«Газпром» проигрывает везде: зачем теперь нужен «Северный поток-2»?

Остановят ли проект "Северный поток – 2" новые санкции США? Об этом ведущий Виталий Портников говорит в эфире Радио Свобода с руководителем Центра глобалистики "Стратегия XXI" Михаилом Гончаром и аналитиком нефтегазового сектора Михаилом Крутихиным.

Виталий Портников: Новые американские санкции в отношении "Северного потока – 2", газопровода, который строится в обход Украины, возможность достройки этого газопровода: как будут развиваться события в ближайшие месяцы? Об этом мы будем говорить сегодня с руководителем Центра глобалистики "Стратегия XXI" Михаилом Гончаром и аналитиком нефтегазового сектора Михаилом Крутихиным. Перед тем, как начать разговор, обратимся к подробностям того, что сейчас происходит вокруг "Северного потока-2".

Корреспондент: США расширяют санкции против газопровода "Северный поток – 2", завершить строительство которого настойчиво пытается Россия. Поддерживаемый двумя палатами американского Конгресса законопроект предусматривает распространение ограничений не только на работы по прокладке труб, но вообще на любые работы и услуги, позволяющие завершить ввод этого газопровода в строй.

Проект "Северный поток – 2" предполагает строительство двух ниток общей пропускной способностью 55 миллиардов кубометров газа в год от побережья России через Балтийское море до Германии. В конце октября 2019 года Дания выдала последнее недостающее разрешение на прокладку труб, а спустя два месяца из-за американских санкций работы по строительству газопровода были остановлены. Для завершения проекта осталось уложить 163 километра труб или 7% от всей длины подводного газопровода. Российские власти надеются, что "Северный поток – 2" будет введен в эксплуатацию не позднее первого квартала 2021 года.

Соединенные Штаты называют "Северный поток – 2" геополитическим проектом Кремля, который усилит возможности влияния России как на Украину, в обход которой строится газопровод, так и на страны Евросоюза. Исполняющий обязанности директора Национальной разведки США Ричард Гренелл в интервью немецкому изданию Handelsblatt заявил, что Германии следует пересмотреть политику в отношении России и "прекратить прикармливать зверя": Москва, утверждают в Вашингтоне, направит получаемые от продажи газа миллиарды евро на дестабилизирующую внешнюю политику.

Впрочем, в Берлине по-прежнему считают "Северный поток – 2" исключительно экономическим проектом и выступают против экстерриториальных санкций. В Кремле же обвиняют США в лоббировании поставок сжиженного газа в Европу в противовес контрактам "Газпрома" и уверяют, что достроят газопровод, несмотря на очередные американские ограничительные меры.

Из-за введенных в конце 2019 года санкций швейцарская компания Allseas, суда которой укладывали трубы в Балтийском море, прекратила работы. Завершить проект, как отмечают в Москве, может единственное российское судно-трубоукладчик "Академик Черский". Базирующееся на Дальнем Востоке, в Находке, это судно после трехмесячного перехода в середине мая ошвартовалось в немецком порту Мукран. Расположенный на острове Рюген, примерно в 300 километрах к северу от Берлина, порт Мукран является ключевым логистическим центром "Северного потока – 2".

Тем временем суд Евросоюза постановил, что для нового российского газопровода не будут делать исключение из действующей газовой директивы ЕС. Согласно этому документу, "Газпром" не сможет в полной мере распоряжаться "Северным потоком – 2". Его компания-оператор должна быть независимой от российского газового монополиста, а 50% пропускной мощности газопровода должны резервироваться для альтернативных поставщиков. Учитывая и этот фактор, а также существенное снижение спроса на российский газ и низкие цены на него на европейском рынке, ряд экспертов не исключают, что "Северный поток – 2" может быть заморожен на длительный срок.

Виталий Портников: Первый вопрос: Россия вообще достроит "Северный поток – 2"? А если достроит, то зачем?

