Основатель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин 19 октября назвал фамилию информатора, который ранее передал правозащитникам архив ФСИН с записями пыток заключенных. Это Сергей Савельев, который сейчас находится в безопасности где-то "на атлантическом побережье Франции". Савельев говорит, что немного устал от бесконечных интервью, но наслаждается свободой и, очевидно, вниманием прессы и общества: наконец-то не только отдельные правозащитники и журналисты заговорили о пытках в российских тюрьмах.
Радио Свобода поговорило с Сергеем Савельевым, как только он добрался из Парижа до Биаррица, где живёт и основатель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин.
Просто сломать и унизить
– Мне сейчас 31 год, я из Беларуси, родился и жил в Минске, учился в Белорусском государственном университете на экономическом факультете, закончил три курса. После этого летом я поехал в Россию на заработки, в Крымск [Краснодарский край. – РС] и там попал в тюрьму. Мне было 25 лет.
– Как вы в тюрьму попали?
– Меня попросили принять посылку и подержать у себя некоторое время, знакомый должен был приехать и забрать её. Вместе с посылкой ко мне приехала группа захвата, там оказались "наркотические вещества в особо крупном размере".
– Какой срок получили?
– Дали мне 9 лет, отсидел 7 с половиной.
– Кто-то вас поддерживал в тюрьме?
– Родные поддерживали, отец и сестра. Отец приезжал пару раз, потом я сказал, чтобы не ездили – очень далеко.
– Кто ваши родители?
– Отец автослесарь, работает сейчас наладчиком оборудования. Мать 11 лет назад скончалась.
Основатель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин (слева) и его информатор Сергей Савельев (справа), рассказавший о системе пыток во ФСИН. Франция, 19 октября 2021 года
– Вас с самого начала начали жёстко "принимать"?
– Да, так и случилось. Я открыл дверь, ко мне ворвалась группа захвата из десяти или больше человек, и команда следователей ФСБ. Они сразу же меня ударили, я упал, и они в квартиру забегали прямо по мне. Потом меня оттащили в квартиру, начали избивать, бить лицом об пол, мне разорвали лицо, всё было в крови, я весь был в синяках. Жёсткие избиения продолжались весь день, пока шёл обыск. Естественно, никаких понятых, ничего этого не было. Так они работают.
Жёсткие избиения продолжались весь день, пока шёл обыск. Естественно, никаких понятых, ничего этого не было. Так они работают
– Как попали в ОТБ-1 [Областная туберкулёзная больница. – РС]?
– Меня отправили отбывать наказание в Саратовскую область. Сначала привезли в ИК-10. Спустя полгода после флюорографии мне сказали, что на лёгких какие-то есть изменения, нужно обязательно ехать в ОТБ, чтобы проверить. Под таким предлогом абсолютно любого могут взять и привезти в ОТБ, никто не спрашивает согласия.
– Никакого туберкулёза у вас не было?
– Нет, не было.
– Вас пытали?
– В ОТБ нет. Только при задержании и во время следствия.
– Во время следствия следователь бил?
– Нет, выводили в следственный кабинет, приходило два-три человека и били. Они даже ничего не спрашивали, это просто такие методы давления, чтобы подписывал эти протоколы.
– Вы же признали вину?
– Да.
– То есть бить вас не было смысла?
– Абсолютно никакого смысла. Просто сломать и унизить. Не вижу другой причины.
– А в ОТБ?
– В ОТБ через три дня ко мне пришёл человек из отдела безопасности, сказал, что им срочно требуется работник с навыками владения компьютером.
– В чём заключались обязанности?
– Работа секретаря – работа с документами, видеорегистраторами, видеофайлами, видеокамерами.
– Как это всё организовано? У сотрудников на голове регистраторы?
– На груди.
– Они вам должны их сдавать ежедневно?
– Да, каждое утро информация с регистраторов сбрасывается, систематизируется, каталогизируется.
– То есть вы просто по папочкам раскладывали файлы?
– Да.
– Там не везде же были пытки?
– Конечно нет, в основном там были обычные записи.
– Вы их все просматривали?
