«Компании понимали, что делают». Как не дать России прорвать санкционный фронт

Количество экономических санкций, введенных против России, стало беспрецедентным после начала полномасштабного вторжения ее армии в Украину. Но не всегда ограничения срабатывают в полную силу. Лазейки, позволяющие обходить санкции, существовали после 2014 года, пытаются их найти и сегодня.

О том, что европейские технологии помогли России вооружиться вопреки санкциям ЕС, свидетельствуют как данные внутренних корпоративных переписок самих производителей, так и образцы захваченной Вооруженными силами Украины российской военной техники. Об этом Крым.Реалии поговорили с основателем инициативы Total isolation of Russia, украинским финансовым экспертом, бывшим главой правления «Приватбанка» Александром Дубилетом (с 2017 года Александр Дубилет живет в Израиле. В 2021 году НАБУ объявило объявило его в розыск по подозрению в выводе 8,2 миллиардов гривен из «Приватбанка» перед национализацией. Сам Дубилет утверждает, что не может посещать судебные заседания из-за ограничений на выезд, установленных в Израиле – ред.). По словам Дубилета, он имеет гражданство Израиля, а также пребывает на консульском учете в посольстве Украины, о чем, по его словам, информировал органы следствия. На данный момент к нему применено заочное расследование.

–​ В чем проблема соблюдения экономических санкций, введенных против России, и как вы начали работать с этой проблемой?

– Буквально с первых дней войны мы искали компании, которые продолжают работать в России. Мой сын, Дмитрий Александрович (Дмитрий Дубилет, украинский бизнесмен и экс-министр Кабмина Украины – ред. ) публиковал в своих социальных страницах списки этих компаний, и иногда это давало результат. Почему? Потому что эти компании, особенно крупные, акционерные компании не могут работать отдельно от общественного мнения, не столько украинского, естественно, сколько западного. И это сказывалось, помогало им достаточно быстро принимать решения.

В процессе работы у нас в руках оказались материалы из почты, которая была скомпрометирована, из переписки должностных лиц, и из открытых источников, которые тоже нужно уметь анализировать. Оказалось, что крупные западные компании не только работали на территории России, но и поставляли туда оборудование двойного, иногда прямого военного назначения, в обход санкций.

Наша группа начала публиковать эти материалы, и нам казалось, что будет страшный скандал, будет неимоверный резонанс, придут корреспонденты... По крайней мере, украинские издания на это обратят внимание. Но этого не случилось, и я где-то понимаю, почему. Когда гибнут люди, рвутся снаряды, когда мы видим фотографии Бучи, когда читаем сводки с фронта, то эти новости, в которых немного сложно разбираться и нужно быть специалистом, для многих изданий – не тема.

Когда мы стали думать, что делать с этими материалами, мы поняли, что нам нужно использовать западную бюрократическую машину для того, чтобы к тем компаниям, которые работали с российским ВПК, были применены реальные санкции, и чтобы они понесли наказание за то, что они обходили эти санкции в течение последних нескольких лет.

Бывший председатель правления «Приватбанка» Александр Дубилет на брифинге, Днепр, 19 декабря 2016 года

–​ Что конкретно поставляли в Россию эти компании?

– Компаний, которые мы уже вычислили, которые у нас стоят в листе ожидания, для того чтобы юридически включить механизмы, порядка 60-70. Мы начали работу с двух стран, Бельгии и Франции. Потому что там, я считаю, вопиющие нарушения, когда речь идет и о концернах, в которых есть государственное участие.

Бельгийский концерн New Lachaussee, не стесняясь, поставлял на «Калашников» продукцию. Они через посредника, Липецкий механический завод, получали заказы от «Калашникова», и их выполняли. То есть это была абсолютно понятная схема, потому что Липецкий механический завод не мог производить те боеприпасы, элементы боеприпасов, которые поставлялись на «Калашников» (ранее русская служба ВВС сообщала, что представитель New Lachaussee подтвердил редакции факт общения с Липецким механическим заводом «относительно поставок автоматической линии, добавив, что дальше запроса информации дело не пошло. А если бы пошло, то они запросили бы необходимое разрешение у национальных властей» – ред.).

Компания «Thales» попала в очень большой скандал. Это французская компания, там в структуре собственности есть доля государства через достаточно сложную структуру.

