В июне 2018 года жизнь Юлии Климовой, как говорит она, раскололась на две части: до ареста мужа – тридцать лет счастливого брака, воспитание дочери, совместные молитвы, и после ареста – год с лишним непрерывных унижений, страха, депрессии.
5 ноября в Томске ее мужа Сергея Климова, члена местной общины Свидетелей Иеговы, приговорили к шести годам заключения. В интервью сайту Сибирь.Реалии жена Климова и его адвокат рассказали о процессе, напоминающем, по их словам, суд инквизиции и драму абсурда одновременно.
"Посадить во что бы то ни стало"
"Я до сих пор оглушена, – говорит Юлия Климова. – Уже полтора года лечусь у психотерапевтов, у психологов, пью лекарства. То, в чем обвиняют моего мужа, это все настолько белыми нитками шито, что просто нет слов. Я не понимаю: кому и зачем это нужно? Как мне однажды сказали на допросе: "Вы влезли в политику". Я потом долго думала, кому там, "наверху", мешают Свидетели Иеговы? Наверное, мы им так неудобны, потому что не отказываемся от своих принципов и живем по Библии?"
Мы тебя сейчас посадим, и мы посмотрим, как твои братья и сестры будут тебя вытаскивать
Юлия была потрясена, узнав о том, сколько времени сотрудники Центра "Э" потратили на слежку за ее семьей: наружное наблюдение и прослушка телефонных разговоров начались за десять месяцев до ареста Сергея. Во дворе их дома дежурила машина со спецаппаратурой.
– До оглашения приговора у вас была надежда, что Сергея оправдают?
– Нет, я на сто процентов была уверена, что ему дадут реальный срок. Когда 3 июня в наш дом вошли десять вооруженных людей, причем двое с автоматами, я четко поняла: мой муж будет сидеть. Только я не знала сколько. Но ни на что хорошее не надеялась с самого начала этой истории. Помню, когда мужа увозили на первый допрос, один из сотрудников сказал такую фразу: "Мы тебя сейчас посадим, ты будешь сидеть, и мы посмотрим, как твои братья и сестры будут тебя вытаскивать".
Начались бесконечные суды о продлении срока его содержания под стражей. Сергея не отпускали под домашний арест, хотя я знаю, что по таким же делам, как у него, судьи нередко выбирают домашний арест мерой пресечения. Но не в нашем случае. Арест каждый раз продлевали, и Сергей возвращался в СИЗО. Прокурор повторял как заклинание: Климов может скрыться от правосудия и будет влиять на свидетелей. Это все повторялось из раза в раз, как по написанному. В результате, он 10 месяцев провел в одиночной камере, а поначалу и вовсе сидел в карцере размером два на четыре метра.
– Вам разрешали свидания?
– Нет! Все это время я не могла с ним поговорить. Меня даже не пускали на заседания суда, я сидела в коридоре, чтобы увидеть своего мужа хотя бы на секунду. Это было настоящее издевательство… И только через 8 месяцев мне дали с ним первое свидание.
Им надо обязательно посадить человека во что бы то ни стало, хотя в деле нет ни одного потерпевшего
– Обыск в вашем доме и арест мужа стали для вас неожиданностью?
– Конечно! Полной неожиданностью! Мы знали о решении Верховного суда (весной 2017 года Верховный суд РФ запретил деятельность Свидетелей Иеговы по иску Министерства юстиции), но ведь дело в том, что Верховный суд запретил именно юридическое лицо "Свидетели Иеговы". Мой муж никаким образом не относился к юридическому лицу. Мы были уверены, что можем спокойно сидеть дома и читать Библию, что нас это не коснется. Но оказалось, что они вторглись в нашу личную жизнь, следили за нами.
А потом наступил этот страшный день – 3 июня, когда у нас пять часов делали обыск. Потом они повезли нас на допрос – мужа отдельно, меня отдельно – и держали 12 часов без еды и без воды. У меня поднялось давление очень высокое, мне вызвали "скорую" и только в половине третьего ночи меня отпустили. Потом 10 дней у меня держалась температура 38, меня все время рвало, и я похудела на 8 килограммов.
