Россия стала меньше тратить на оборону, утверждают специалисты Стокгольмского института изучения проблем мира (SIPRI) – авторитетного аналитического учреждения по вопросам международной безопасности. В ежегодном докладе SIPRI утверждается, что в 2018 году Россия направила на военные нужды $61,4 млрд и тем самым впервые выбыла из пятерки мировых лидеров по этому показателю. Сейчас эту пятерку составляют США, Китай, Саудовская Аравия, Индия и Франция. Россия – на 6-м месте.
В целом в прошлом году на военные расходы в мире было потрачено почти два триллиона долларов. Это максимальная сумма с 1988 года, когда эксперты SIPRI начали вести учёт оборонных трат. При этом 81 процент мировых военных расходов приходится на первые 15 стран рейтинга. Доля затрат России от общих мировых военных расходов составляет 3,4 процента. На США приходится треть глобальных трат на оборону, в абсолютных цифрах американские военные расходы составили в прошлом году $649 млрд. Идущий на втором месте Китай, по оценкам экспертов SIPRI, потратил на эти цели $250 млрд. Китайские военные расходы растут 24-й год подряд.
Заметно увеличились оборонные расходы ряда стран Центральной и Восточной Европы. Так, Украина выделила на военные нужды $4,8 млрд – это на 21% больше, чем годом ранее. Схожими темпами росли военные статьи бюджета в Болгарии, Латвии, Литве и Румынии. Впрочем, рекордсменом здесь является Армения: ее военные расходы в 2018 году возросли на треть и составили 4,8% ВВП страны. По этому показателю Армения вошла в первую десятку стран мира.
Кто, сколько и почему тратит на оборону? Данные доклада SIPRI для Радио Свобода комментирует независимый аналитик в области обороны и безопасности профессор Юрий Федоров.
– Чем вы объясняете снижение военных расходов России, отмеченное в докладе SIPRI?
– Действительно, эти расходы в минувшем году снизились, причем рассчитанные в рублях, в постоянных ценах. Это важно, поскольку при расчетах в долларах возникают разные сложности, я об этом еще скажу. Есть объяснение, с которым выступили специалисты Института Гайдара – там есть отделение, занимающееся военной экономикой. Так вот, по их данным, министерство обороны не хочет переавансировать – есть такой термин – военно-промышленный комплекс. Это значит, что военная промышленность и военная наука в России не в состоянии освоить те средства, которые им выделяются. И чтобы избежать вот этого переавансирования, несколько сокращаются расходы на государственный военный заказ.
Военная промышленность и военная наука в России не в состоянии освоить средства, которые им выделяются
– А почему они не в состоянии освоить?
– Ну вот представьте, что вы – директор завода, который делает, допустим, танки. У вас есть заказ на производство ста танков в этом году, но вы не в состоянии их произвести. Причины могут быть разными: нехватка рабочей силы, комплектующих. А аванс вы получили, деньги эти либо израсходованы бессмысленно, либо лежат на каких-то счетах. Есть и другой фактор. В последние годы значительную часть оборонного заказа составляло производство самой современной боевой техники для военно-морского флота, но промышленность не справлялась с производством боевых кораблей в предусмотренном количестве и намеченными темпами. Похожая ситуация возникла с самолетами Су-57, это самые современные российские истребители, как считается, пятого поколения, хотя на самом деле "4+", но это неважно в данном случае. Важно, что планы их производства были скорректированы, эти машины оказались слишком дорогими и нерентабельными, в итоге их потребовалось всего 10 штук. Снижение расходов на оплату военного госзаказа – это основной фактор сокращения военных расходов России.
Новый российский танк Т-14 "Армата"
– Это теперь долговременный тренд, или, выражаясь идеологическим языком, "временные трудности"?
– Трудно сказать, но, насколько можно судить по открытым публикациям, существенного снижения доли военных расходов в ВВП, а это важный показатель, ожидать не приходится. Я сошлюсь на статистику Института Гайдара, который в своем очередном ежегодном обзоре состояния российской экономики использует такое понятие, как "суммарные расходы, связанные с текущей и прошлой военной деятельностью". Это расходы с учетом засекреченных статей бюджета, которые обычно идут в значительной степени на финансирование военной деятельности, и тех оборонных расходов, которые проходят через другие ведомства, не через Минобороны. Да, эти суммарные расходы тоже снижаются в последние два года, но они примерно на 1% ВВП больше, чем федеральные бюджетные расходы, проходящие по статье "национальная оборона", и составляют примерно 3,9% ВВП.
