«С кем вы собирались воевать?!»: как крымский суд рассматривал жалобу арестованного украинского моряка

По состоянию на вечер 21 декабря апелляционная инстанция на территории Крыма рассмотрела девять апелляционных жалоб захваченных украинских моряков. Еще одна, курсанта морской Академии Владислава Костышина, отложена до понедельника. Почему суд шел шесть часов, за что судья заслужил три отвода и как в целом проходило заседание, в нашем репортаже.

Увлекаюсь, признаю!

В среднем рассмотрение каждой жалобы пленных украинских моряков занимало от двадцати до шестидесяти минут. Однако в деле Владислава Костышина был поставлен своеобразный рекорд – за шесть часов судья Сергей Рубанов так и не смог вынести вердикт по апелляционной жалобе и вынужден был отложить заседание в связи с заменой прокурора.

Сложилось впечатление, что длительность разбирательства напрямую связана с личными качествами судьи. Было заметно, что судья получает удовольствие, подолгу зачитывая, а иногда и цитируя целиком статьи уголовно-процессуального кодекса, положения пленумов и другие законодательные акты. При том, что в большинстве случаев реальной необходимости в этом цитировании не было и никто сомнений в наличии того или иного юридического тезиса не высказывал.

Желание судьи показать, что он строгий, но справедливый и очень педантичный служитель Фемиды, вылилось в затягивание всех формальных процедур в начале судебного процесса. Рубанов тщательно выяснял личность переводчика, долго записывая ее данные отдельно, при том, что велся протокол судебного заседания. Потом поочередно зачитывал пачку ходатайств от журналистов, многих из которых не было в зале. При этом после каждого ходатайства он с удовольствием пускался в объяснения, что у всех имеется неотъемлемое право присутствовать в зале суда без его разрешения и вести аудиозапись.

А еще судья Рубанов демонстрировал тягу к долгим логическим рассуждениям, во время которых сразу же забывал о том, что его слова требуют перевода. «Увлекаюсь, признаю!», – с удовольствием отвечал судья всякий раз, когда Костышин напоминал, что ему ничего не понятно. К слову, на просьбу моряка переводить абсолютно все сказанное, судья отреагировал показательно: «До утра тут будем сидеть! Но ничего, мне за это деньги платят». Однако на деле переводчик на протяжении всех шести часов переводила только то, что требовал судья, когда вспоминал, что подсудимому необходим перевод.

Кто кому объявил войну

С самого начала заседания, когда судья попытался выяснить личные данные подсудимого, Владислав Костышин заявил: «Я є війсковополоненим, на це питання відповідати не буду». Судья к этому отнесся спокойно – до этого он уже рассматривал апелляции украинских моряков и знал, что все они требуют признать себя военнопленными.

Однако, спокойствия судьи хватило ненадолго. Как только курсант заявил ходатайство о прекращении уголовного производства в связи с тем, что он является военнопленным, судья потребовал предоставить доказательства того, что между Украиной и Россией объявлено состояние войны. «Когда вы готовы предоставить суду такие доказательства?», – ехидно спросил судья.

Адвокат украинского моряка Олег Елисеев попытался пояснить, что нападение военных одной страны на военных другой стороны уже трактуется Женевской конвенцией как боевые действия независимо от того, признают стороны конфликта этот факт или нет. Судья его перебил и на повышенных тонах потребовал ответить, когда защита готова предоставить доказательства объявления войны. Адвокат снова попытался пояснить позицию, но судья опять перебил и попытался представить все так, будто адвокат не может ничего пояснить. «Раз защита не в состоянии предоставить доказательства, объясните вы, подсудимый, против кого вы собирались воевать, когда шли в Керченский пролив?».

Адвокат, хоть и опешил, но быстро сориентировался и заявил, что необходимые суду доказательства представлены в деле, в той части, которая описывает подробности захвата военных кораблей.

Судья попытался обвинить адвоката в том, что он не знаком с материалами дела, а когда тот снова стал объяснять свою позицию про Женевскую конвенцию, судья Рубанов сорвался на крик, требуя отвечать на его вопросы, а не рассказывать про международное право. За что и получил первое заявление об отводе. Мотив для недоверия, по мнению адвоката Елисеева, в том, что судья постоянно перебивает защитника, что может свидетельствовать о заинтересованности в исходе дела.

