«Ты не знаешь, в каком состоянии они вернутся домой». Родные белорусских политзаключенных ждут их освобождения

Власти Беларуси начали преследовать противников Александра Лукашенко в уголовном порядке еще за несколько месяцев до августовских президентских выборов. Одними из первых в тюрьме оказались блогер Сергей Тихановский, оппозиционные политики Николай Статкевич, Павел Северинец и их сторонники. Всех арестовывали по одной схеме: сначала – по административной статье, а позже на многих заводили уголовные дела за организацию и подготовку действий, грубо нарушающих общественный порядок. По данным правозащитного центра "Весна", политических заключенных в Беларуси сейчас 99 человек.

Как живут семьи этих людей и как они ждут родных и близких из тюрем?

Родные белорусских политзаключенных ждут их освобождения из тюрем

Ольга Северинец

Оппозиционный политик Павел Северинец уже пять месяцев находится в минском СИЗО: после выступления на пикете по сбору подписей за Светлану Тихановскую политика затолкали в автобус около подъезда собственного дома.

С тех пор жена Павла Ольга мужа не видела и говорит, что письма от него тоже получает нечасто.

"Мы познакомились с почтальонкой, так она мне письма от Паши приносит, в руки просто отдает, – рассказывает Ольга. – Сложно эмоционально это все. После первого ареста каждый раз Павлу добавляли еще 15 суток. Пятнадцать суток заканчивались – приходили следующие 15, потом следующие 15. И мы все время ждали, что вот-вот он появится дома, и какая-то надежда была. Но сутки добавляли, добавляли и в результате в последний день перед освобождением на него завели уголовное дело и отправили под арест в тюрьму".

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Перспективы «народного ультиматума» в Беларуси

Ольга говорит, что хотя это не первый арест оппозиционного политика, но привыкнуть к очередному задержанию близкого человека она так и не смогла. Особенно тяжело она переживает все, что произошло в Беларуси после президентских выборов: разгоны мирных демонстраций, избиение протестующих силовиками во время задержаний и в спецприемниках и применение гранат и резиновых пуль.

"Паша всегда говорил мне, что если он попадает "на сутки", то там с ним никто ничего не может сделать. Потому что он на их территории и им не нужны проблемы, он так говорил, – замечает Ольга. – Но сейчас, после событий лета, ты не знаешь, в каком состоянии могут вернуться домой твой муж, твои родные".

В редких письмах, которые получает Ольга, Павел много спрашивает жену о сыне Францишке и пишет, что вернется домой.

"Пишет, что у нас получится победить. Что все невинно осужденные политзаключенные выйдут этой осенью или до конца года, или это будут весенние месяцы, но это точно не года, – читает она письмо. – Не от трех до восьми лет, как в статье у Паши".

Марина Адамович

Жена оппозиционного политика Николая Статкевича Марина Адамович тоже уверена, что скоро увидит мужа. Политика задержали еще в мае по дороге на акцию протеста и завели на него уголовное дело.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Лукашенко подлил масла в огонь». Разгон марша в Беларуси

За пять месяцев заключения Статкевича несколько раз переводили из одного изолятора в другой. Сейчас он в находится Жодино. Как и все те, кто ждет своих близких из заключения, Марина это время переживает тяжело.

"Этот год, я думаю, и это лето, и осень абсолютно для всех сложная. У каждого человека в жизни изменилось буквально все. А в наших обстоятельствах это тяжело втройне", – говорит Адамович.

В редких письмах, которые все же доходят до жены, Николай Статкевич просит ее не волноваться и пишет о скорых переменах.

"У нас было очень много счастливых моментов вместе. Уверен, что будет еще больше. Только будь осторожнее. Передавай привет всем достойным людям", – зачитывает она. – Думаю, что до весны нас ждут очень большие, глобальные перемены. Я очень надеюсь, что наши ребята, это огромное количество людей, которые просто удерживаются в плену на сегодняшний день, будут дома".

Николай Статкевич: "У нас есть право на мирный протест"

Дарья Лосик

Ждут дома и консультанта белорусской службы Радио Свобода Игоря Лосика. Его задержали на глазах жены и маленькой дочки в конце июня. Сразу после задержания в квартире Игоря и Дарьи силовики провели обыск.

"Я тогда спросила: "А куда же мой муж?" Ладно техника, а муж? – вспоминает Дарья. – И очень такая фраза прозвучала циничная, и я, наверное, всегда буду помнить: "Игорь, возьми деньги на талончик, потому что ты потом поедешь на автобусе". Наверное, все понимали, что это какой-то бред. Какие деньги на талон, если вы забираете человека и технику, садите его в бус? За ним приехало человек 15 сотрудников".

Сейчас Игорь, как и другие белорусские политзаключенные, находится в жодинской тюрьме. Условия содержания в камере он сравнивает с общественным туалетом и просит жену в ответных письмах подробно рассказывать о домашней жизни. Сам в первую очередь спрашивает про дочь.

"Дочь просит меня включить на телефоне фотографии Игоря, она приносит свою детскую посудку, она начинает его кормить, играть в мяч, – рассказывает Дарья. – Так, как ведет себя дочь сейчас, мне тяжело говорить, правда. Она растет без него, он тоже безумно скучает. Всегда спрашивает, что научилась делать дочь".

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Независимость – не предмет торга»: что будет дальше с Беларусью

Вадим Жоромский

В минском СИЗО также уже больше месяца находится координатор волонтерской службы центра "Весна" Мария Рабкова. Во время президентской кампании девушка организовывала работу наблюдателей за выборами. Угрозы ареста Мария получала еще весной.

"Мы предполагали подобное развитие событий, но, естественно, нельзя готовым к этому быть, – говорит муж Марии Вадим Жоромский. – Это нужно в жутком постоянном диком напряжении находиться, можно с ума сойти. Мы старались как-то отвлеченно расслабляться, не думать, что такое может произойти. Но все равно задняя мысль была, что могут прийти".

Вадим ждет возвращения жены на свободу каждый день и тоже верит в скорые перемены. А пока пишет письма в СИЗО, которые до Марии доходят нечасто.

"Вообще это правда, когда говорят, что вместе с человеком, вместе с заключенным сидит вся его семья, все его близкие, – замечает он. – И это не зависит от того, кто эти родные: мужчина или женщина, старый человек или ребенок. Переживания абсолютно идентичны. Он родной человек, и ты как свою боль воспринимаешь трудности, которые он переживает".

Белорусские правозащитники подсчитали, что после начала президентской кампании в Беларуси в стране появилось 99 новых политических заключенных, а более 16 тысяч человек прошли через суды и изоляторы. За участие в акциях протеста против Александра Лукашенко заведено уже около 500 уголовных дел, и эти цифры в ближайшее время могут вырасти еще больше.