75 лет назад в состав территорий СССР вошла Калининградская область – бывшая часть Восточной Пруссии с городом Кенигсберг. Корреспондент Север.Реалии поговорил с первыми переселенцами о жизни в новом городе, которые первое время жили рядом с тогда ещё не репатриированными немцами.
Мирные жители возвращаются в Кенигсберг после боев
Когда стало ясно, что Вторая мировая война будет выиграна, то на переговорах лидеров антигитлеровской коалиции зашла речь о присоединении Кёнигсберга к СССР. Окончательно Сталин, Черчилль и Рузвельт договорились об этом на Тегеранской конференции в 1943 году.
"Русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны были бы незамерзающие порты Кёнигсберг и Мемель и соответствующая часть территории Восточной Пруссии. Тем более, что исторически это исконно славянские земли", – аргументировал Сталин.
Что он имел в виду, говоря об "исконно славянских землях", не очень понятно – в древности территория Восточной Пруссии была заселена группой балтских племен, которых славянские соседи в XII веке прозвали "пруссами". Правда, по одной из версий, пруссы пришли к Балтийскому побережью со стороны Дона. В состав Российской империи Кенигсберг входил буквально несколько лет – с 1758 по 1762 год, во время Семилетней войны.
Для обоих лидеров корнем зла для Германии и мира являлась Пруссия
Союзники согласились передать эти земли СССР, тем более что Сталин уже дал обещание вступить в войну с Японией после окончания боев в Европе.
"Возражений ни со стороны Черчилля, ни со стороны Рузвельта не последовало. Для обоих лидеров корнем зла для Германии и мира являлась Пруссия, и максимально возможное ослабление и уменьшение ее в размерах представлялось необходимым шагом в умиротворении побежденного врага", – пишет об этом российский историк Александр Золов.
На Потсдамской конференции, где Рузвельта сменил новый президент США Гарри Трумэн, решение о Кенигсберге было принято окончательно. 17 октября произошло уточнение границ между Польской Народной Республикой и Советским Союзом. Границы пододвинули на один километр, в результате посёлок Крылово и Багратионовск вошли в состав территории города-крепости Кёнигсберг. Вот уже 75 лет, как бывшая Восточная Пруссия превратилась в Калининградскую область, сегодня – российский эксклав, со всех сторон окруженный границей с Евросоюзом.
Разбирали на кирпич
Хакиму Биктееву 95 лет. Но он до сих пор может подниматься по винтовой лестнице на четвёртый этаж к себе домой. Он – один из первых офицеров военной комендатуры города-крепости Кенигсберг, живет в старом немецком доме. Поначалу никто не ценил старые особняки, говорит он.
– В 1945 году пустующие дома разбирали на кирпичи и вывозили их на восстановление Ленинграда и Сталинграда, – рассказывает Биктеев. – Только потом мы поняли: для того чтобы сохранить эти здания, туда надо заселяться. Мы отдавали военным дома целиком, неважно, сколько там было квартир, лишь бы там был хозяин.
Хаким Биктеев
Хаким Биктеев в 1944 году получил назначение в состав 3-го Белорусского фронта командиром стрелкового взвода. Участвовал в освобождении Белоруссии и Литвы.
Хотя в начале и у нас было мародёрское отношение к городу
31 марта 1945 года маршал А. М. Василевский подписал приказ о создании военной комендатуры города-крепости Кенигсберг. Хаким Биктеев был в составе офицеров военной комендатуры 8-го района. В компетенцию комендатуры входили как вопросы, касающиеся военных, так и обустройство жизни гражданского населения – сначала немецкого, а затем и первых советских переселенцев.
– Город был разрушен, – вспоминает Биктеев. – Английская авиация весь центр полностью разрушила, когда узнали, что Кёнигсберг отдаётся СССР. А он был очень красивый. Хотя в начале и у нас было мародёрское отношение к городу. Но когда командиров частей предупредили, что Кёнигсберг войдёт в состав СССР, то мы поменяли своё отношение.
В обязанности комендатуры входил также ежедневный подсчёт местных жителей. Согласно документам, хранящимся в Калининградском областном архиве, ежедневно Кёнигсберг добровольно покидало порядка пятидесяти-ста немцев. До войны население Кёнигсберга составляло 375 тысяч человек. На конец апреля 1945 года числилось всего около 65 тысяч.
Карточками сыт не будешь
В первые годы после войны, по словам Биктеева, и оставшиеся немцы, и советские переселенцы одинаково страдали от голода.
Там давали продуктов ровно на столько, чтобы человек не умер с голоду
– Особенно тяжело приходилось в деревнях, – говорит он. – Немцы перед тем, как уйти, взорвали дамбы, и поля затопило. Высаживать овощи мало где можно было. Мы ходили по домам, у немцев действительно не было запасов провианта. Хотя нам давали карточки. У нас свои карточки были, у немцев свои, но карточками сыт не будешь. Там давали продуктов ровно на столько, чтобы человек не умер с голоду.
