Силой удержать Крым. Задача для Украины была сложная, но реальная ‒ генерал Назаров

В решающие дни оккупации Россией Крымского полуострова 26 и 27 февраля 2014 года в Крым из Киева прилетела военная делегация во главе с начальником Генштаба Украины Юрием Ильиным. Но почему адмирал Ильин «сдулся и резко заболел» и отменил приказ привести в боевую готовность Военно-морские силы Украины? Свидетелем этих событий был Виктор Назаров, первый заместитель начальника Главного оперативного управления Генштаба ВСУ, который был в составе этой военной делегации.

В интервью Крым.Реалии генерал Виктор Назаров подробно рассказал об операции 2 марта, целью которой было удержать в Крыму стратегические объекты, еще не контролируемые россиянами. По его словам, это бы не дало провести России «крымский референдум». Обо всем этом читайте во второй части разговора с Виктором Назаровым.

Как Россия готовилась к оккупации и аннексии Крыма, а Украина в 2005 году не исключала войну с Россией ‒ об этом первая часть разговора с генералом Виктором Назаровым.

Видео смотрите тут:

Российский тандем ‒ Ильин и Лебедев

‒ Для вас лично когда началась оккупация Крыма?

‒ С захвата в 4 часа утра 27 февраля здания парламента в Симферополе. Было уже ясно, что пошел необратимый процесс. И это не «с колес» и не случайно.

‒ 19 февраля тогда еще президент Виктор Янукович назначает командующего Военно-морскими силами Юрия Ильина начальником Генштаба ВСУ. Вам тогда это назначение показалось политическим или военным?

‒ В тот день, когда генерал Замана (Владимир Замана ‒ начальник Генштаба (февраль 2012-февраль 2014) ‒ КР) был уволен с этой должности, в тот же день был назначен Юрий Ильин. Он работал в тандеме с министром обороны Павлом Лебедевым. На первом совещании в Генштабе, когда министр отрекомендовал Ильина руководящему составу ВСУ, прозвучали странные, как мне кажется, вещи.

‒ Какие именно?

‒ Накануне, по линии Министерства обороны была поставлена задача подготовить обращение военнослужащих Вооруженных сил с осуждением того, что происходит на Майдане. Что ВСУ к этому не причастны, и они это осуждают. И все должны его подписать.

Я вам скажу, это вызвало неоднозначную реакцию в воинских коллективах, и в Генштабе, насколько я знаю, 90% отказались подписывать это письмо. В Минобороны было все жестче. Вплоть до того, что «всех уволят, кто не подпишется». Этот процесс лично возглавлял министр Лебедев.

Министр обороны Украины Павел Лебедев (слева) и командующий ВМС ВСУ Юрий Ильин. Севастополь, 20 февраля 2013 года

На презентации начальника Генерального штаба Лебедев такие вещи сказал, что у нас всех головы опустились. Он говорил, что там фашисты, бандеровцы, что там такое творится.

Он всегда на русском говорил: «Вы не думайте, что вы останетесь, до вас тоже доберутся». И почему у него была такая уверенность, что мы, сидящие в зале украинцы, офицеры, генералы, уже по 20 и более лет государству служим, мы мечтаем, когда тот Путин придет или та Россия вернется.

Назаров и Ильин 26 февраля вылетают в Крым

‒ А у него такая риторика была?

‒ У него такая риторика была. Он был уверен, что мы все там, как тот Путин говорил 9 марта: «Я уверен, что украинские военнослужащие не будут никуда стрелять, мы перед ними поставим женщин и детей».

Видимо, Путину разведка тоже докладывала, что украинские офицеры уже ждут, чтобы они пришли и мы уже были вместе. Я потом с несколькими из них (россиян ‒КР) общался в различных форматах. И говорю, что ваша разведка (России ‒ КР) явно ошиблась, если вы нас так оценивали. Тогда у меня появилась настороженность, ведь до того времени Ильин позиционировал себя как заядлый реформатор. Он за границу ездил, с американцами общался, много общих проектов было.

Министр обороны Украины Павел Лебедев (слева), командующий ВМС ВСУ Юрий Ильин (справа). Севастополь, 29 июня 2013 года

‒ 26 февраля 2014 года вы и Ильин отправляетесь в Крым. Почему вы и кто еще был в делегации?

