«Огонь может быть открыт в любую секунду»: смогут ли танки пройти по мосту в Станице Луганской?

Прогрессом в минском процессе называют события вокруг разрушенного моста в Станице Луганской Украина, США и многие эксперты. Силы разведены, стороны пытаются приступить к разминированию. Но российские гибридные силы не дают работать украинским специалистам, а сами при этом находятся в демилитаризованной зоне. Какими должны быть дальнейшие действия Украины?

Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили аналитик Центра исследования проблем гражданского общества Мария Кучеренко и участник миротворческих миссий в Косово и Ираке Сергей Грабский.

– В выходные дни штаб Операции Объединенных сил отчитывался, что украинские специалисты не смогли попасть под мост, потому что не давались гарантии безопасности. Также журналист Донбасс.Реалии Алексей Виноградов отслеживал в пятницу, что происходит в Станице Луганской: представители группировки «ЛНР» находились в зоне, в которой не должны были находиться. Руслан, изменилось ли что-то в Станице Луганской?

Тарасов: С 4 по 10 августа на временно оккупированной территории проводятся мероприятия по разминированию возле разрушенного моста через реку Северский Донец. КПВВ будет функционировать до 18:00 в этот период. Граждан, которые будут проходить в сторону временно оккупированной территории Украины, будут пропускать до 17:30 в связи с взрывоопасностью работ.

– Мария, произошло разведение сил. Но в следующие этапы работ люди со стороны неподконтрольной Киеву территории продолжают находиться в этой демилитаризованной зоне. Кто в данном случае в выигрыше от этого?

​Кучеренко: Я думаю, что в этой ситуации в проигрыше все. По той простой причине, что в первую очередь от этого страдает мирное население оккупированных и прилегающих территорий. И здесь я хотела бы акцентировать внимание на том, что в его страданиях сейчас виновата явно не украинская сторона. Сейчас сторона боевиков делает все для того, чтобы мы не могли начать ремонтно-восстановительные работы.​

– Но они разминируют территорию.

Кучеренко: Это заявления из серии «давайте поверим им на слово». Но кто это такие? Что они там делают? На их жилетах написано «МЧС ЛНР». У меня нет ни малейшей уверенности ни в компетенции этих людей, ни в том, что они смогут нести ответственность за что-то, если там что-то случится. Минно-взрывные работы – это не шутки, и этим должны заниматься исключительно специалисты.

Мария Кучеренко, аналитик Центра исследования проблем гражданского общества

– В чем конечная цель договоренности о работах в районе моста?

Кучеренко: Эти операции нужны для восстановления нормального пешеходного перехода, который не будет представлять опасности в тот же зимний период. Но мы видим, что зоны безопасности как таковой на сегодня нет.

Если обратиться к тексту рамочного решения Трехсторонней контактной группы от 20 сентября 2016 года, то мы увидим, что должно создаваться некое подобие демилитаризованной зоны шириной в два километра. Это охватывает всю территорию моста. Там не могут находиться ни боевики, ни представители украинских Вооруженных сил.

На практике мы видим неразобранные сооружения боевиков, прямо на территории моста. Так называемая деполитизация, о которой договаривались на последних заседаниях Трехсторонней контактной группы, тоже не была достигнута. Кроме того, я не понимаю логики, почему на демонтаж этих фортификационных сооружений давалось дополнительное время.

– Какими должны быть сейчас действия Киева в ответ на поведение незаконных вооруженных формирований? Если подписана договоренность, но пункты пробуксовываются той стороной.

Кучеренко: Уместно говорить о своевременной адекватной реакции. Договоренности должны выполнять обе стороны. Пока мы видим, что Украина в одностороннем порядке предпринимает все новые шаги к урегулированию, которые на практике его не приближают. Потому что нарушена логическая последовательность.