– Да, всё просматривал. Бегло просматривал, на скорости.
– И от руководства приходили указания что стереть?
– Да.
– А кто конкретно отвечал за это?
– Начальник отдела безопасности Мальцев.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Из России: Зачем сотрудникам ФСИН записи с пытками заключенных– Зачем это вообще нужно, эта бессмысленная жестокость?
– Может быть ряд причин: чтобы наказать за какой-то проступок, чтобы шантажировать человека, чтобы он выполнял их требования, чтобы дал на кого-то показания или явку с повинной. Вымогательство.
Чтобы наказать за какой-то проступок, чтобы шантажировать человека, чтобы он выполнял их требования, чтобы дал на кого-то показания или явку с повинной. Вымогательство
– Вымогательство? Деньги куда шли? Блатным?
– В ОТБ не было блатных.
– Сотрудники ФСИН вымогали, получается?
– ФСИН, может, ФСБ.
– Вы пять лет проработали в ОТБ. Сколько человек прошло через пытки за это время?
– Точно не знаю. Сотня. С самого начала меня не допускали к этим видео, постепенно мне начали доверять, где-то через два года.
– Как вы думаете, почему такая фиксация именно на сексуальном насилии? Понятно, что мужчина, который через это прошёл, в среде заключённых навсегда переводится в низшую касту, но для того, чтобы его перевести в эту касту, не обязательно его насиловать.
– Наверное, потому что это наиболее жестоко, это сразу ломает человека, ломает всякую волю к сопротивлению.
– Что сами сотрудники ФСИН про это говорили?
– Это никак не обсуждается.
– Как это было организовано вообще?
– Пытали заключённые, которые были там трудоустроены. Мне поступала команда от руководства отдела, что сегодня придёт заключённый, ему надо дать заряженный регистратор. Он приходил, я отдавал ему регистратор, через некоторое время он его возвращал. Я должен был просмотреть, чтобы все записи открывались, были со звуком, и уже дальше от руководства поступала команда: просто стереть или записать на флешку, а он уходил с ней куда-то к вышестоящему руководителю.
Сергей Савельев, информатор Gulagu.net, в поезде во Франции. 19 октября 2021 года
– Какая часть видео с пытками уничтожалась, а какая передавалась руководству?
– Пополам.
– Вы там в бараке жили?
– Там не бараки, там лечебные отделения. Там больше палатная система, по бумагам я всё время болел. Там могут оставаться продолжительное время либо трудоустроенные, либо больные. Трудоустроить меня не могли, потому что я гражданин другого государства.
– Что другие заключённые говорили про пытки, это была известная история?
– Это не было ни для кого секретом. Эта ОТБ была известна даже за пределами Саратовской области, просто раньше никто не видел.
– Медицинский персонал был в курсе?
– Естественно. Они не могли не знать. Они ведь осматривают людей, опрашивают, фиксируют побои, если они есть. Либо не фиксируют, даже если они есть. Все службы и учреждения связаны друг с другом: прокуратура, ФСБ, все.
– А церковь? Владимир Осечкин в своём фейсбуке выкладывал фотографии церкви при ОТБ-1 и игумена Мануила (Илюшина). Вы сами в этой церкви были?
– Нет.
– А священника видели?
– Видел несколько раз.
– Он был в курсе, как думаете?
– Возможно, но точно не знаю.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Из России: «Распяли голого и прижигали»"Боялся каждый день"
– Как вы приняли решение собирать видео, как складировали его, не боялись ли?
– Боялся, конечно. Всегда боялся, каждый день. Там и просто находиться – это постоянный стресс, но, когда всё время боишься, постепенно страх притупляется, к нему привыкаешь. Конечно, страшно всё равно было, Я прекрасно понимал, что, если кто-то узнает, увидит, что я всё это не удаляю, храню, мне бы не дали освободиться.
– Убили бы?
– Да. Сначала бы, конечно, всё было бы, как на этих видео, а потом я бы не выжил.
– Как вы это всё собирали и прятали?
– Флешек, жёстких дисков у меня было достаточно на работе. Никто их толком не считал.