Судья в удовлетворении отвода отказал. При этом пояснил, что не перебивал, а задавал уточняющие вопросы, чтобы лучше понять позицию защиты для принятия взвешенного решения по заявленному ходатайству. Также судья Рубанов пригрозил адвокату Елисееву, что удалит его из заседания, если он не прекратит игнорировать вопросы суда.

Отвечайте да или нет!

На этом накал страстей не утих. После того, как в этом ходатайстве было отказано, Костышин потребовал перевести его в специальный Центр для содержания военнопленных. Ранее судья отказался признать его военнопленным и уже на этом основании мог легко отказать в новом ходатайстве. Были и другие основания быстро покончить с этим вопросом. Но судье очень хотелось подискутировать, поэтому он стал требовать от подсудимого и адвоката, чтобы они назвали ему адрес заведения, куда надо перевести Костышина. «Вот если я захочу удовлетворить ходатайство, куда конкретно я должен направить подсудимого?», – ехидничал судья.

Адвокат Елисеев попытался пояснить, что согласно Женевской конвенции… «Причем тут международное право, я вас спрашиваю, известно вам или нет конкретное местоположение учреждения, куда я должен перевести подсудимого?», – опять стал кричать судья Рубанов. Несмотря на это, с третьей или четвертой попытки защита смогла полностью озвучить свою позицию: адреса расположения такого заведения адвокат и его подопечный не знают и не обязаны знать, в свою очередь Россия должна иметь такой Центр или незамедлительно его создать, как только у нее появляются военнопленные.

Судью такой ответ категорически не устраивал. Ему нужно было, чтобы адвокат только сказал, что не знает, есть ли в природе такой Центр по содержанию военнопленных или нет. «Отвечайте конкретно на вопрос: «да» или «нет»!», – продолжал кричать судья. Однако, адвокат возразил, что не будет в своих высказываниях ограничиваться теми рамками, которые ему предлагает суд. И раз за разом повторял один и тот же тезис в поддержку ходатайства.

Тогда судья попытался сам озвучить, что защита не располагает данными о том, куда надо переводить военнопленного. За это ему был заявлен второй отвод с формулировкой «суд сознательно искажает ответы адвоката». Перед тем как отказать в удовлетворении отвода судья Рубанов самодовольно пояснил, что ничего не искажал, а лишь пытался понять, верно ли он услышал позицию защиты. При этом судья снова пригрозил адвокату, что удалит его из заседания за то, что тот нарушает дисциплину и сообщит о его поведении в адвокатскую палату.

Все они понимают!

После того, как и это ходатайство было отклонено, был заявлен отвод переводчику, поскольку она не переводила ничего, кроме тех фраз, которые ее просил перевести судья Рубанов. Судья сделал переводчику замечание и защиту это устроило, настаивать на замене переводчика адвокат и моряк не стали, чтобы не затягивать процесс. При этом судья рекомендовал Костышину его перебивать и просить перевода, когда ему чего-то не ясно.

Спустя непродолжительное время защита снова обратила внимание, что переводчик молчит. Судья вместо вынесения повторного замечания переводчику заявил: «А чего вы молчите? Говорят, что не понимают по-русски. Все они понимают!». И заработал третий отвод с формулировкой «за высказывание предположений, не основанных на доказательствах». Это при том, что судья вообще не должен высказывать никаких суждений.

Однако, пронять судью Рубанова было просто нереально. Завершая разбирательство вокруг того, молчит переводчик или не молчит, он в очередной раз пригрозил адвокату удалением, процитировав соответствующую статью уголовно-процессуального кодекса. И намекнул, что тот злоупотребляет своим правом на защиту. На этот раз адвокат настаивать на своем заявлении не стал – на пятом часу препирательств всем стало очевидно, что «увлекающийся» судья в кураже своего величия и самолюбования действительно готов рассматривать это дело бесконечно долго. И никакие процессуальные меры остановить его и вернуть в рамки надлежащего поведения не смогут. Остановил, правда, в итоге прокурор, которая заявила, что ее надлежит заменить. И как Рубанову не хотелось, но пришлось отложить разбирательство до понедельника.