Согласно архивным данным, в сутки человеку полагалось, например, 70 грамм мяса. На сельскохозяйственные работы назначали местных жителей. Как отмечается в приказе коменданта, это было в интересах и самого коренного населения, так как урожай шёл, в том числе, и им на провиант.
Ещё один из первых переселенцев – Альберт Петрович Бич голода не помнит. Ему есть с чем сравнивать, он пережил блокаду Ленинграда. В свои 83 года всё ещё преподаёт технические науки, работает доцентом кафедры энергетики КГТУ. За время лекции ни разу не садится, говорит, полон сил и практически не болеет. Закалило детство. Он вспоминает, как питались воробьями и крапивой. А потом было ещё одно испытание – "Дорога жизни" по Ладожскому озеру.
Альберт Бич
– Перед нами ушла машина под лёд с детьми, – рассказывает Бич. – Мама говорит: хоть бы и мы ушли под лёд. Были безразличны уже ко всему. Но наша машина проехала. И вот я жив.
Его семью сослали в Сибирь, так как отец был немец – сам он блокаду не пережил.
Я впервые в 1946 году увидел, как моют асфальт. Немка мыла шваброй тротуар. В России такого не было
– Тётя участвовала в штурме Кёнигсберга. После решила остаться и позвала нас. Когда шли по Ладожскому озеру – страха не было, скорее бы умереть. Когда приехали сюда, страха перед новым городом, немцами тоже не было. Скорее, была заинтересованность. Крыши черепичные. Мы таких и не видели никогда, и очень много белой сирени, – вспоминает Альберт Петрович. – В подвале жила немка с детьми. Я впервые в 1946 году увидел, как моют асфальт. Немка мыла шваброй тротуар. В России такого не было. Немок мы немного побаивались. Они были молчаливые, в одежде необычной.
Бич работал главным инженером в "Калининградтеплосеть". Он вспоминает, как неохотно расставались в отрасли теплоэнергетики со специалистами-немцами, которых приказано было отослать в Германию.
– Директор ТЭЦ-1 был немец. Он строил эту станцию от начала до конца, – рассказывает Бич. – Дирекция "Кёнигсбергэнерго" просила, чтобы его не репатриировали в Германию, так как он знает все схемы, всю ситуацию. Всё равно была дана команда, чуть ли не через Сталина, репатриировать. Его репатриировали одного из последних. Когда он узнал об этом, он стоял перед ТЭЦ и плакал.
Немцы в городе Кранц (Зеленоградск) читают объявление советского коменданта, 1945 г.
Взаимоотношения немцев и переселенцев складывались по-разному.
– В очереди стояли за хлебом. Одна очередь немецкая, другая – русская. Когда очереди близко были, то мы толкали немецких мальчиков. Мне сейчас за это стыдно. Но тогда ничего не понимал. Но это послевоенная ситуация, – оправдывается Бич.
Немцы голодали больше, конечно. Поэтому, если у нас что было, мы делились
90-летняя Тамара Бонадысева говорит, что советские переселенцы, наоборот, поддерживали немцев:
– Немцы голодали больше, конечно. Поэтому, если у нас что было, мы делились. Хотя сами перекапывали поля в поисках старой картошки. Иногда немцы выменивали еду на свою мебель, – вспоминает Тамара Бонадысева.
Сама она перебралась в Кёнигсберг в 1946 году из-под Минска, дом там разбомбили, жить было негде. Ей было 16, в семье пятеро детей – от голода спасала корова, которую они притащили с собой в Правдинский район.
– Поехали сами из колхоза и тут тоже колхоз соорудили, – рассказывает пенсионерка. – Сначала трудились все вместе, и немцы, и наши. У нас мельница стояла, она электроэнергию давала. Так вот, в задачу одного немца входило следить за ней и сообщать, когда она перестаёт вырабатывать электроэнергию. А в 1948-м их всех отправили в Германию.
Ностальгия
Массовое строительство и заселение отошедших СССР территорий началось не сразу, как советские войска заняли Восточную Пруссию, рассказывает историк Максим Мегем из Центра исторической памяти БФУ им. И. Канта. Первые усилия советских властей сосредоточились на разминировании территории. В полную силу осваивать немецкие земли стали потом, когда появилась определённость со статусом территории.
Официально территория была закреплена за Советским союзом в 75 году
– После решения Ялтинской и Потсдамской конференций, Кенигсберг с прилегающими землями был включен в состав СССР. Но и после этого границы делили. Только в октябре 1945 года были установлены чёткие границы, которые сохраняются до сих пор. Тогда же появились и блокпосты. Но опять же, это были границы территорий, которые находились под контролем Советского союза, но не входили в его состав. Официально территория была закреплена за Советским союзом в 1975 году, – уточняет историк. – До этого не было никакого официального договора. В рамках Потсдамских соглашений звучало, что урегулирование распределения территорий произойдет на следующих мирных переговорах. Но они из-за начала холодной войны не состоялись.
