Россия использует советские методы в борьбе с инакомыслием в Крыму – активистка

Какая атмосфера царит в аннексированном Крыму? Какие методы используют российские силовики? Кого больше всего задевает борьба с инакомыслием на полуострове? Какие меры должны приниматься для противодействия нарушениям и ущемлению прав человека в Крыму? Об этом в интервью Крым.Реалии рассказывает крымская активистка Лутфие Зудиева.

– Как вообще воспринимается сегодняшняя жизнь в Крыму?

– Я часто в диалогах говорю, что многое из того, что происходит в современном Крыму, напоминает СССР и какие-то отдельные исторические фрагменты, события, процессы. Дежавю такое, знаете. Это сплошные параллели с нашей историей прошлого века.

– Это касается и работы российских силовых структур?

– Работа силовых структур стремительно приближается к стилю работы НКВД и КГБ, потому как многие обвинения сегодня строятся не на установленных конкретных силовых действиях обвиняемых, а лишь на доносах, рапортах оперуполномоченных, спорных экспертизах, скрытых свидетелях и литературе, или ее аналогах на цифровых носителях, найденных в доме. Это известная советская практика.

– Готовы ли крымские татары, активисты, правозащитники противостоять этому?

– В истории крымских татар даже в условиях СССР находились люди, сумевшие адекватно оценить весь масштаб репрессий и проникнуться бедой других народов, невзирая на национальную или конфессиональную принадлежность. С острым ощущением несправедливости и желанием изменить ситуацию.

Таким когда-то для крымских татар был академик Андрей Сахаров. Ему странным образом удавалось тогда влиять на всех – и на простых граждан, и на членов Политбюро (ЦК КПСС). Наше старшее поколение наверняка помнит его открытое письмо «О крымских татарах и Нагорном Карабахе» секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву. Тогда экземпляр этого письма Андрей Дмитриевич Сахаров отвез в редакцию еженедельника «Московские новости», однако вместо полного текста редакция 3 апреля 1988 года опубликовала короткую заметку «За спокойствие и мудрость». Это была слишком неудобная и непопулярная тема.

– Напоминают ли сегодняшние СМИ в Крыму советские?

– Удивительно вот, но все зеркально настолько, что и ситуация с официальными СМИ, и ярлыки, которыми пользуются силовые структуры для преследования людей – все идентично.

Вот как Сахаров описывал в письме ситуацию вокруг крымских татар больше 30 лет назад: «Обстановка обостряется, активистов национального движения в официальных сообщениях и заявлениях называют экстремистами, между тем все движение всегда проходило в строго законных формах с полным исключением насилия. И это несмотря на то, что дома татар в Крыму сносились бульдозерами, сжигались, хозяйства сравнивались с землей, людей доводили до самосожжения. Подвергшиеся в прошлом репрессиям активисты не реабилитированы (так же, как другие узники совести). Двое – Кадыров и Аблаев – до сих пор в заключении».

– А преследование крымских татар сегодня также происходит по советскому сценарию?

– Тогда преследование крымских татар осуществлялось исключительно по национальному признаку, сегодня активно идет давление и в области религиозного аспекта. Это объяснимо разными общественно-политическими ситуациями в тот период и в наше время. Советский Союз предал забвению многие религиозные ценности крымских татар. После возвращения эти ценности стали переживать ренессанс, и сегодня крымские татары – это во многом практикующие обряды Ислама люди, которые наряду с этим очень открыты и живут в соседстве с другими народами Крыма.

– Живо ли дело Сахарова сейчас?

– Когда современник Сахарова, знавший его лично, руководитель движения «За права человека» Лев Пономарев пригласил нас принять участие в работе сначала круглого стола, а затем в общественных слушаниях в Москве в конце января, то мы приняли решение ехать.

Слишком много наших людей сидит в тюрьмах и подвергается давлению со стороны превратившихся в некий корпоративный механизм сотрудников ФСБ, ЦПЭ, прокуратуры и судов. Очевидно, что с этим нужно что-то делать. Системно.

По мнению родственников преследуемых в России мусульман, следственные органы, ФСБ, МВД, прокуратура превратились в ремесленников, а суд им потворствует в этом. Вместо раскрытия реальных преступлений они предпочитают арестовывать и осуждать на длительные сроки тех, кто отстаивает свою жизненную позицию и религиозные взгляды.

Лутфие Зудиева

– Какое мнение на этот счет вы услышали от российских правозащитников в Москве?

– Эксперты и правозащитники, собравшиеся в Сахаровском центре на эти встречи, во многом солидарны друг с другом в оценках действий силовых структур, в том, насколько неприемлемыми становятся их методы работы. В том, какую опасность для общества несут ничем не оправданные приговоры молодым ребятам на 20-25 лет. Подобный подход, позволяющий эффективно отчитываться о выявленных псевдотеррористах, не имеет ничего общего с реальной заботой о безопасности общества.

Многие эксперты, такие как Виталий Пономарев («Мемориал»), Сергей Давидис («Мемориал»), Александр Верховский («Сова»), работают в сфере так называемого «антитеррористического и антиэкстремистского законодательства» уже много лет. Еще до событий 2014 года, например, Виталий Пономарев приезжал в Крым для участия в круглом столе в качестве эксперта с очень аргументированной позицией по существующим в России и в Средней Азии репрессиям. В тот момент, конечно, мало кто думал, что спустя всего несколько лет в эту канву каким-то образом впишется и Крым, который сейчас, по мнению как украинских, так и российских правозащитников, превратился в «серую зону», где формально действует российское законодательство, но по сути – беззаконие.