– А как вынесли?
– С учётом того, что я провёл там пять лет, я знал, как работает система досмотра и как проходит процесс освобождения. Я подготовился, и всё получилось.
– Расскажите как. Съели вы её, что ли?
– Во время досмотров у меня этого ничего не было. Я это подобрал потом, прямо перед выходом. Я заранее оставил в одном месте, возле выхода, внутри учреждения. Я знал, каким путём меня поведут, и знал, где оставить.
– То есть это было вопросом каких-то секунд и миллиметров, флешка могла там и остаться?
– Да.
– Это большое везение.
– В том числе.
– Как вы узнали про Осечкина и Gulagu.net?
– Я много раз про него слышал, на зону поступали жалобы от него, от адвокатов, которые с ним работали. Имя его на слуху.
– Вы с ним связались ещё из колонии?
– Нет, после освобождения. А как я мог это сделать, в учреждении находясь? Там очень мало способов связи, именно в ОТБ.
– Телефонов левых не было?
– Нет.
Информатор Gulagu.net, бывший заключенный Сергей Савельев во Франции дает интервью Радио Свобода. 19 октября 2021 года
– Как вы уезжали из России?
– Меня задержали 24 сентября в Пулково, я летел к друзьям в Новосибирск с пересадкой в Петербурге. Ко мне подошли полицейские и несколько человек в штатском, потом ещё несколько. Они отвели меня в служебный кабинет, тщательно обыскали, искали какие-то носители информации. Потом сказали, что они знают, что я передавал Gulagu.net все эти записи, что знают, с какой почты я это отправлял, что мой телефон и мессенджеры – не секрет для них. Пытались получить какую-то информацию, которая могла бы дискредитировать Владимира Осечкина, что я это сделал по его заказу, спрашивали: "Сколько он тебе заплатил?" или "Кто платит за это ему?" Звучали предположения, что Осечкин отправил меня туда по заказу, с целью шпионажа такого. Представляете?
– То есть, что вы сели в тюрьму по заказу Осечкина?
– Да, чтобы вывезти секретный архив. Такая чушь! Потом меня поставили перед фактом: мы тебя посадим сейчас, а через год, когда ты нам всё расскажешь, тебя повешенным найдут, ты не выйдешь из тюрьмы. Заставляли подписать протокол, который они составили, обязательство о явке. Но опрашивали меня как свидетеля.
"Мы тебя посадим сейчас, а через год, когда ты нам всё расскажешь, тебя повешенным найдут, ты не выйдешь из тюрьмы"
– По делу о пытках?
– По делу об утечке информации! Их не интересовали пытки, их не интересовало, сколько там нарушений прав человека, что там вообще происходит. Их интересовало только, каким образом смогли утечь эти записи. Они назвали это разглашением государственной тайны.
– А вы что говорили?
– Я говорю: "Такие, значит, тайны у государства?" Пришлось убедить их в том, что я готов сотрудничать. Они мне предложили выбор в конце: если будешь сотрудничать, получишь 4 года, а если будешь скрываться, получишь от 10 до 20 лет за шпионаж, потому что ты передавал в другое государство сведения, компрометирующие ФСИН России. Но в начале они мне сказали, что, если я сяду, я уже не выйду, так что выбор был простой – они мне его не оставили.
– Почему вас отпустили-то? Это очень странно выглядит.
– Я убедил их, что буду сотрудничать, они были уверены, что если я захочу пересечь границу, то они смогут это отследить и пресечь. Около недели я провёл там у друзей, всё это время один фээсбэшник мне писал, звонил, очень интересовало его, когда я буду лететь назад. Просил, чтобы я взял билет с пересадкой в Домодедово, что мы ещё встретимся, пару часов поговорим и потом полетишь к себе в Минск. Я много раз спрашивал: "Что вы хотите узнать, давайте обсудим по телефону?" Он говорил, что, мол, нет, разговор не телефонный, надо обязательно встретиться. Я подумал, что они меня уже не выпустят. Я взял билеты до Минска с пересадкой в Домодедово, но на минский рейс не пошёл, ушёл из аэропорта. Я доехал до ближайшего автовокзала и на обычной частной маршрутке уехал в Минск. И из Минска улетел в Турцию. И потом через несколько стран мне удалось приземлиться в Франции и попросить политического убежища.