Михаил Гончар: Наверное, это вопрос принципа. Независимо от того, что будет дальше, важно достроить, потому что важно "показать кузькину мать американцам". Поэтому я бы по-другому сформулировал вопрос: даже если он будет достроен, будет ли он работать? Несмотря ни на что, если абстрагироваться от текущего состояния дел и представить, что труба уложена на дно Балтийского моря и 31 декабря 2019 года или 1 января 2020 года произошла церемония перерезания голубой ленточки и зажигания факела, на самом деле это было бы бутафорией по одной простой причине — газотранспортная система не была бы функциональной. Недавно я нашел интересное сообщение о том, что 8 июня объявлен тендер с завершением 15 июня на то, чтобы были предложены поставки опор для монтажа технологических трубопроводов на установки по подготовке газа к транспортировке на компрессорной станции Славянская в районе Усть-Луги, то есть там, где находится точка старта "Северного потока – 2". Ответ простой: если компрессорная станция не готова к работе сейчас (а она должна была быть готова еще в прошлом году), тогда о каком запуске "Северного потока – 2" могла идти речь даже в случае, если бы труба была уложена? То есть российская сторона, "Газпром" сознательно шли на обман не только своих партнеров в рамках консорциума по реализации этого проекта, но и европейских политиков.

Михаил Гончар

На самом деле отставание было достаточно серьезным. Поэтому сейчас, когда все сводится к тому, как уложить трубу, как достроить недостающие несколько процентов, это не исчерпывает всю глубину проблемы запуска в эксплуатацию полноценного газопровода. Здесь нет мелочей, как в автомате Калашникова нет лишних запчастей: если чего-то не будет хватать или где-то будет лишняя запчасть, автомат не будет стрелять. Так и газотранспортная система, работающая со сверхвысоким давлением (а "Северный поток – 2" — это именно такая система) не будет работать, даже если труба будет уложена, но остальная периферия не будет подготовлена к этому. Поэтому американские санкции бьют точечно, очень адресно, и, в принципе, они своего достигают, что было продемонстрировано как в прошлом году, так и сейчас.

Виталий Портников: Я хорошо помню, что газ на постсоветском пространстве еще с 90-х годов воспринимался не просто как сырье, а как настоящее политическое оружие России, и не только в отношениях с Украиной: с помощью газа определялось, с кем Россия готова сотрудничать, а с кем не хочет. Так было, когда существовали сложные отношения между президентом Украины Виктором Ющенко и премьер-министром Юлией Тимошенко: с помощью газа выторговывались политические уступки. Так было, когда подписывались харьковские соглашения с президентом Украины Виктором Януковичем, где газ обменивался на базирование Черноморского флота в Крыму. С помощью газа создавались большие состояния, когда появлялись посредники на газовом направлении. Так возникла знаменитая группа "РосУкрЭнерго", которую связывают с именем олигарха Дмитрия Фирташа и ряда ведущих украинских политиков пророссийского лагеря.

Насколько сейчас стоит относиться к газу, как к такому политическому оружию, тем более что сам интерес к сырью начинает значительно уменьшаться и в европейских странах, и в странах постсоветского пространства?

Михаил Крутихин: Газ как оружие широко использовался российским руководством, но жизнь решила преподать урок ему и "Газпрому". Мы видим, что сейчас буквально одним росчерком пера под законом о военном бюджете США американский президент положил конец господству "Газпрома" в Европе и возможности превращения его в оружие, в инструмент политического влияния. Была геополитическая задумка российского руководства обойти Украину с севера и с юга, замкнуть кольцо в Австрии и пустить газ в Европу по этим новым маршрутам, лишить Украину транзита российского газа, наказать на два или три миллиарда долларов в год. Россия, по моим подсчетам, потратила уже больше ста миллиардов долларов на выполнение такой геополитической задачи, но она не была достигнута. Когда появились американские санкции, "Газпрому", который долго сопротивлялся, вел очень упорные переговоры, пришлось подписывать новое транзитное соглашение с украинской стороной. Это был конец всей геополитической задачи обхода Украины, лишения ее транзита и так далее. То есть соглашение было подписано на тех условиях, о которых "Газпром" и подумать раньше не мог. Подействовали американские санкции.