– Борьба с инакомыслием ярко выражена только в Крыму или в соседней России это происходит повсеместно?

– Сегодня давление на инакомыслящих в России вылилось в такие масштабы, что не говорить об этом уже невозможно. По мнению российских правозащитников, «ситуация, когда обвинения в подготовке совершения тяжких преступлений террористического или экстремистского характера строятся на основе спорных предположений, привлекаемых следствием экспертов-гуманитариев, а также на основе запрещающих судебных решений, вынесенных без исследования доказательств, предусмотренных уголовным правом, вызывает глубокую тревогу».

– Какое место в этой борьбе с инакомыслием отводится соблюдающим мусульманам?

– Мы всегда говорили, что репрессивный конвейер сначала опробуют на мусульманах, как на наименее защищенной части общества, так как телевизионная пропаганда сделала тождественными понятия Ислам и терроризм в умах обывателей, и никаких вопросов относительно обоснованности обвинений мусульман в терроризме ни у кого не возникает. Исламофобия продолжает быть фактором, который замедляет любые правозащитные проекты, связанные с мусульманами.

И если быть совсем откровенной, полемика о том, стоит ли защищать мусульман, а тем более принадлежащих к каким-либо политическим, религиозным организациям, до сих пор актуальна не только в российских, но и в украинских, и даже в международных кругах. Очевиден некий избирательный подход в правозащитной деятельности. И вот российская власть этим очень умело пользуется. Особенно в Крыму, где уже пять лет народ вопреки огромному давлению старается остаться верным позициям ненасильственного сопротивления, но ему методично вменяют статьи о терроризме, экстремизме, хранении и сбыте оружия.

– Затрагивает ли этот подход представителей других религий и общественных объединений в России?

– На самом деле «корень зла» – это «антитеррористическое и антиэкстремистское законодательство» России и его правоприменительная практика. Сегодня мы отчетливо видим, что «террористов» в России стали выявлять уже не только из числа мусульман. Это, например, дела «Сети», «Нового величия», преследование «Свидетелей Иеговы», различных оппозиционеров. И только после этого в обществе обнаружился интерес к теме репрессий со стороны ФСБ, когда мусульманам уже начали давать чуть ли не пожизненные сроки за взгляды на жизнь и активную гражданскую позицию.

– Легко ли человека представить террористом или экстремистом в современной России?

– Слово «террорист» или «экстремист» стало словно ярлык, который можно повесить на любого человека или даже на целую группу людей, не имеющих к терроризму никакого отношения, с целью того, чтобы репрессии над неугодными проходили в наиболее комфортных условиях с молчаливого одобрения общества. Для этого постоянно подогревается актуальность этой проблемы через СМИ, оправдывая тем самым в глазах обывателя огромные расходы на содержание спецслужб и на их так называемую «борьбу» с терроризмом и экстремизмом.

Все это очень живо напоминает недавнее прошлое: 58-я политическая статья, толкования которой настолько широки, что потенциальным «врагом народа» являлся каждый житель этой страны, военный трибунал, полностью отождествляющий себя с обвинением, надуманный абсурдный состав преступления и зверский приговор. Осталось только сегодня снять мораторий на смертную казнь для полноты картины, что, видимо, уже не за горами.

– Как противостоять этому?

– Избавляться от ярлыков необходимо. Это недостойно цивилизованного общества, если современный мир претендует на это. Лекарство от исламофобии – реальное знакомство и изучение. Необходимо широкое обсуждение в обществе. Давайте проанализируем эффективность информационных и правозащитных кампаний по разным делам преследуемых мусульманских организаций? Неудачи таких кампаний, как мне кажется, из-за общего антимусульманского тренда в мире. Я понимаю, что во многом настроения эти и объективны, и субъективны.

– Что нужно делать, чтобы изменить эти настроения?

– Во-первых, государства, которые в основных положениях Конституции декларируют свободу вероисповедания, должны всерьез задуматься над тем, что подзаконные акты и нормативно-правовые документы находятся в противоречии с Конституцией. И если сегодня преследования людей происходят за вымышленный терроризм, за обычные в своей основе религиозные убеждения и чтение книг, то такое, ничем не оправданное давление неизбежно будет создавать очаги напряженности и конфликтов внутри любого государства.

Во-вторых, имеет смысл организовать круглые столы, ивенты для журналистов, правозащитников, активистов и любых желающих, которые работают в правозащитной сфере по делам так называемых «запрещенных мусульманских организаций».

В-третьих, было бы неплохо создать объединение журналистов, пишущих по теме стыка – религии и прав человека (суды на религиозной основе, так называемые «террористические дела», где фигурируют запрещенные организации). Важно, чтобы у этого объединения были в постоянном доступе связи с адекватными исследователями и экспертами по таким вопросам, контакты с представителями организаций, возможность проверки информации, связь с родными.

– Какова в этом роль самих мусульман?

– Безусловно, ключевую роль в этом играет позиция самого мусульманского сегмента общества. Важно ежедневно практикой доказывать мудрость этой религии, ее красоту и необходимость современному обществу. Быть реальным отражением этих ценностей и научить людей не бояться Ислама. Это одна из авраамических религий, самая большая ценность в жизни для почти двух миллиардов людей на Земле.

Согласно докладу исследовательской организации Pew Research Center, Ислам является второй по числу приверженцев религией после христианства. Мусульмане составляют большинство населения в 49 странах мира. Невозможно все время игнорировать, подавлять и, что хуже всего, ущемлять религиозные чувства такого количества людей.