениях по децентрализации последние полгода (практически весь прошлый год), в частности, приводя примеры из Херсона. Все очень боялись феодализации. А получилось так, что есть не феодализация, а чувство присвоения: «Мэр наш!». Кричат: «Мэра! Мэра!» (к примеру, на митинге в Скадовске – ред.). Это точно они не поняли. Стремоусов или Сальдо могут сколько угодно называть себя (представителями местной общины – ред.). Им (российским силам – ред.) тогда нужны штыки, а штыков нет. Патовая ситуация.

– А как Херсонщина может быть деоккупирована? Какие существуют пути?

– Военные, больше никаких. После того, как на этой неделе были нанесены достаточно большие потери в технике, живой силе агрессора в Херсоне, московиты ожидали, что им придется бежать. В Херсоне они себя чувствуют очень неуверенно. Но так же – все, что южнее и западнее Мелитополя, там так же оккупанты себя чувствуют очень неуверенно. Достаточно будет сейчас удержать те позиции, которые есть, с Гуляйполем, например, на Запорожье – и очень быстро перережется эта линия.

Из того, что пришлось слышать от друзей и партнеров там (на южном фронте – ред.), Новая Каховка укреплена, а все остальное улетит (освободится от оккупационных российских войск – ред.) очень быстро. Все они проезжают через колонну сожженной техники в Копанях (на Херсонщине – ред.). Они видели, сколько их на Левобережье было уничтожено. Они видят, как едут мимо машины с убитыми московитами – и это все очень сильно деморализует те войска, которые там стоят. И они побегут, конечно, очень быстро.

Юг Украины: разбитые здания и вагоны для тел российских солдат (фотогалерея)

– Они видят количество раненых в Крыму – в больницах, в больницах…

– Там не хватает крови. Там же в детских больницах и в роддомах на севере Крыма (размещают раненых – ред.), насколько мне рассказывают друзья-крымчане. То есть ситуация там ужасная: они полевые госпитали уже сделали, поскольку не справляется медицинская инфраструктура с теми проблемами. И плюс мобильный крематорий под Джанкоем стоит, тоже очень «вдохновляет» всех, кто едет в Херсон. А они все о нем знают, о мобильном крематории. Они видят, что он не перестает работать.

Симферополь «под знаком «Z»: как в Крыму пропагандируют войну (фотогалерея)

Доступ к сайту Крым.Реалии заблокирован Роскомнадзором. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: rukrymr.azureedge.net. Также следите за основными событиями в Telegram и Instagram Крым.Реалии.