Теперь мы видим, что проект "Северный поток – 2", столкнувшись с американскими санкциями, тоже не просто забуксовал, а встал на месте без всякой перспективы продвижения вперед. У России кроме этой геополитической цели была еще вполне материальная задача, поскольку строительство нового газотранспортного коридора с Ямала к Балтике, к Черному морю и закупка труб "Газпромом", укладка этих труб в России на подъездные пути — это средство для обогащения подрядчиков, в частности, господ Ротенберга, Тимченко, больших друзей российского президента, которые в своих проектах по строительству мало нужных, но очень больших газопроводов всегда выбирают самые дорогие варианты прокладки этой трассы, судя по всему, сильно завышая бюджеты. Так что задача обогащения подрядчиков за счет перевода денег из кармана государственной компании "Газпром" в частные карманы этой компании выполнена. В принципе, главным участникам этого проекта все равно, будет или не будет работать "Северный поток – 2". На мой взгляд, этот газопровод сейчас не имеет шансов на то, чтобы заработать.

Виталий Портников: Украинско-российские энергетические отношения, российская стратегия по отношению к Украине могут быть пересмотрены в свете того, что вновь возникнет идея менять газ на какие-то политические уступки, как это уже было с харьковскими соглашениями, о которых я вспоминал? Например, в отношениях с нынешним украинским руководством: вы соглашаетесь с уступками по Донбассу, а мы находим для вас возможности продолжать транзит на более выгодных условиях, – что-то такое, что вполне может стать темой для широких переговоров, для пакета взаимопонимания между президентами Путиным и Зеленским?

Михаил Гончар: Вопрос с транзитом уже урегулирован. Другое, что беспокоило "Газпром" и делало его позицию и позицию Кремля активной, — это попытка (но, к счастью, безуспешная) втолкнуть возобновление поставок "газпромовского" газа в Украину. В конце прошлого года во время встречи в Париже затрагивался вопрос, связанный с тем, чтобы возобновить поставки газа в Украину. Сейчас эта тема еще более актуальна для "Газпрома", но она совершенно не актуальна для украинской стороны. У нас хватает газа, нет проблемы взять его с европейского рынка, поэтому я не думаю, что даже весьма недалекие люди в политическом руководстве Украины согласятся на такой легкий развод. Тем не менее, это не означает, что "Газпром" и Кремль в целом оставят свои попытки протолкнуть вроде бы выгодный вариант возобновления газовых отношений. Сейчас я не вижу условий, которые могли бы быть приемлемыми для украинской стороны, ситуация глобально не та. Мы в Киеве прекрасно понимаем, что больше транзита через Украину пройти не может, если европейский покупатель не покупает больше газа. История с импортом Турции российского газа весьма показательна. Вчера "Газпром" был номером один на поставки газа в Турцию, а сегодня он в последних рядах, впереди Азербайджан, американский LG и так далее.

Ситуация выглядит так, что у Кремля и "Газпрома" нет той морковки или набора морковок, которые могли бы в том или ином виде заинтересовать украинскую сторону. Естественно, есть вариант, который условно называется "РосУкрЭнерго – 2", когда имеет место частная инициатива. В прошлом году этот вариант пытались реализовать, когда два лидера Оппозиционного блока, Бойко и Медведчук ездили несколько раз то в Питер, то в Москву, встречались там и с Медведевым, и с Миллером, и с Путиным, пытались реанимировать поставки российского газа именно под похожую схему. Для Кремля это важно, потому что тогда появляется ресурсный поток, генерирующий финансовый поток, за счет которого и может существовать эта оппозиция и могут проводиться в жизнь российские проекты трансформации Украины изнутри. Это вариант действий российского спрута. Мы завершаем сейчас реализацию проекта под весьма симптоматичным названием «Российский спрут в действии. Кейс "Украина"», где описываем, в том числе, как все это делалось и как может быть повторено в газовом секторе. Скорее сейчас речь идет о другом материальном ресурсе, который представляет интерес, прежде всего, для России: я имею в виду поставки воды в Крым, но это уже другая история.

Виталий Портников: Господин Крутихин, наш собеседник в Киеве говорит о том, что времена изменились, и все в украинской столице это прекрасно понимают. А понимают ли в российской столице, что времена для "Газпрома" изменились и что это, возможно, изменения на долгие десятилетия, а не на пару месяцев?