Стопкадр из видео украинского военного волонтера Павла Кащука. Тепловизионный блок Catherine FC собран в Вологде по лицензии и с применением компонентов от «Thales»

Анализируя прессу, открытые источники, мы поняли, что одним из самых простых способов обхода санкций было так называемое продление контрактов. Была такая лазейка в санкциях, которая позволяла завершать старые контракты.

Мы сейчас занимаемся «Safran» , это тоже французская компания, они делали оптику и электронную начинку для военных комплексов наблюдения «Ирония». То есть напрямую «Safran» в своих письмах пишет в 2016 году, что они понимают, что это поставки военного оборудования, и т.д.

Структура собственности французского технологического гиганта Thales, предоставленная Крым.Реалии инициативой Total isolation of Russia: в структуре собственности компании есть государственное участие Франции, и опосредованное, через Airbus, Германии, Испании

Крым.Реалии направили в «Thales» и группу «Safran» запросы с просьбой подтвердить, действительно ли комплектующие их производства были обнаружены на российской технике, по каким контрактам они были поставлены, и когда. Мы опубликуем ответы, как только их получим.

Стоп-кадр из видео «распаковки» российского комплекса «Ирония» с канала украинского военного волонтера Павла Кащука. Компас от «Safran Vectronix AG» (Швейцария),дочерней компании «Safran». Лезвие ножа указывает на дату производства модуля – июль 2018 года. Этот экземпляр «Иронии» был собран в 2019 году. По данным Total isolation of Russia, в 2016 году « Safran» также поставляла в РФ сенсорные модули, точно зная конечного получателя – ВВС России.

– У нас сейчас работа идет по нескольким направлениям. Мы даем заявку в Европейскую комиссию, обращаемся в органы, которые занимаются финансовым мониторингом. И мы проверяем, является ли та информация, которую мы получили, публичной с точки зрения отчетности акционерных компаний. Почему? Потому что акционерные компании в своих операциях должны перед акционерами отчитываться, это записано в правилах биржи. А если эти биржи еще и регулируются законодательством тех стран, в которых обращаются эти ценные бумаги... Например, французская компания зарегистрирована для торговли ее бумагами на американской бирже. Есть закон, по которому эти компании должны отчитываться, в свои годовые отчеты включать отчет о взаимодействии с российскими компаниями. Мы хотим, чтобы эта информация была всем доступна, и чтобы, не дай бог, такого не получилось, что они как-то упустили из виду этот закон. Пусть отчитываются, а акционеры уже дадут оценку тому, что эти компании наделали. И с учетом сложной структуры этих компаний, получается, нужно отчитываться не только о том, что сама компания делала, а что делали ее дочерние подразделения. Там есть пороговые значения, 10-20% капитала в этой дочерней или сестринской компании принадлежат той компании, которая должна отчитываться на биржах.

Это сложная юридическая работа. В нашей группе есть юристы, которые работают фактически бесплатно, они не берут за это деньги. У нас нет никаких фондов, донатов. Наша работа не сильно заметна, потому что эти все письма, которые уходят официальные – это то, что тяжело объяснить. Вот видите, у меня ушло уже, наверное, 15 минут, и я не уверен, что хорошо вам объяснил.

–​ Есть ли у вас уже кейсы, когда удалось убедить бизнес выйти из России, прекратить поставку продукцию или технологий?

– Смотрите, есть две стороны медали работы с бизнесом. Есть публичная сторона, и эта публичная сторона заметна. То есть, когда пишут непосредственно на каких-то сайтах, пабликах, в социальных сетях, что вот такая-то компания продолжает работать в России, и т.д .Создается напряжение, и – трах-бах, она объявляет: все, мы больше не работаем (в России – ред.). Но это касается не военного сотрудничества. Это касается «Икеи», «Найка», «Самсунга», многих компаний.

Они анализируют, они понимают, что их клиенты недовольны. Почему? Потому что основные-то клиенты не в России, основные клиенты в Европе, в Америке, в Японии и так далее. Потом, в конце концов, эти менеджеры тоже культурные люди, они понимают, что такое международное право, они понимают, кто агрессор. Это тот редкий случай, когда есть однозначность абсолютная. Есть агрессор, и есть жертва. И многие люди, особенно люди бизнеса, это настолько четко понимают, что им не нужно ничего дополнительно объяснять.