– Вы с Сергеем женаты тридцать лет…
– Да, мы с ним поженились 7 апреля 1989 года. Я надеялась, что Сергея все-таки отпустят под домашний арест, и мы сможем как-то отметить этот праздник, но судья и прокурор нам не позволили.
– Вы все это время были последователями Свидетелей Иеговы?
– Нет, только последние 22 года. Когда мой муж начал общаться с Свидетелями Иеговы, мы даже разводиться собирались, наша семья была на грани распада, но потом мы сумели ее сохранить. И он, со своей стороны, сделал все возможное, благодаря как раз Библии, чтобы наш брак спасти. Если бы не Библия, он бы сейчас не сидел в СИЗО. И когда прокурор говорит, что Сергей Климов побуждал людей разводиться, не выходить замуж, это полный бред. Но им надо обязательно посадить человека, иначе зачем все эти органы нужны? Посадить во что бы то ни стало, хотя в деле нет ни одного потерпевшего от действий (каких интересно?) моего мужа. Это даже сторона обвинения признает, но их это нисколько не смущает.
– Что вы собираетесь предпринять после приговора?
– Подаем на апелляцию, а дальше Европейский суд у нас будет. Хотя апелляция – это бесполезно, только способ протянуть время, чтобы Сергей находился в СИЗО, где день отсидки засчитывается за полтора дня в колонии. Ни на какой другой результат мы не рассчитываем.
"Аналогия с нацистской Германией"
Артур Леонтьев, адвокат
Артур Леонтьев, который защищал Сергея Климова на этом процессе, считает вынесенный приговор демонстративно жестоким.
Для меня здесь очевидна аналогия с нацистской Германией, когда Свидетели Иеговы могли подписать отречение от веры, и их выпускали из концлагеря
– Я так понимаю, что решение было кем-то заранее согласовано, с целью запугивания в первую очередь, – комментирует приговор Артур Леонтьев. – Ведь, помимо основного наказания, предусмотрено и дополнительное – запрет для Климова, уже после отбывания срока, на общественную деятельность, связанную с интернетом и другими коммуникационными средствами, на пять лет, а также запрет на посещение массовых мероприятий. Попросту говоря, Климов не сможет ходить со своей семьей в театр, кино и на концерты. На мой взгляд, это демонстрация отношения к человеку как к врагу государства. Хотя Климов просто нормальный, верующий человек, не причинивший никому вреда, ни государству, ни другим людям. Он всего лишь не хочет отказываться от своих религиозных убеждений.
– Говорили, что это было одним из требований следствия – отречься от убеждений?
– Во-первых, в речи гособвинителя звучала такая мысль, что подсудимый мог отказаться от своей деятельности. Во-вторых, сама по себе эта статья рассматривает возможность добровольного отказа от участия в деятельности экстремистской организации. Для меня здесь очевидна аналогия с ситуацией в нацистской Германии, когда Свидетели Иеговы могли подписать документ – отречение от веры, и тогда их выпускали из концлагеря.
Сергей Климов на процессе
– Аргументы защиты были услышаны судом?
– Аргументы наши в большой степени не принимались. Нам отказали в приобщении исторических документов [о преследовании Свидетелей Иеговы] и заключений специалистов, сославшись на то, что это не имеет отношения к делу.
Далее – отказались приобщать постановление Европейского суда по правам человека и мнение рабочей группы по незаконным задержаниям Комитета по правам человека ООН, который рассмотрел уже на сегодняшний день два дела Свидетелей Иеговы по аналогичным обвинениям. Мы на это мнение ссылались. Но суд отказался принимать эти аргументы, поскольку формально они касаются других дел. Это будет очень хорошо смотреться в Европейском суде по правам человека, потому что ЕСПЧ определил преследование в России Свидетелей Иеговы как очевидное нарушение международных конвенций.
Также суд проигнорировал показания специалиста – Сергея Иваненко, который защитил докторскую диссертацию по Свидетелям Иеговы, был сотрудником Аналитического управления аппарата Совета Федерации России и имел отношение к принятию закона о свободе совести. Иваненко разъяснил, в чем разница между понятием юридических лиц, которые были ликвидированы решением Верховного суда, и, собственно, конфессией "Свидетели Иеговы". Он сказал, что на самом деле Климов просто частным образом исповедовал свою веру, и мотивов, которые ему приписывают, у него не было.
