Ахметов, братья Клюевы и все-все-все: расследование о нарушении санкций в Крыму

Полтора года журналисты телеканала «Настоящее время» – проекта, созданного Радіо Свобода с участием «Голоса Америки», и антикоррупционного движения «Муниципальный сканер» исследовали бизнес в аннексированном Крыму и обнаружили доказательства того, что свыше сотни компаний нарушают международные санкции. Все три части расследования под названием «Крымские архивы» можно найти на сайте «Настоящего времени» и на Крым.Реалии.

Кто из украинских бизнесменов до сих пор контролирует свои активы в Крыму? Какие схемы создают для обхода санкций? И какая ответственность предусмотрена украинским законодательством для компаний, которые продолжают работать на территории аннексированного полуострова? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии ведущая Алена Бадюк беседует с украинским журналистом, соавтором расследования Григорием Пырликом и украинским юристом Виталием Власюком.

– Григорий, как вам удалось раскрыть схемы нарушения санкций в Крыму?

Пырлик: Основную работу по расследованию сделали двое наших коллег – Михаил Маглов и Кристина Закурдаева. Они работали с документами полтора года, накопали очень большой архив информации в реестрах и нашли около сотни компаний, которые нарушают санкции. Это совершенно разные структуры, чьи владельцы и россияне, и украинцы, есть и европейские компании. Мы с коллегой Романом Суханом подключились на финальном этапе – нашей задачей было написать тексты и перепроверить информацию. Мы сидели и думали, какое из этих расследований будет резонансным, что представляет интерес, и, конечно, ориентировались на громкие имена. Было интересно проверить объекты, связанные с самым богатым человеком Украины Ринатом Ахметовым и другими бизнесменами, бывшими чиновниками.

– Были ли фигуранты, не попавшие в публикацию?

Пырлик: У нас были документы на Анатолия Франчука и его сына Игоря Франчука. Младший в свое время был зятем Леонида Кучмы. Но, проверив информацию, мы убедились, что сейчас они уже не настолько влиятельные на полуострове, как когда-то. Есть вилла, которая находится в Алупке и оформлена на кипрскую фирму Франчуков. Нам показалось, что это недостаточно крупно, как, например, в случае с тем же Ахметовым. Надо сказать, что его компания «СКМ» отрицает всяческий контроль над бизнесом в аннексированном Крыму, хотя объекты у них в свое время были. Сейчас «СКМ» утверждает, что где-то ввели временную администрацию, где-то российская власть выставила на торги имущество. Так произошло с имением Рината Ахметова «Новый Кучук-кой», по которому российские суды приняли решение о принудительном выкупе. Мы проверили: объект действительно забрали.

– В расследовании был раздел про «непризнанный детский лагерь» – это о чем?

Пырлик: До аннексии у Ахметова был детский лагерь «Берег» в Алуште, он достаточно крупный – его называли вторым после «Артека» по условиям, по популярности. С одной стороны, компания «СКМ» утверждает, что контроль над объектом потерян еще в 2017 году, что подконтрольная России власть ввела здесь временную администрацию. Но связавшись с директором, который работает там с 2010 года, я получил ответ, что «СКМ» по-прежнему владеет лагерем. Он посоветовал обратиться к ним за комментарием, но сказал, что никакой временной администрации тут нет. Мы давали эти две позиции в своем тексте.

– Компания «СКМ» официально настаивает, что будет бороться за свое «национализированное» имущество в Крыму в международных судах.

Пырлик: Надо сказать, что они вели долгие процессы в подконтрольных России судах в Крыму. У нас двойственное отношение: стоит ли украинским компаниям обращаться в подконтрольные России суды? Ведь таким образом они, получается, признают юрисдикцию. Но позиция «СКМ» такова, что другого варианта в тех условиях не было.

– Братья Андрей и Сергей Клюевы – люди из близкого окружения беглого президента Виктора Януковича. Оба сейчас находятся в международном розыске, против них были введены персональные санкции, которые впоследствии сняли. Что за история с их имуществом?

Пырлик: Еще до аннексии братья Клюевы обзавелись сетью солнечных электростанций на территории полуострова. Много наших коллег писали о том, что это мошеннический бизнес: они брали деньги в украинских государственных банках, строили электростанции и не вернули кредиты до сих пор. Полученную электроэнергию они сбывали по выгодным тарифам в пять раз дороже рыночных, потому что считалось, что это возобновляемый источник энергии, что это экологично. На момент аннексии у Клюевых было 34 компании в Крыму, из них восемь стали банкротами, поскольку кредиты они брали и в украинских, и в российских банках. Суммы огромные: эти компании должны «Сбербанку России» 5 миллиардов рублей. Что касается остальных, фирмы-владельцы не менялись: кипрские, австрийские, голландские и так далее. Там есть люди, связанные с бизнесом Клюевых: например, один из менеджеров раньше руководил заводом в Бахмуте, который однозначно связан с братьями. То есть, мы не нашли документы о том, что владельцы именно Клюевы, но есть множество косвенных признаков того, что бизнес за ними до сих пор остается. Мы посылали запросы, но никакого ответа не пришло.

СЭС «Перово», построенная группой Activ Solar в Крыму

– За вопросы, связанные с нарушением санкций, в Украине отвечают СБУ и Совет национальной безопасности и обороны. Вы общались с этими структурами на предмет своего расследования?

Пырлик: Я отправлял запрос в СБУ, когда нас интересовала компания VS Energy – там просматриваются интересы российского бизнесмена Евгения Гинера, а также Михаила Воеводина. Точнее, в структуре собственности есть их жены. Есть там еще Александр Бабаков – член Совета Федерации России. В Украине он под персональными санкциями, но в 2017 году фирма, предположительно связанная с ними, купила предприятие «Черновцыоблэнерго». Формальными владельцами были западные компании, поэтому запретить сделку не могли. Так вот, мы отправляли запрос в СБУ, и нам ответили, что это конфиденциальная информация, и конкретики мы не получили.

– Виталий, насколько вопрос обхода санкций регламентирован в украинском законодательстве?

Власюк: Недостаточно хорошо. Все равно остаются пути для того, чтобы эти санкции обходить. Я бы даже сказал, что это больше репутационный момент. Те компании, которые себя уважают и хотят работать с серьезными западными компаниями, не полезут в такие схемы. Те, кто себя не уважает по разным причинам, готовы использовать разные схемы. Тем более, в Украине в правовом поле есть целая «серая зона» – «ДНР», «ЛНР», и паспорта людей, связанных с этими территориями, очень активно используются в подобного рода схемах. К сожалению или к счастью, мы не готовы к санкционной войне так, как это делает Запад. У нас всегда пытаются подогнать такие вещи именно под финансирование терроризма, потому что это дает возможность сразу бить очень серьезно. Но на более простом уровне ответственности нет, а обходные маневры часто происходят довольно безнаказанно. У нас очень мало сказано о деятельности офшоров. В принципе, это демократичный подход, но, тем не менее, он используется людьми, которые пытаются нажиться на национальных проблемах.

– Спасибо. Григорий, подытожьте: санкции действуют?

Пырлик: Основываясь на материалах, которые мы исследовали, получается, что, скорее, нет. Причем, не только украинская власть не особо на это реагирует, но и Кипр. Мы отправляли туда запросы и пытались звонить в кипрские службы, но не получили никакого ответа. Позиция Еврокомиссии: контролировать соблюдение санкций должна каждая страна отдельно, но особого прогресса в этом деле среди стран Евросоюза нет.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)