«Бывшие коллеги опускали глаза». Два года молчания Сулеймана Кадырова

«Я до этих пор не знал, что такое экстремизм и терроризм. Не было в Украине, не было в Крыму такого понятия. Оно пришло четыре года назад». Эти слова крымскотатарский активист Сулейман Кадыров произнес в 2018 году во время своего последнего слова в подконтрольном России Феодосийском городском суде. Тогда ему вынесли приговор в виде двух лет условно и двух лет на запрет осуществления публичной деятельности. 2 марта 2020 года запрет был снят. Крым.Реалии поговорили с Кадыровым о том, как он жил эти два года после озвученного приговора.

Уголовное дело против крымскотатарского активиста Сулеймана Кадырова было возбуждено в начале октября 2016 года. В постановлении на возбуждение уголовного дела указано, что Кадыров подозревается в «совершении публичных призывов к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации» по статье 280.1 Уголовного кодекса России. Постановление на возбуждение дела было подписано следователем ФСБ Константином Селивановым. Этот же следователь вел дело украинца Евгения Панова, осужденного за «диверсионную деятельность».

Причиной преследования Кадырова стал комментарий в социальной сети Facebook под одним из видео. Сулейман Кадыров настаивает: никаких комментариев он не оставлял. Такую позицию он озвучил и во время своего судебного заседания. Однако суд вынес обвинительное решение в виде двух лет условно и двух лет запрета на занятие публичной деятельностью. В конце 2020 года статья 280.1 УК России была частично декриминализирована. Теперь уголовная ответственность наступает, только если человек ранее привлекался к административной ответственности за аналогичное правонарушение в течение последнего года.

У активиста Сулеймана Кадырова было два обыска. Он вспоминает, что шли они друг за другом. Первый прошел 30 ноября 2015 года. Тогда Кадыров только вернулся из Киева. На следующий день к нему в ворота настойчиво постучали утром. Кадыров рассказывает, что в первый раз российских силовиков и следователя интересовала деятельность владельца крымскотатарского телеканала «ATR» Ленура Ислямова.

Кроме этого, у Сулеймана агъа спрашивали о том, выезжал ли он на материковую часть Украины и чем он там занимался. «Я не скрывал тогда своей позиции, говорил, что да, мы оказывали юридическую помощь в получении паспортов для жителей Крыма, независимо от национальности», – говорит он.

Сулейман Кадыров

Кадыров считает, что неформальной причиной преследования стала его активистская деятельность: «Я активно занимался оказанием юридической помощи политзаключенным. Это все было на виду. Мы выезжали на судебные заседания, выезжали на материк, привозили лекарства, оказывали юридическую помощь. Это, естественно, заинтересовало спецслужбы».

Сулейман Кадыров в своем доме

«Меня осудили за комментарий, который я не писал, под видеозаписью, которая мне не принадлежала»

Следующий обыск случился почти через год, 5 октября 2016 года. Тогда сотрудников ФСБ и следователя Константина Селиванова заинтересовали электронные носители Сулеймана Кадырова, в частности, ноутбук.

«В 2016 году были сделаны скриншоты с моей страницы в Facebook. Фактически меня осудили за комментарий, который я не писал, под видеозаписью, которая мне не принадлежала. Я неоднократно выезжал в город Симферополь, на допросы, в ходе которых я давал пояснения, что это видео не принадлежит мне, но это уже другая история. Это видео принадлежало одному татарину, который живет где-то в Зауралье, данные его не помню», – вспоминает активист.

В основе уголовного дела, по статье 280.1 УК России «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российский Федерации», возбужденной против Кадырова, лежал один комментарий, который он якобы оставил под видео в социальной сети. Видео представляло собой ролик под названием «Новый батальон. Набор добровольцев и сбор средств».

Страница, на которой видео было первоначально размещено, принадлежала некоему Демьяну Демьянченко. Позже выяснилось, что видео опубликовал житель Томска по фамилии Кадыров.

