«Глупо бороться со своими гражданами». Российскую ЛГБТ-сеть признали «иноагентом»

Минюст России внес Российскую ЛГБТ-сеть в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции "иностранного агента", за то, что организацию финансирует благотворительный фонд "Сфера", включенный еще в 2016 году в реестр НКО-"иноагентов". Но у ЛГБТ-сети нет расчетных счетов, а сама организация не зарегистрирована. В материале Север.Реалии – о том, что теперь будет с работой НКО (некоммерческой организации – КР) в России.

Российская ЛГБТ-сеть – первая и пока единственная в стране межрегиональная организация, которая занимается правами ЛГБТ-сообщества. Движение было основано в мае 2006 года. Российская ЛГБТ-сеть оказывает помощь психологам и юристам, работающим с ЛГБТ-сообществом. В 2017 году волонтеры движения помогали вывезти за пределы Чечни людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Несколько человек потом покинули Россию. НКО также проводит тренинги, форумы и исследования. Например, последняя работа, в которой принимала участие Российская ЛГБТ-сеть, связана с исследованием проблем подростков, которые относят себя к ЛГБТ-движению.

Наталья Соловьева с 2009 года была волонтером Российской ЛГБТ-сети, в 2020-м ее избрали председательницей совета движения. Причины, по которым Минюст внес организацию в реестр иностранных агентов, неизвестны, но никаких денег из-за рубежа Российская ЛГБТ-сеть не получает, утверждает она.

– Мы планируем выяснять причины, по которым наше движение было внесено в список "иноагентов". Они нам неизвестны. Мы будем обжаловать решение, поскольку мы – движение, работающее в России, и мы не получаем деньги из-за рубежа. У нас нет расчетного счета и нет сотрудников, получающих зарплаты. Наше движение осуществляется волонтерскими силами. Я, как председатель совета, нахожусь на волонтерских основах в движении и сам совет тоже.

– Что для вас лично значит статус "иноагента"?

– Это немного грустная история. С одной стороны, это не очень приятно. С другой, этого становится все больше и больше вокруг, все больше организаций включают в этот реестр, и наверное, это часть чего-то неизбежного, к сожалению.

– Не боитесь, что теперь ваши волонтеры получат статусы физлиц-СМИ-"иноагентов" из-за сотрудничества с вами?

– Такие опасения, конечно, есть. Это не самые приятные вещи, которые могли бы случиться. Мы как крупнейшее ЛГБТ-объединение будем поддерживать и помогать всем активисткам и активистам во всех ситуациях вне зависимости от нашего статуса и их статуса. Здесь, пожалуй, очень важно сейчас сплотиться.

– Что изменилось за последние пять лет в работе НКО в России?

– Появилось больше препятствий в работе. Статус "иноагента" накладывает не только какой-то социальный отпечаток, что человеку присваивают какой-то ярлык, но и огромное количество организационных сложностей, связанных с большим количеством отчетности, дополнительными проверками, что может ухудшить работу НКО, которые зачастую представлены небольшими организациями и не имеют подобного ресурса. Несомненно, с какой-то антиправозащитной повесткой, которая часто сегодня транслируется, работать становится сложнее. Для многих людей этот статус означает, что человек какого-то другого сорта или прозападный, что не соответствует реальности. Многие мои коллеги говорят, что стоит ожидать ухудшения, такого закручивания гаек. Я бы, кроме этого, ожидала еще усиления гражданского сообщества. На мой взгляд, все больше людей, в том числе благодаря подобным инициативам, начинают заниматься общественно полезной деятельностью, правозащитной деятельностью, поскольку они видят, что неприятные события происходят с организациями, и они думают, как можно помочь.

Член совета Российской ЛГБТ-сети и руководитель мурманского центра социально-психологической помощи и правовой поддержки жертв дискриминации и гомофобии "Максимум" (внесен в реестр НКО-"иноагентов") Сергей Алексеенко узнал о включении организации в реестр-иноагентов из рабочего чата. По его мнению, государство таким способом хочет "взять под полный контроль" общественные организации, что приведет к тотальной диктатуре над НКО.

– От Минюста можно ожидать, что угодно, особенно в той системе принципов, с которой Минюст вносит в реестр иностранных агентов, начиная с 2012 года. Это касается и зарегистрированных организаций, когда они вносили всех подряд экологов, зоологов и физлиц – иностранных агентов, когда вносят в реестр по непонятным критериям. Это, может быть, ожидаемо, но непредсказуемо, потому что непонятны критерии. Они непрозрачны. Наше движение не занимается политическими движениями и никогда не занималось. Мы никогда не участвовали в выборах, не выставляли своих кандидатов, не поддерживали каких-либо кандидатов, то есть политикой не занимались. Мы всегда работали на благо сообщества: оказывали юридическую и психологическую помощь. Без политической подоплеки. На данный момент мы даже не понимаем, по каким критериям нас внесли в реестр. На сайте Минюста сказано, что мы получаем финансирование от другого "иностранного агента", но мы незарегистрированное общественное объединение и не имеем расчетных счетов.