– Но этот аргумент суд тоже не принял?
– Не принял, сославшись на показания секретного свидетеля, которого оперуполномоченный центра по борьбе с экстремизмом внедрил в окружение Климова, а потом убедил дать показания. Мы эти показания не могли никак проверить, потому что на все наши вопросы к этому секретному свидетелю он говорил: "Я отвечать не буду, так как опасаюсь раскрытия своей личности".
– Почему он этого опасается?
– Такой прием существует в нашей правоохранительной и судебной практике: сторона обвинения приглашает людей в качестве секретных свидетелей – это могут быть сотрудники правоохранительных органов или их осведомители. Нам были представлены материалы предварительного следствия с протоколами допросов одного такого свидетеля. Причем в первом протоколе он просто говорил о том, что Климов – верующий человек, проводит богослужения и т.д. А спустя некоторое время он уже дает показания, так скажем, более удобные для следствия. Когда мы пытаемся проверить источник его утверждений, нам говорят: нет, свидетель не хочет раскрывать свою личность. Хотя его личность всем прекрасно известна. Но это просто удобный способ сказать неправду и при этом избежать ответственности.
По мнению адвоката, суд, приговоривший иеговиста Климова к шести годам лишения свободы за его религиозные убеждения, продемонстрировал не только жестокость, но также и непонимание закона о свободе совести.
– Обвинением, а вслед за ним и судом утверждается, что есть только два варианта объединения верующих: религиозная организация (то есть юрлицо) и религиозная группа, которая уведомляет о своем существовании местные органы власти. Я давно занимаюсь этим законодательством и прекрасно знаю, что уведомлять власти должны только те религиозные группы, которые планируют стать юридическими лицами. А те, которые не собираются этого делать, никому не обязаны сообщать о своей деятельности. Они вправе совместно исповедовать свою веру – об этом сказано в 28-й статье Конституции. Но обвинение посчитало, что "Свидетели Иеговы", проводя свои встречи и чтения Библии без уведомления властей, действуют как юридические лица. Я спрашивал: на каком основании сделан такой вывод? Мне отвечали: ну потому что в уставе этого юрлица написано, что их целью были именно такие виды деятельности – богослужения и так далее. Я говорю: ну хорошо, но эти виды деятельности, они же не являются противоправными. Было ликвидировано юрлицо, но в определении Верховного суда сказано, что судьи не дают оценки данной вере и способам ее выражения.
– То есть Свидетели Иеговы по-прежнему имеют право читать Библию?
Почему вы обычное исповедание веры превращаете в экстремизм?
– Конечно. Я спрашивал сторону обвинения: где доказательства, что Климов каким-то образом продолжал печатать и распространять экстремистские публикации, упомянутые в решении Верховного суда? Ничего подобного нет. Почему вы обычное исповедание веры превращаете в экстремизм? Религиовед Иваненко, в частности, говорил, что практически нет таких конфессий, которые не распространяли бы свою веру, то есть всегда подразумевается какое-то совместное исповедание, богослужения и так далее. Почему религиозную практику, которая в принципе не запрещена, вы истолковываете как продолжение деятельности юрлица? Ответа я не получил.
На мой взгляд, здесь идет либо недопонимание этих вещей, либо попытка выдать желаемое за действительное. Потому что никто не хочет признавать, что была допущена ошибка. Ведь оперативники проводили работу, следователи расследовали, прокуратура свой надзор осуществляла, обвинительное заключение поддерживало обвинение в суде, судьи до этого санкционировали прослушивание телефонных переговоров, наблюдение, обыски, содержание под стражей и т.д. Ну понятно, что надо как-то все это объяснить обвинительным приговором.
Но, ребята, если вы непременно хотите это сделать, можно хотя бы избрать более мягкое наказание. Зачем обязательно нужно именно такое жесткое решение принимать, даже если вы действуете по понятиям, а не по закону?