Михаил Крутихин: Я думаю, хотели бы этого не понимать, по-прежнему рассчитывать на большую геополитическую роль "Газпрома" как инструмента проведения российской внешней политики. Однако цифры говорят об обратном. Простая арифметика: вы посмотрите, "Газпром" сейчас продает больше 60% своего газа по краткосрочным контрактам. Посмотрев на контракты газпромовских продаж на электронной торговой газпромовской площадке в Европе, мы увидим, что на июнь средняя цена газа по таким контрактам запланирована с замечательной цифрой 74 доллара 30 центов за тысячу кубометров. "Газпром", естественно, такими ценами не в состоянии даже покрыть свои издержки по добыче и транспортировке газа, не говоря уже о том, чтобы платить налог в российскую казну. При полном финансовом провале российского монополиста диктовать кому-то свою волю путем игр с поставками газа, я думаю, невозможно.

Михаил Крутихин

С украинским транзитом "Газпром" занимает все меньшую и меньшую долю газа в снабжении Европы, объемы поставок сокращаются, в том числе через транзитные маршруты. А на транзитных маршрутах в этом году "Газпром" должен обеспечивать 65 миллиардов кубометров газа, а в следующие годы по 40. Качает он гораздо меньше, но вынужден платить за 80% от того объема, который должен прокачать. То есть "Газпрому" этот транзит обходится очень дорого, поскольку он вынужден платить украинской стороне очень много. "Газпром" проигрывает везде — это лузер, проигравшая сторона, и диктовать кому-то какие-то условия они не могут. Вы посмотрите примеры последних переговоров "Газпрома" с белорусской стороной. Они еще в феврале согласились на то, чтобы платить "Газпрому" 127 долларов за тысячу кубометров российского газа, потом увидели, какая конъюнктура в Европе, и сказали: извините, в нормальных бизнес-условиях мы должны потребовать от вас сокращения этой цены. Сейчас идет такой торг. Если бы это были отношения двух хозяйствующих субъектов, то они быстро нашли бы общий язык, "Газпром" пошел бы навстречу, чтобы только не потерять рыночную нишу, и все было бы нормально. Но в данном случае нашла коса на камень, в Кремле пытаются заставить Белоруссию принять условия России для интеграции в единое государство. Политику я в данном случае не комментирую, но с коммерческой точки зрения, я думаю, это одна из самых последних попыток "Газпрома" кому-то навязать свою волю. После этой попытки в Москве уже поймут, что время таких игр кончилось.

Виталий Портников: На протяжении многих лет в Украине были политики, которые прямо или криво лоббировали интересы "Газпрома". Мы помним знаменитую шутливую фразу президента России Владимира Путина, когда на переговорах с украинской правительственной делегацией, которую возглавлял тогдашний премьер-министр Украины Николай Азаров, он сказал министру энергетики Юрию Бойко (это сейчас лидер партии "Оппозиционная платформа "За жизнь"", до сих пор один из самых рейтинговых кандидатов на пост президента Украины): мол, я не знаю, Юра, с какой стороны ты должен тут сидеть, с украинской или с российской. Была такая шутка, ее показали в эфире. А сейчас существуют еще лоббисты интересов "Газпрома" в украинской политической жизни, или даже таким политикам, как Юрий Бойко, уже невыгодно лоббировать эти интересы?

Михаил Гончар: Я думаю, что в случае с ним это навсегда. Как бы плохо ни было "Газпрому", господин Бойко вряд ли пойдет к "Роснефти" или "Новатеку". Как мне кажется, он намертво привязан именно к этой газпромовской трубе, потому что на ней долгое время было удобно и комфортно сидеть.

Вы вспомнили о схеме РосУкрЭнерго: она персонифицировалась. В Украине была триада: Фирташ, Бойко, Левочкин, — это несущая конструкция схемы РосУкрЭнерго в Украине. Естественно, что сейчас главным смотрящим от Кремля является господин Медведчук, по вполне понятным родственным, кумовским мотивам. Этот тандем Медведчука и Бойко во главе Оппозиционной платформы "За жизнь" сложился не случайно: есть газовая предыстория. Она была весьма успешной для этой политической силы, точнее, других политических сил: тогда это была Партия регионов. Сейчас, как бы ни поворачивалась ситуация, но желание снова сесть на газпромовскую трубу у определенной категории политиков, связанных с Партией регионов, которые делали схему РосУкрЭнерго и известные харьковские соглашения, всегда было, есть и будет, разве что если Сечин не постарается и не перекупит эти желания в свою пользу.