– Закроется ли ЛГБТ-сеть после признания иноагентом? Что сейчас планирует делать организация?

– В первую очередь сейчас надо минимизировать риски для людей, которые участвуют в работе движения. Люди к ярлыку "иностранного агента" относятся по-разному. Одно дело – если живешь в Москве, другое – в небольшом райцентре российской глубинки. Мы не согласны с этим решением и будем его обжаловать во всех инстанциях. Мы продолжим работу несмотря ни на что, даже если этот ярлык останется. Мы всегда считали, что делаем хорошие дела как для сообщества, так и для нормализации общества в целом.

– Российская ЛГБТ-сеть была в числе 150 НКО, которые подписали петицию об отмене закона об "иностранных агентах" в России, которую на данный момент подписали более 200 тысяч человек. Почему этот закон нужно отменить?

– Риторика закона – "иностранный агент" как иностранный шпион. В данном случае в реестр вносят организации, которые действительно помогают сообществу, не прося у государства взамен ничего прочего. Возможно, НКО иногда и критикует работу государства, но для этого и должны создаваться НКО, которые помогают государству делать то, что государство не может или мало уделяет этому внимания. В 100% случаев в реестре иностранных агентов нет организаций, где работают схемы коррупции или кумовства – в отличие от организаций, которые, скажем так, созданы под крылом государства. Создание этого реестра – это создание внутреннего образа врага, которого нет, но с которым якобы надо бороться. С чем бороться? Со своими гражданами? С какой-то частью сообщества? Это глупо. Бороться с тем, кто помогает государству и помогает гражданам России. Государство хочет взять все под полный контроль, но это невозможно. Это ведет к просто тотальной диктатуре над общественными объединениями.

– У работы НКО в регионах есть своя специфика, свои дополнительные сложности?

– К сожалению, в регионах еще сложнее работать, чем в крупных городах. Работать в открытую не просто сложно, а даже опасно. Очень часто ты можешь быть не защищен. Полиция не защищает ЛГБТ-активистов, да просто не принимают заявления в той формулировке, например, что человека избили по гомофобным признакам, регистрируют только как "хулиганку". А никаких гомофобных признаков якобы нет.

Игорь Кочетков

Правозащитник, сооснователь и первый председатель Российской ЛГБТ-сети Игорь Кочетков в документах реестра Минюста указан как учредитель организации. Кочетков рассказал корреспонденту Север.Реалии, что с 2020 года он не занимает в ЛГБТ-сети никаких руководящих должностей. Новость о внесении Российской ЛГБТ-сети в реестр иноагентов для правозащитника не стала неожиданностью, так как в "эти реестры попадают независимые СМИ, независимые организации, которые занимаются защитой прав людей".

– Этот закон должен быть отменен. Во-первых, он неправовой. Уже кем только можно признано, что этот закон дискриминирует граждан, нарушает их право на общественное мнение. Во-вторых, он абсолютно бессмысленный. На мой взгляд, это один из самых глупых законов из тех, которые были приняты. Говоря о работе НКО, после 2015 года совершенно растаяли надежды правозащитных организаций, независимых НКО на какое-то конструктивное сотрудничество с государством. Если говорить о Российской ЛГБТ-сети, то наша работа была полностью посвящена работе с общественным мнением и ЛГБТ-сообществом, потому что, конечно, ожидать каких-то изменений в государственной политике не приходилось. С другой стороны, организации продолжают работать, несмотря на недружественную политику государства по отношению к НКО.

– Почему политика государства становится недружественной по отношению к НКО?

– С одной стороны, в России развелось слишком много НКО и гражданское общество развивается, оно становится более сложным, все больше появляется каких-то организаций и различных неформальных инициативных групп, а с другой – власть у нас остается советской по своему менталитету, по своей ментальности, по своему опыту. Те люди, которые сейчас руководят государством, они из прошлого. Для них любое хождение не строем, любое свободомыслие – это источник опасности. Как только они видят, что развивается гражданское общество, становится все больше независимых инициатив, независимых граждан, они считают, что это какая-то аномалия, которая не может произойти сама, и ее, конечно, обязательно устроили наши враги. Поэтому нужно эту самостоятельность если не совсем прихлопнуть, то по крайней мере контролировать. Это противоречие между развивающимся гражданским обществом и застрявшим в прошлом государством – оно и породило те явления, которые мы сейчас наблюдаем.