Станет ли Черное море ареной энергетических баталий?

Аура Сабадус

Балтийское море воспринимается в последние годы как морская линия фронта в растущей напряженности между Западом и Россией. Это побудило НАТО разработать многоуровневый подход, что привело к значительному улучшению региональной безопасности.

Черному морю, в противоположность, уделяется гораздо меньше внимания. И это несмотря на военную агрессию России в прибрежных государствах, стремящихся в НАТО, Украине и Грузии, а также несмотря на строительство трубопровода TurkStream, с целью контроля над потоком российского газа в Восточную Европу и Турцию через Черное море.

В недавнем стратегическом документе CEPA отмечается, что Черноморский регион был не только границей между Западом и Россией, но также и местом встречи четырех крупных сил: демократии на Западе, российской военной агрессии на Севере, растущего финансового влияния Китая на Востоке и ближневосточной нестабильности на юге.

Там отмечают, что для предотвращения роста китайского влияния и агрессии России, Западу и НАТО придется разработать многоуровневую стратегию. Это предполагало бы помощь прибрежным государствам в построении сильной экономики и поощрении сотрудничества между ними.

Такое видение укрепит безопасность на юго-восточном фланге НАТО. Оно приблизит членов альянса ‒ Болгарию, Румынию и Турцию ‒ в самым сильным партнерам НАТО ‒ Грузии и Украине.

Одним из элементов, который мог бы подкрепить эти цели, может быть развитие черноморских запасов газа, найденных в шельфовых зонах каждой прибрежного государства. Эти резервы могут стать опорой интегрированной региональной экономики.

Самоподъемная буровая установка «Незалежність» на шельфе Азовского моря, 2012 год

Точные объемы газа, сейчас залегающего глубоко под Черным морем, пока неизвестны. По приблизительным оценкам, украинский шельф может содержать более двух триллионов кубических метров газа. Точная цифра еще не определена, поскольку две трети морского пространства страны фактически перешли под контроль России после незаконной аннексии Крыма Москвой в 2014 году. Государственная энергетическая компания «Нафтогаз» готовится к исследованиям 32 оставшихся блоков.

Между тем Турция громко прогремела в мировой прессе в 2020 году, заявив, что запасы в ее морской зоне разведки Tuna-1 могут достигать 405 миллиардов кубических метров. Большие резервы могут быть выявлены в соседних блоках.

На западе считается, что Румыния располагает 150-200 миллиардов кубометров морских запасов, что делает ее одной из самых успешных прибрежных стран с точки зрения освоения ресурсов.

Общие запасы Болгарии неизвестны, но, как считается, только одно из ее еще неисследованных месторождений, Хан Аспарух, содержит 100 миллиардов кубометров. Если эта цифра окажется правильной, только эти запасы могут покрыть годовой спрос страны более чем на 30 лет.

Самоподъемная буровая установка «Петр Годованец» на шельфе Черного моря, 2012 год

На востоке Грузия может иметь общие возобновляемые газовые ресурсы в 266 миллиардов кубических метров, хотя сколько из этих запасов лежит в ее черноморской экономической зоне, еще не определено.

В последние месяцы румынско-австрийская интегрированная нефтегазовая компания OMV Petrom, разрабатывающая румынский проект Neptun Deep вместе с американской компанией ExxonMobil, ищет возможности для сотрудничества с соседними странами.

В феврале 2021 года она подписала меморандум о взаимопонимании с НАК «Нафтогаз» о совместных проектах по разведке газа в Украине. Прошлым летом она увеличила свою долю в проектах болгарского месторождения Хан Аспарух до 42,86% после приобретения 30% акций испанской Repsol. Компания также выиграла заявку на разведку в шельфовом II блоке Грузии.

Однако нужно больше инвесторов, которые бы предоставляли технологии, финансовую поддержку и ноу-хау, чтобы помочь приморским государствам разработать интегрированную стратегию решения общих проблем.

За исключением Турции, во всех приморских странах наблюдалось падение конкурентоспособности их морских отраслей после падения коммунизма. Например, Украина ранее была известна своей «морской зрелостью», имея диверсифицированную морскую экономику, включающую речные перевозки, судостроение и нефтегазовую промышленность.

После распада Советского Союза Украина пыталась восстановить свой флот, но незаконная аннексия Крыма Россией означает, что страна не только потеряла значительные оффшорные запасы, но и потеряла контроль над дочерними компаниями «Нафтогаза», работающими в регионе, а также оборудованием стоимостью в миллиарды долларов.

Похожие истории спада промышленности за последние три десятилетия можно найти в Румынии, Болгарии и Грузии.

Между тем морская зона Турции в Черном море была исторически недооценена, поскольку страна рассматривала ее как приграничный регион, прилегающей к зоне конфликтующих военных держав НАТО и Варшавского договора.

Эти страны объединяют не только исторические трудности. Они также имеют подобные стремления консолидировать и диверсифицировать свою экономику. Именно здесь развитие ресурсов природного газа может помочь оживить энергоемкие отрасли, а также развить новые сектора, такие, как производство водорода, что соответствует общемировым целям по сокращению вредных выбросов в атмосферу.