‒ Ильин был, я и группа офицеров со мной. Было пять человек. Полковники... Решили ехать в Крым, там была ситуация нагнетания. А я так понимаю, что у политического руководства была мысль, что если начальник Генштаба из Крыма, то он знает ситуацию на местах, будет определенная коммуникация. Местное население более спокойно отреагирует на эту ситуацию, то есть свой приехал.

‒ Какое было у вас задание? Что вы должны были сделать в Крыму?

‒ Мы взяли с собой документы по боевой готовности. То есть идея была какая? Привести командование Военно-морских сил и подчиненную часть в боевую готовность полную. С целью проверки. А потом уже, следующим шагом, привести в боевую готовность реальную. Потом вывести военные части, подготовить, вывести корабли из пунктов базирования хотя бы на рейды, чтобы они потом не были заблокированы.

Юрий Ильин, коллаж

«Надо менять трезубец на орла»

‒ Что меня удивило, когда мы прибыли с Ильиным, он говорит: я здесь отъеду, а ты двигайся в определенном направлении, начинай сам работать, а я потом присоединюсь.

Я говорю: «А вы куда?». Он говорит: «Мне надо пообщаться с одним священником». И когда вернулся, говорит: «Он мне сказал, что уже надо менять цвет фуражки. Трезубец на орла».

‒ Священник сказал Ильину менять Украину на Россию?

‒ Да, священник Московского патриархата ему сказал. Он вообще такой крепкий человек, довольно физически сильный, мощный, язык знает, а тут он приехал и просто «сдулся».

Я говорю: «О чем вы вообще говорите?». Он говорит: «Ну вот, он сказал, что здесь все уже решено, нет смысла никакое сопротивление оказать».

Я говорю: «Подождите, давайте дальше будем работать». Затем мы вызвали всех этих представителей СБУ, МВД, пограничников, прокуратуру. Они тогда сказали: «Мы ничего не можем сделать, мы к этому не имеем никакого отношения».

‒ Как не могут ничего сделать? Есть же присяга, это еще 26 февраля, можно было увольнять, отдавать приказы?

‒ Я сделал вывод, что они все ушли полностью в отрицание: никаких активных действий, мы ничего не можем сделать. Фактически уже произошел захват. Де-юре нет, де-факто произошел. Потом мне докладывают, что меры по приведению в боевую готовность отменены.

Говорят, что Ильин дал такую команду. Я к нему: «Что это такое происходит?». Он говорит: «Ну, ты понимаешь, тут и так Севастополь стоит на ушах. Зачем еще больше их злить?».

Мы с Ильиным встречались в Севастополе с «народным мэром» Чалым. В основном вопросы он нам задавал. Агрессивно предъявлял претензии к властям Украины, что все это незаконно, что вы нас унижаете, русский язык, русское население в Крыму страдает. Такую ерунду нес!

Я был крайне удивлен, когда увидел, как на это реагировал Ильин. Он как-то начал поддакивать. Я думаю, ничего себе ‒ и это начальник Генштаба.

Алексей Чалый, российский «народный мэр» Севастополя. Крым, 2014 год

‒ Вы должны были оценить ситуацию в Крыму и вернуться в Киев с рекомендациями?

‒ Конечно. И что дальше делать. И уже вырисовывалась ситуация, что надо приводить в боевую готовность реальную. Боеприпасы, амуниция ‒ это войска получали, получали указания, директивы, что делать. И вводить в действие те оперативные планы, которые у нас были. И вот та ситуация, которую предсказывали в 2006 году, нашла свое отражение в событиях, начавшихся в Крыму весной 2014 года. Тот прогноз восьмилетней давности в значительной степени оправдался.

«Ильин сдулся как мыльный пузырь»

‒ 26 февраля вы должны были вернуться в Киев?

‒ 26 февраля в аэропорту «Бельбек» нас ждал самолет. Офицеры доложили мне, что и как, ждем начальника Генштаба. И долго его не было. Затем он приехал, машина его стояла у КПП. Он из машины даже не вышел, пожалуй, час по телефону разговаривал с кем-то.