Суть претензий от российских спецслужб к Сулейману Кадырову был комментарий: «Сулейман Кадыров Согласен! Крым – это Украина, всегда была, есть и будет! Спасибо автору за видео! Поддерживаю!!» (орфография сохранена – КР). Активист настаивает: его страница была взломана, а комментарий был написан не им. «Буквально через 7-8 дней после изъятия техники я купил другой компьютер и зашел на страницу, понял, что его уже в наличие нет – этого комментария. То есть как будто я его написал, а потом удалил. По факту моя страница была взломана», – утверждает активист.

«Вам будет стыдно смотреть мне в глаза»

До 2011 года Кадыров занимал пост начальника криминальной милиции в Феодосии. Он отдал службе 25 лет и ушел по состоянию здоровья. Говорит, что некоторых людей, которые приходили к нему с обыском и позже судили его, знает лично.

«Бывшие коллеги просто опускали глаза. Я им сказал, что пройдет 3-5 лет, вы увидите, куда вы вошли и с какой целью. Вам будет стыдно смотреть мне в глаза, хотя сейчас вы уже глаза опускаете. Так и с сотрудниками спецслужб – у меня был один знакомый, как говорится, по службе при Украине. Он пришел как-то ко мне с обыском, я попросил старшего следователя, чтобы он ко мне домой не заходил. Чисто из того, что я не хочу видеть его при обыске. Это бывший сотрудник СБУ, ныне сотрудник ФСБ. Он, услышав мои слова, стоял на улице, в дом не заходил. Это была моя реакция на предательство», – рассказывает о тех событиях Кадыров.

Узнав о возбуждении против него уголовного дела, большинство людей – и знакомых, и незнакомых, но знающих про этот кейс – недоумевали. «После всего, что произошло, даже в комментариях в газете «Кафа» (феодосийское издание – КР), очень многие горожане писали положительные отзывы, типа, нашли, кого привлекать к ответственности. Я ни от кого не слышал, что я негодяй или виновен. Очень много было людей сочувствующих, земляков, родственников, активистов. Приходили, спрашивали, помогали, чем могли первое время. Я очень всем благодарен за это».

Активист с мамой Айше Кадыровой

«Я не ожидал, что появится такое число политзаключенных»

За два года после вынесения условного приговора Сулейман Кадыров два раза в месяц отмечался во ФСИН. «Одно дело у меня было по статье 280.1, а второе – по запрету публичных выступлений в СМИ и интернете. Две папки уголовных дел. Я приходил на отметку и каждый раз писал заявление такого типа: я, такой-то, не нарушал общественный порядок, нахожусь дома, в СМИ никаких публикаций не делал, ничего не говорил. Так происходило от отметки до отметки на протяжении двух лет. Конечно, это надо было ни в коем случае не нарушать, потому что малейшее нарушение могло повлечь переход из условного срока в следственный изолятор с последующим этапированием в колонию».

Активист рассказывает, что несмотря на запрет давать комментарии, все два года он посещал судебные заседания, поддерживая своих соотечественников и тех, кого украинские и международные правозащитники называют крымскими политузниками.

«Я не ожидал, что появится такое число политзаключенных. Статья 280.1 УК России коснулась меня, Ильми агъа Умерова и журналиста Николая Семены. Но на тот момент, когда меня судили, мы вообще-то думали, что все пойдет на спад, а оказалось, что нет, начали привлекать по террористическим статьям со сроками в 15-20 лет».

Сулейман Кадыров и адвокат Эдем Семедляев, май 2017 года

Кадыров уверяет, что за несколько лет вынужденного молчания его позиция не изменилась: «Наши предки, будучи в депортации и ссылке в Сибири, Узбекистане, всегда призывали наш народ к ненасильственному пути решения проблем крымскотатарского народа. И я свою жизнь посвятил именно этому».