В "Роснефти" тоже есть свой ресурс газа, она пока безуспешно пытается пробиться в экспортную трубу "Газпрома". Может быть, на ближайшем собрании акционеров судьба Миллера будет, в конечном счете, решена с точки зрения того, что он уйдет куда-то на почетную должность, произойдет смена менеджмента, возможно, в конце концов Сечину удастся реализовать свою мечту и пробить экспортный канал для своего газа. Тогда здесь тоже найдутся политики-флюгеры, и, собственно говоря, им не надо особо сильно флюгировать, потому что, так или иначе, это просто другая рука Кремля, которая тоже может давать, но при этом требовать изменения курса, новых харьковских соглашений.

Виталий Портников: Какова будет судьба всех этих подводных газопроводов? Насколько этот проект оправдал себя с политической, энергетической, экономической точки зрения?

Михаил Крутихин: "Северный поток – 2" совершенно себя не оправдал. Если даже посмотреть на стоимость трубы, которая была построена от Бованенковского месторождения на Ямале до Торжка (а оттуда она разветвляется, идет к Балтике, а другая ветка – к Черному морю), только эти 2100 километров обошлись "Газпрому" как минимум в 92 миллиарда долларов. Это данные газпромовского института ВНИИГАЗ: в этот новый газотранспортный коридор вложено чрезвычайно много. Россия никогда не окупит эти расходы, во-первых, потому, что таких объемов экспорта уже нет, а во-вторых, потому, что цены обещают быть очень низкими, может быть, десять лет, а то и больше, пока Европа не перейдет к своей знаменитой декарбонизации, к отказу от генерации электроэнергии с помощью угля, газа и нефти. То есть в экономическом плане Россия очень сильно проиграла и вряд ли оправится от этого удара. Газопроводы: "Северный поток – 1", "Северный поток – 2", "Турецкий поток", – не выполняют своей роли, потому что и до начала строительства емкость уже имевшихся газопроводов была достаточной для того, чтобы вдвое увеличить поставки в сторону Европы. Это были лишние проекты, как таковые они и запомнятся. Но для тех, кто нагрел руки на подрядах на строительство, они были совсем не лишними.

Михаил Гончар: По-моему, эти проекты — своеобразный газовый БАМ.

Виталий Портников: "От Байкала до Амура мы проложим магистраль".

Михаил Гончар: Совершенно верно: это газовый вариант. То есть магистраль проложили, но она не эксплуатировалась по тому назначению, которое предназначалось, ее эксплуатация шла лишь участками. Собственно, эта гиперстройка не была оправдана экономически. Вот и здесь точно так же: да, работают некоторые потоки, но ситуация изменилась, и все. Даже тот же "Голубой поток", который был широко разрекламирован в начале 2000-х, сегодня тоже загружен только наполовину, даже меньше того. Это будет своеобразный памятник в трубах эпохи Путина.

Виталий Портников: Но не будем забывать, что главной задачей этих труб была идея обойти соседнее государство, чтобы решить вопрос переговоров с ним, лишить его статуса транзитера и таким образом изменить всю политическую конфигурацию на постсоветском пространстве. Как мы видим, эта ситуация не оказалась столь реалистичной, как еще несколько лет назад считали в Кремле. Возможно, это произошло еще и потому, что мыслили старинными, ХХ-го, если не XIX века, геополитическими категориями и не понимали, что даже судьба самого газа может оказаться отнюдь не такой очевидной, как это могло бы показаться тогда, когда ветераны советских министерств создавали "Газпром". Они рассчитывали, что именно эта корпорация в союзе с другими энергетическими корпорациями будет править Россией и определять ее политическое и экономическое будущее. Они захотели править еще и Украиной и другими бывшими советскими республиками. Оказалось, что это не так просто.