Затем его машина уехала, а мне звонит помощник и говорит, возвращайтесь в Севастополь, мы остаемся. А это уже была ночь с 26 на 27 февраля. А 27-го уже начался захват парламента.

Крым, Симферополь, 27 февраля 2014 года. Баррикада возле крымского парламента

‒ 27 февраля, когда захватывали парламент, вы были в Крыму? Что вы тогда делали?

‒ Мы приезжаем в штаб. Совещания, доклады. Через 2 часа на личной машине приехал Ильин, пояснил, чтобы никого не раздражали в Севастополе. Выглядел Ильин не как начальник Генштаба, не как кремень, а как мыльный пузырь.

Вызвал на совещание командования ВМС, МВД, пограничников, СБУ, прокуратуры. И все говорят: «Мы ничего не можем, мы ничего не знаем, мы ничего не будем делать». После этого едем с Ильиным, и он говорит: «Сердце что-то прихватило. Надо врача вызвать».

Приехали в штаб, а там снова дали команду приостановить приведение в боевую готовность. Я уже прихожу к этому заместителю, был Елисеев (Сергей ‒ КР) такой, говорю: «Что там происходит? Давайте возвращайте все назад, что это такое?».

Приехала скорая, поднялись к нему в кабинет. А я думаю: посмотрю своими глазами, что же там происходит – «хохол не верит, пока не проверит». Жду в приемной, через полчаса вышли врачи, и Ильин за ними идет. Удивился, когда увидел меня и, показывая на сердце, говорит: «Ой, ой, я тут все, оставайся вместо меня». И это последний раз, когда я его видел в жизни.

И это Главнокомандующий ВСУ, на которого законом возложена ответственность, указом президента, что он отвечает за применение Вооруженных сил. И он их просто бросил, эти Вооруженные силы. И потом рассказывал, что у него был гипертонический криз. Да какой там криз, там на нем пахать можно.

Юрий Ильин свидетельствует по делу о государственной измене Виктора Януковича. Киев, 19 апреля 2018 года

‒ Ильин уходит на больничный, что вы делаете в Крыму 27 февраля?

‒ Я докладываю в Киев, мне говорят, что министра обороны еще нет – «ты там держись, пока мы здесь разберемся, что и как».

Захожу к первому заместителю военно-морских сил Елисееву, а он говорит: «Я ничего не буду делать, я русский, я с русскими воевать не буду». Я говорю: «Вы что, с ума сошли здесь, что ли?».

Сергей Елисеев

Я пошел к начальнику штаба ВМС Шакуро. Золотой медалист, учился за границей, в США. Стандарты НАТО знает, такой он был ‒ ко всем ранам прикладывай, все излечивает, как Ванга или Кашпировский.

А он говорит: «Я тоже увольняюсь, я не буду проходить службу».

Дмитрий Шакуро

​И вот поймите, в один момент никого нет. И около полуночи из Киева мне дают приказ возвращаться. Планировалось, что после назначения Тенюх как новый министр обороны полетит в Крым «разруливать ситуацию» (Игорь Тенюх, с 27 февраля 2014 года и.о министра обороны Украины ‒ КР).

Я объяснил, что настроения в Крыму не патриотические, агрессивные. Его не воспринимают как министра, он ничего здесь не решит. А если прилетит, то, наверное, здесь и останется. И мы вылетели с «Бельбека», он еще не был заблокирован.

28 февраля, когда назначили нового начальника Генштаба Михаила Куцина, я ему доложил, какие были в Крыму проблемы и что надо делать.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: В 2014 году Крым спасти было уже невозможно – Сергей Гайдук

Силовое вмешательство в Крыму ‒ задача сложная, но реальная

‒ 26-27 февраля вы воочию увидели, что происходит в Крыму. Какие предложения готовил Генштаб?

‒ Была четко определена цель ‒ надо брать под контроль, по крайней мере то, что сможем. За неделю, с 28 февраля по 5 марта, были отработаны пять таких замыслов. Утвердили только один.

‒ Генштаб предлагает удержать часть Крыма и направить дополнительные силы на полуостров?