Выставка в Калининградском областном историко-художественном музее
Калининградская область была создана на одной трети территории Восточной Пруссии. Сюда стали заселять из пострадавших городов России, оккупированных городов Белоруссии, Украины, Литвы, рассказывает Лианна Вердян, научный сотрудник сектора истории Калининградского областного историко-художественного музея.
– Они заселялись по принципу землячества. Компактно заселялись в одном районе прибывшие из одной области России. Это отразилось и на некоторых топонимах. Например, есть село Саранское, которое дали населённому пункту выходцы из Мордовии.
83-летняя Мария Таран родом из Белоруссии. Ее мать с маленьким ребенком на руках прошла через всю республику пешком, когда в первые дни войны немецкая авиация разбомбила их маленький поселок. Отец Марии был военным летчиком и считается без вести пропавшим. В немецкий особняк города Советска вместе с мамой они заселились уже в конце сороковых годов.
У меня сердце сжалось, когда он кинулся к печке и стал её обнимать
Внутри дома, на чердаке, сохранилась надпись года постройки – 1939, как раз начало Второй мировой. Вряд ли хозяева могли представить, как вступление немецких войск в Польшу отразится на их судьбе.
– Это было в конце 90-х. Я услышала, что собака лает, а там у калитки мужчина какой-то жмётся. Оказалось – немец. Он рос в этом доме, уехал ещё мальчиком. У меня сердце сжалось, когда он кинулся к печке и стал её обнимать, – рассказывает Мария. Она пригласила его войти и расспросила обо всем. Оказалось, что этот дом, сейчас разделенный на две квартиры, построил для своей семьи доктор. – Мы все не могли понять, что за странная комната, отдельная от квартиры, на втором этаже. Выяснилось, что это комната для прислуги.
Жили переселенцы в немецких домах, где зачастую оставалась мебель. Украинские рушники и советские неваляшки соседствовали с европейскими патефонами и комодами. Первые вывески на русском языке появились на проспекте Мира, который тогда назывался Сталинградский проспект
– Там была надпись "Хаммервег" и наша. Мальчишки-хулиганы стали камнями кидать по вывеске немецкой, по вывеске русской. Наша вывеска разрушалась, немецкая выдерживала, – рассказывает Альберт Бич.
Выставка, посвященная первым переселенцам
Для того чтобы к немецкому наследию перестали относиться как к фашистскому, прошёл не один десяток лет. Сейчас ситуация меняется, одни здания восстанавливаются, другие, как Королевский замок, безнадёжно утрачены. Автобусы с пожилыми немцами – то ли туристами, то ли родственниками тех, давно репатриированных – по-прежнему регулярно курсируют по всей Калининградской области.
Дети стали носить немецкие квадратные портфели и джинсы
"Ностальгирующих немцев" приезжает в регион все меньше и меньше. Время идет, и сейчас даже детям, уехавшим из Кёнигсберга в 45-м, не меньше 80 лет. Пик ностальгирующих пришёлся на 90-е годы, тогда Калининградскую область посещали бесконечное количество детей репатриированных жителей Кёнигсберга.
– Немцы в странных светлых шортах и бесформенных куртках кормили местную детвору в сложное перестроечное время жвачками и одаривали дойчмарками, – вспоминает Мария Таран. – Тогда ребятня сразу вычисляла большие автобусы с немцами и тут же оповещала местных. Тогда же сильно помогла калининградцам и гуманитарная помощь. Дети стали носить немецкие квадратные портфели и джинсы.
Она вспоминает немца по имени Гюнтер, который привез гуманитарную помощь в Калининградскую область одним из первых.
– Он привёз на огромной машине кучу одежды. Попросил у нас складировать всё это. Взамен сказал, что мы можем взять всё, что нам понравится. Но это настолько дико и стыдно было для нас, что мы отказались от всего, кроме двух портфелей для детей, – рассказывает Мария. Спустя несколько лет Гюнтер погиб в одной из поездок, когда он отвозил очередную гуманитарную помощь. – Просто уснул в дороге. А у нас осталась гора одежды в одной из комнат.
По словам очевидцев, она тогда просто ходила по залам и плакала
В те же годы посетила Калининград и дочь последнего коменданта немецкого Кёнигсберга Отто фон Ляша, рассказывает пресс-секретарь "Калининградского историко-художественного музея" Мария Теплышева.
– Она нашла в себе мужество прийти в историко-художественный музей, в части экспозиций которых рассказывается о победе советской армии над фашистской Германией. По словам очевидцев, она тогда просто ходила по залам и плакала, никому не сказав, кто она, – говорит Теплышева.
Были среди посетителей Калининградской области, по словам очевидцев, и военные, сопровождавшие Отто фон Ляша. Но из их числа мало кто посещал регион неоднократно – хватало одной поездки, чтобы закрыть гештальт. Пандемия коронавируса в 2020 году и вовсе закрыла Калининград для немцев и всех остальных иностранцев.