Снова возвращаюсь к рамочному соглашению от 2016 года, где говорится, что если хотя бы один из пунктов этого решения нарушается, то стороны имеют право созывать внеочередную встречу Трехсторонней контактной группы. Я считаю, что это должно было быть сделано еще тогда, когда силы и средства были разведены, но боевики продолжили находиться на мосту. Это нарушение. Пока это нарушение не будет ликвидировано, мы двигаться дальше не можем. Как люди, мирные специалисты должны работать в условиях, когда они фактически находятся под прицелом? Это прямая угроза их безопасности.

– Сергей, вы считаете прогрессом движение сторон у моста в Станице Луганской в последний месяц?

Грабский: Я испытываю очень осторожный оптимизм в этом вопросе. Появились хотя бы демонстративные акции, которые показывают с той стороны действия разминирования. Хотелось бы, чтобы действия были более эффективными и быстрыми. Но мы имеем ситуацию военного конфликта низкой интенсивности, когда огонь может быть открыт в любую секунду, поэтому то, что делается, внушает оптимизм. Потому что это уже отчаянные шаги.​

– В чем конкретно вы видите плюсы? Мост не ремонтируется, украинская сторона пребывает в состоянии, когда она пытается совершить какие-то действия и ей в этом препятствуют.

​Грабский: Во-первых, в информационный век плюс в том, что ситуация вокруг моста в Станице Луганской становится центром информационных сообщений. Внимание аудитории приковано к этому пункту. Несмотря на то, что было несколько заявлений, что не допускается к работе украинская сторона. С той стороны под давлением пока мне не понятных условий появились так называемые представители «МЧС», которые пытаются совершать действия, связанные с разминированием. ОБСЕ как сторона, которая заинтересована в работе этого пункта перехода, единственного в Луганской области, также принимает достаточно активное участие.

Двигается очень медленно – да, но по сравнению с тем, что было 1 августа, по состоянию на утро 5-го – определенный прогресс, сдержанный оптимизм присутствует.​

– Сергей, что делать Киеву, если нет воли с противоположной стороны и шаги, о которых договорились в Минске, не делаются? Прекращать движение?

​Грабский: Ни в коем случае. Я поддерживаю Марию в том плане, что здесь украинская сторона имеет более выигрышную позицию, потому что она перед всем миром демонстрирует свою готовность выполнить условия договоренности по восстановлению мостового перехода.

Здесь последовательные действия как в практическом плане – демонстрация готовности и попытки провести комплекс мероприятий, связанных с восстановлением моста, так и в политическом – декларирование и уведомление всех заинтересованных сторон, что мы в силу определенных причин не можем завершить взятые на себя обязательства. Это является условием давления на оккупационный режим, чтобы выполнить поставленные задачи и каким-то образом облегчить жизнь наших сограждан, которые остались в оккупации.

Кучеренко: Декларировать готовность и идти на следующие шаги – это разные вещи. Украина декларирует свою готовность к урегулированию, но пока вторая сторона не сделает следующие по логике шаги, мы никаких новых шагов предпринимать не будем. Это ставит под угрозу безопасность.

– Если Киев будет последователен в придерживании намерений и договоренностей, то противоположная сторона может придумать какой-то ход, чтобы сломать эту тактику. Какие могут быть риски? В каком месте ожидать опасность?

Кучеренко: Самое большое мое опасение вокруг того, что украинская сторона не так последовательна, как мы здесь об этом говорили. Недостаточным образом фиксируются нарушения той стороны.

Кроме того, мы не слышали от старой-новой переговорной команды в Минске, о каких параметрах моста в Станице они готовы договариваться. Боевики и Россия настаивают на том, что ширина моста должна быть такой, по которой спокойно пройдут танки и боевые машины. Мы настаивали все предыдущие годы, что не более 2 метров 20 сантиметров, а грузоподъемностью, по-моему, не более 5 тонн. Это принципиальные моменты, и они должны быть сразу озвучены. Я не исключаю ситуации, что боевики смогут заявить, что с такими параметрами моста, о которых готова договариваться украинская сторона, не согласны. Здесь Украине важно коммуникационно правильно подавать эту ситуацию, акцентировать внимание наших партнеров на том, что мы сделали все, что могли. Мяч на той стороне поля.