То есть мы хотим положить на стол официальное заявление. Мы приводим фотографии, мы приводим переписку, которая была скомпрометирована в интернете, мы приводим открытые источники информации о закупках. В Российской Федерации тоже существуют свои правила закупок, и публикации информации о них. Сейчас, конечно, многое позакрывали, но раньше информацию можно было достать, и мы этим пользовались. То есть это уже официальные источники.

И вот когда это все собирается вместе, я думаю, что это начинает работать. Но вот чтобы предъявить вам «историю успеха», это так не работает. Наша задача – сделать так, чтобы запуск этого санкционного механизма был необратим.

– Появился ли у вас алгоритм работы: от поступления к вам информации до получения результата?

– После того, как мы получаем и проверяем эту информацию, начинаем работать. В чем эта работа заключается? Мы должны понять, какие государственные органы занимаются этими вопросами в той или иной стране. Для этого мы находим в этой стране юристов, которые нам могут дать консультации. Это несложные консультации: вы же знаете, куда нужно в вашей стране написать о преступлении уголовном, а куда – о преступлении экономического характера. Вам не составит труда сказать, какие органы этим занимаются, какие адреса этих органов и т.д. Затем в работу вступают наши юристы. Я направляю в эти органы наши бумаги, и мы следим за их дальнейшим продвижением. Пока у нас еще таких случаев не было, но если вдруг бумага не пойдет в работу, мы еще раз напомним, и еще раз, будем привлекать прессу. Конечно, какой-то срок нужно дать, для того чтобы колеса этой машины провернулись.

И мы в команде договорились, что мы будем работать последовательно. Начали с Бельгии, потом – Франция. Дальше пойдут и другие страны. Просто сотрудничество этих (французских и бельгийских – ред.) компаний – там было вопиющее просто. Они совершенно четко понимали, что делают.

– ​За минувшие 8 лет мы видели неоднократное фактическое нарушение санкционных ограничений. Например, без технологий «Siemens» России было бы сложнее решить водный и энергетический кризис в Крыму, а значит подготовить там военный плацдарм для нападения на материковую Украину. И она нашла способ их в Крым доставить, и тогда обошлось без серьезных последствий для производителя. Поняли ли европейцы, что в том, что делает сейчас Россия в Украине, есть и их работа, их технология?

– Уверен, что поняли. Потому что появляются публикации об этом. Они, может быть, в мягкой форме, но говорят об этих нарушениях. С другой стороны, понимаете, когда речь идет о турбинах , конечно, все можно использовать в виде двойного назначения. И краску, и кирпичи, и металлоконструкции, и т.д. Но есть разные все-таки вещи. Когда вы ставите на один уровень, допустим, поставку турбин и поставку прицелов ночного видения – это разные вещи. Почему? Потому что турбины – это поставка высокотехнологичного так называемого оборудования. Оно может использоваться в мирных целях: выработка электроэнергии. А вот приборы ночного видения ни для чего, кроме как для военных целей, использоваться не могут.

Как правило, поставка такого оборудования сопровождается разрешениями регулятивных органов той страны, где оно производится. Но я уверен, что там без нарушений тоже не обошлось. Мы сегодня касались этого способа: контракт закончен, он не подразумевал продления, но сделали приложение к этому контракту. И там есть удивительные вещи. Там есть ситуации, когда компания уже поставляла не напрямую, а через дочернюю компанию, но при этом контракт работал на старой материнской компании. Ну это же даже с юридической точки зрения неграмотно! Для того чтобы заключить контракт с новой компанией, должен быть новый контракт. Нельзя же контракт заключить задним числом с новой компанией. Тем не менее, такое было. И эти моменты нужно показывать, и мы пытаемся это показать. Но, вы же понимаете, сейчас один государственный орган должен будет говорить о том, что есть нарушения со стороны другого государственного органа. Посмотрим, как это будет.

Это не короткая история, ведь речь не о штрафе за парковку. Это может рассматриваться годами. Но уже само начало процесса, – это большое дело.

СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.

Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российские военные действия в Украине.

Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».

Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://krymrpkgnypwwuyim.azureedge.net/. Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.