В качестве основных региональных производителей продукции сельского хозяйства и газа Румыния и Украина исторически развивали отечественные отрасли производства удобрений. Однако снижение добычи и повышение цен на газ в последние годы ухудшили их конкурентоспособность. Производство украинских азотных удобрений резко упало с 2014 года. Падение Румынии стало еще круче: производство снизилось почти на 19% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Однако снижение цен на газ во всем мире в 2020 году помогло Украине увеличить выпуск аммиака и карбамида, которые являются критически важными для производства азотных удобрений. Это позволило увеличить экспорт карбамида с украинского черноморского порта «Южный» более чем вдвое ‒ с 0,7 миллиона метрических тонн в 2019 году до 1,5 миллиона тонн в 2020 году, сообщает издание ICIS, специализирующееся на новостях энергетики и нефтехимии.

Подобно соседним Румынии, Болгарии и Турции, Украина стремится заменить устаревшие угольные электростанции, которые охватывают около 40% общей установленной мощности, более чистыми видами топлива.

Природный газ, добытый в Черном море, может помочь им перейти к возобновляемым источникам энергии таким образом, чтобы не только обеспечить надежную мощность базовой нагрузки, но и получить доступ к экономически эффективным средствам производства. Более того, Черноморский регион может стать интегрированным центром инноваций для разработки новых технологий, учитывая водород, производимый из природного газа, и возобновляемых форм электроэнергетики.

Морской ветровой потенциал Черного моря является одним из самых высоких в Европе: Турция его консервативно оценивает в 11 ГВт, Румыния ‒ в 94 ГВт, а Украина ‒ не менее чем в 100 ГВт.

Такое большое количество природного газа и возобновляемой энергетики может помочь странам Черного моря создать кластеры добычи водорода для поставок, которые помогут декарбонизировать загрязняющие отрасли, такие, как производство стали, цемента, стекла или автомобилей, а также увеличить экспорт в Европу. Однако такой цели невозможно достичь без интегрированного рыночного подхода, где природный газ или водород могут свободно течь из Карпат и Балкан на Урал.

Регион уже выигрывает от Трансбалканского газопровода, исторического транзитного коридора для экспорта российского газа на Балканы и Турцию через Украину, Молдову и Румынию.

Из-за истечения срока действия большинства древних контрактов, заключенных российским «Газпромом» с местными операторами транзита, и перенаправления потоков на новый TurkStream, Трансбалканский трубопровод, мощность которого ‒ около 30 миллиардов кубических метров, теперь является бесплатным для доступа третьих сторон.

Большую часть своего маршрута трубопровод проходит параллельно побережью Черного моря в Украине, Румынии, Болгарии и Турции, приближаясь к морским блокам в их экономических зонах, а также к военной базе «Михаил Когельничану», авиабазе НАТО на юге Румынии.

Между тем Грузия может быть интегрирована в более широкий Черноморский газовый регион с помощью существующего Южно-Кавказского трубопровода, который был продлен для транспортировки газа с месторождений Каспийского моря в Турцию и Южную Европу.

Однако, чтобы воспользоваться возможностями, предоставленными большими запасами газа и восстанавливаемым энергетическим потенциалом Черного моря, прибрежным странам придется рассмотреть вопрос о создании регионального энергетического рынка с общими правилами.

Некоторые приморские страны, такие как Украина, достигли прогресса в открытии своих рынков, но даже Киев пытался привлечь высокопрофильных инвесторов, чтобы помочь исследовать и начать добычу запасов природного газа.

ExxonMobil стремится выйти из Румынии, потому что ему мешают политическая и регулятивная непредсказуемость, тогда как валютная нестабильность Турции и отсутствие реформ в газовом секторе сдерживали инвесторов от вхождения в страну в последние годы.

Интегрированный и функциональный рынок газа не только улучшит шансы региона на привлечение финансов, но и придаст ему большой коллективный вес среди мировых производителей газа. Что еще важнее, это позволит минимизировать риск конфликтов, возникающих между прибрежными государствами.

Девять месторождений, лицензию на разработку которых получил украинский «Черноморнефтегаз», теперь контролирует его российский клон

Согласно Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву (UNCLOS), исключительные экономические зоны (СЭЗ) простираются на 200 морских миль от береговой линии суверенной страны. Поскольку UNCLOS требует от государств решительного решения конфликтов, не давая дальнейших юридических указаний, в Черноморском регионе существует большое количество споров, поскольку его глубокое море ограничено поверхностью.

В 2009 году Международный суд вмешивался в конфликт между Румынией и Украиной путем установления единой морской границы между ними.

Незаконная аннексия Крыма Россией может еще больше осложнить ситуацию, поскольку СЭЗ полуострова перекрывается с тем, что осталась в Украине, а также с Румынией и Турцией.

Как объяснили авторы недавней статьи о разведке Черного моря, при отсутствии общих правил, а также учитывая то, что Турция не является подписантом UNCLOS, важно, кто первым начнет добычу.

Это может оставить место для конфликтов в Причерноморском регионе и создать уязвимые места для НАТО и его партнеров, что Россия или Китай могут с радостью использовать в будущем.

Аура Сабадус, старшая журналистка ICIS

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

Перепечатка осуществлена с разрешения «Атлантического совета» США

Оригинал публикации – на сайте Радіо Свобода