– Как к вам французские власти отнеслись?
– Поразила их вежливость. Я ни слова не мог сказать по-французски, они вызвали переводчика, всё оформили очень быстро, и уже на третий день я смог покинуть зону ожидания и вышел в город.
– Что вы можете порекомендовать тем, кто сейчас находится в российских колониях на вашем месте?
– Главное – решиться. В одиночку это всё не изменить, не исправить. Главное – не бояться. Те, кто там находится, они так же, как и я, понимают, как это всё работает. Они лучше меня знают, что делать.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Из России: «Пытаются расчеловечить осужденных»Полтора десятка пыточных
– ФСИН будет сейчас всё списывать на "единичный эксцесс", но ведь на самом деле это повсеместно происходит?
– Такие вещи могут произойти где угодно и с кем угодно, но именно таких учреждений, где это поставлено на конвейер, куда из близлежащих областей привозят людей, чтобы их сломать, таких десятка полтора на всю страну.
– Как думаете, пытки после ваших разоблачений прекратятся? Что-то изменится?
– Да, изменится к лучшему. Но какие конкретно будут изменения, пока очень трудно сказать, немного прошло времени. Сейчас они будут стараться замести следы. Они возбудили несколько уголовных дел, они оказывают давление на подследственных, чтобы они не выдавали тех, кто отдавал им приказы. Если люди всё-таки найдут в себе силы говорить правду, то мы добьёмся гораздо большего.
– Может, они просто перестанут записывать такие видео на регистраторы? Или без камеры теряется смысл?
– Трудно сказать. Иногда это обязательно. Часто были прямые указания, что обязательно нужна видеозапись. Если пытки продолжатся, они продолжат снимать.
– Вы не боитесь, что вас достанут и во Франции? "Новичка" не боитесь?
– Уже гораздо меньше боюсь сейчас (усмехается). Чему быть, того не миновать.
– Имя менять не собираетесь? Есть же программы по защите свидетелей.
Если захотят найти, то найдут хоть с другой фамилией, хоть с другим лицом
– Я не думаю, что в этом есть смысл. Если захотят найти, то найдут хоть с другой фамилией, хоть с другим лицом.
– Какие планы на жизнь вообще?
– Надо закончить оформление документов…
– А долгосрочные?
– Долгосрочных пока не строил, пока не на чем их строить.
– Французский когда начнёте учить?
– Где-то на днях.
– Вообще, вам просто фантастически везёт. Если, конечно, не считать ареста и срока.
– Нужно купить лотерейный билет? (Смеется).
Вот что рассказывает Радио Свобода основатель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин:
"Что происходит сейчас? Происходит следующее: ФСИН направила в Саратовскую область Антона Ефаркина, известного садиста, который до этого был начальником Главного управления ФСИН России и участвовал в спецоперации против Gulagu.net и лично против меня, и в целом занимался противодействием правозащитникам, вербовкой правозащитников. Ефаркин плотно сотрудничал с ФСБ России и является их агентом внутри ФСИН. А до назначения в Главное оперативное управление ФСИН, которое и курирует всю эту пыточную историю, Антон Ефаркин возглавлял Управление в ГУФСИН по Красноярскому краю, где есть аналогичная ОТБ-1 Красноярская туберкулёзная больница.
ФСИН и ФСБ опасаются, что заключённые массово начнут давать показания
На данный момент ФСИН надувает щёки, ФСИН пиарится, возбуждены уголовные дела исключительно по тем публикациям, которые добыли координаторы Gulagu.net. Сейчас сотрудники УФСИН по Саратовской области продолжают запугивать заключённых, очевидно, что оперативные сотрудники ФСИН и ФСБ опасаются, что заключённые массово начнут давать показания о том, как их вывозили в ОТБ-1, как их били, насиловали, вербовали, что речь пойдёт о сотнях и сотнях преступлений".