‒ Куцин назначает Муженко старшим оперативной группы, которая все это разрабатывает. Определились, какие силы могут быть привлечены: первоочередные подразделения, ВДВ, самолеты, вертолеты. В пределах этих 40% процентов, которые были боеспособными.

Цифра звучала несколько раз: «Мы в то время могли 6-7 тысяч выставить». Но надо кем-то заменять. То есть еще не одна ротация, а хотя бы три. То есть где-то от 14 до 20 тысяч ‒ это реальная цифра, которую можно было обеспечить. И была поставлена задача, в том числе по переброске дополнительных сил и средств в Крым.

Крым. Военный аэродром «Бельбек»

‒ В начале марта 2014 года, чтобы удержать Крым, готовилась десантная операция, о которой сейчас спорят?

‒ В чистом виде ее нельзя называть десантной операцией. Планировалось взять под контроль важные критические объекты военной инфраструктуры на территории полуострова. И все важные аэродромы, аэродром России в Гвардейском, места дислокации наших войск, перешейки. И боеготовых частей было более чем достаточно для того, чтобы не только оказывать сопротивление, но и использовать его.

Крым. Кировский военный аэродром

‒ Что в конце утвердил начальник Генштаба Михаил Куцин?

‒ Утвердили то, что надо подготовить силы и средства. Первый эшелон ‒ это были высокомобильные десантные войска. Они должны были с нескольких аэродромов ‒ Днепр, Львов, Озерное, загрузиться на Ил-76 и АН-26.

Вертолетам была поставлена задача доставить командование сухопутных войск. Подразделения должны были прибыть на аэродромы, приближенные к Крыму: Кульбакино Николаевской области, Мелитополь, Херсон.

И уже оттуда должны перебрасываться на территорию Крыма, на аэродромы Саки, Бельбек, Кировск, Джанкой. И второй эшелон ‒ сухопутный ‒ должен был двигаться по перешейку, брать их под контроль. Самолетам была поставлена задача «взлететь», и они начали двигаться по указанному маршруту на аэродромы, чтобы забирать военнослужащих и дальше выполнять задачу.

‒ Какого числа это происходило?

‒ Это все происходило в ночь с 1 на 2 марта. И когда все было в самом разгаре, ближе к ночи, до 24 часов, нас вызвали с Муженко к начальнику Генштаба (Михаил Куцин, начальник Генштаба ВСУ (28 февраля 2014 ‒ 3 июля 2014) ‒ КР).

Он говорит: «А что это за задача такая? Кто и куда летит?». Муженко был так удивлен, отвечает: «Это же замысел реализуется, был утвержден, подписаны директивы, распоряжения».

«Нет, ‒ говорит. ‒ Это что-то вы мне подсунули здесь». Я говорю: «Как? Вот подпись стоит». «Ну, не знаю, ‒ говорит. ‒ Это вы мне, пожалуй, что-то подсунули, я не посмотрел».

Михаил Куцин, начальник Генштаба ВСУ (28 февраля — 3 июля 2014 года)

‒ Операция уже началась, самолеты в воздухе, какими были аргументы начальника Генштаба, чтобы отменить свой приказ?

‒ Аргументация прозвучала так, что ситуация и так очень напряженная, не надо ее напрягать еще больше. «Все, давайте команду «отставить», всех возвращать, и никого не отправляйте, самолеты на аэродромы, подразделения свои в казармы, и на этом заканчиваем».

Те замыслы предусматривали наше силовое вмешательство в Крыму. Мы понимали, что задача довольно сложная и вряд ли может быть выполнена на 100%. Но тем не менее взять под контроль ключевые аэродромы, ключевые объекты, как потом было на Донбассе, она была реальна.

Я до сих пор анализирую и делаю вывод, что эта задача была реальна.

Перекоп, 2014 год

‒ Но Михаил Куцин не мог самостоятельно принять такое решение?

‒ Я думаю, что нет. Он с кем-то должен был общаться по этому поводу. Или с министром, или с верховным главнокомандующим (на тот момент министром обороны был Игорь Тенюх, верховным главнокомандующим ‒ и.о. президента Украины Александр Турчинов ‒ КР).

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: 10 фактов украинской военной разведки о российской оккупации Крыма

Продолжение разговора с Виктором Назаровым читайте на сайте Крым.Реалии