Другой момент, на который уже обратила внимание пресса: по данным SIPRI, Россия впервые выпала из пятерки мировых лидеров по объему военных расходов, спустилась на 6-е место. Но здесь возникает много вопросов. SIPRI пересчитывает рубли в доллары по текущему обменному курсу, без учета покупательной способности. Основания для этого есть, но они не представляются мне достаточно убедительными. Если пересчитывать с учетом паритета покупательной способности (ППП), получаются совсем иные цифры. У SIPRI оценка военных расходов России – более $60 млрд, у Института Гайдара, где считают с учетом ППП – $108,5 млрд за прошлый год.
– Но ведь это огромная разница – почти в два раза.
Сейчас украинская армия, безусловно, боеспособна
– Да. И при такой методике подсчета Россия остается в первой мировой пятерке. Но и тут есть проблемы. Скажем, очень сложно подсчитывать военные расходы Китая, они абсолютно закрыты. Китайские официальные данные особого доверия не вызывают, а других данных нет. Оценки, которые дают международные исследовательские центры, основаны на очень большом количестве допущений.
– Резкий рост военных расходов отмечен в бюджете Украины. Это вполне объяснимо, но меня интересует, насколько серьезную трансформацию, по вашему мнению, прошли с момента начала конфликта с Россией украинские вооруженные силы? Эта тема громко звучала в ходе только что закончившейся кампании по выборам президента Украины. Где там правда, а где – предвыборная риторика?
– Сложный вопрос, однозначного ответа на него специалисты не дают. В 2014 году украинской армии практически не существовало. На момент аннексии Крыма и начала конфликта в Донбассе, это март-апрель 2014 года, в украинских подразделениях, которые могли считаться боеспособными, служили всего 6 тысяч человек. Остальные части и соединения были в очень скверном состоянии. Примерно до середины лета очень большую роль в обороне Украины играли добровольческие батальоны, которые снабжались во многом за счет сети волонтерских организаций.
Your browser doesn’t support HTML5
На донецком фронте продолжают стрелять
Сейчас украинская армия, безусловно, боеспособна. Около ста тысяч человек прошли через войну в Донбассе – это важно, поскольку они получили опыт реальных боевых действий. Общая численность армии – примерно 250 тысяч человек, это довольно много. Это чуть больше численности российских войск, размещенных вдоль украинских границ, от северо-востока до Крыма. Главные проблемы украинской армии – это более отсталые, устаревшие вооружения по сравнению с российской армией и серьезный недостаток авиации. У них всего несколько десятков полностью боеспособных самолетов – истребителей и истребителей-бомбардировщиков. Это в 10-15 раз меньше, чем численность российской боевой авиации. И в случае большой войны с Россией вооруженные силы Украины будут не в состоянии нейтрализовать российскую авиацию, а ведь авиация – решающий фактор в современной войне.
– Если говорить о странах восточного фланга НАТО – это в первую очередь Польша, Румыния, Венгрия и государства Балтии, – то определенный рост их военных расходов (в случае с Польшей весьма солидный) стал следствием страха перед возможным конфликтом с Россией или же следствием "понукания" со стороны США? Ведь не секрет, что администрация Дональда Трампа настойчиво требует от европейских союзников по НАТО увеличить расходы на оборону, а не надеяться исключительно на американский "зонтик безопасности" над Европой.
– Роль сыграло и то, и другое. С одной стороны, страны Балтии и Польша опасаются агрессии со стороны России и не раз выражали заинтересованность в размещении у себя дополнительных подразделений НАТО. Поляки хотят принять на постоянной основе американскую дивизию и даже называют потенциальную военную базу США в Польше "Форт-Трамп". Неизвестно пока, что из этого получится, но планы такие есть. Важен и второй упомянутый вами момент. У Вашингтона еще до Трампа вызывал раздражение большой разрыв в уровне военных расходов США и европейцев. Европейские союзники по НАТО в среднем тратили на оборону менее 2% ВВП, в то время как в США эта статья расходов приближается к 4%. Но до 2014 года, когда начался украинский конфликт и в НАТО стали воспринимать Россию как актуальную угрозу, это раздражение американцев и инертность европейцев не ощущались слишком остро. Потом ситуация изменилась. Постепенно всё большая часть членов НАТО приближается к тому минимальному лимиту – 2% ВВП на оборону, который предусмотрен соглашениями членов этого союза. Прежде всего это те страны НАТО, которые находятся по соседству с Россией, – говорит аналитик Юрий Федоров.