Путин и Гаага: как провести новый «нюрнбергский процесс» над российскими военными преступниками?

Что предстоит сделать Украине и миру, чтобы руководство России получило наказание за преступление агрессии против суверенного государства? Об этом Украинская служба «Голоса Америки» побеседовала с Антоном Кориневичем, послом по особым поручениям МИД Украины.

Почему Украина продвигает идею международного трибунала для Путина и его окружения? Какую роль трибунал будет играть рядом с Международным уголовным судом? Будет ли привлечен к ответственности Александр Лукашенко по обвинению в соучастии в войне? Возможно ли, что Путин и военное командование России останутся безнаказанными?

– Как Украина планирует привлекать Россию за совершенные преступления? Есть механизм Международного уголовного суда, Международного суда справедливости, возможно специального трибунала, национальных судов — как украинского, так и любого другого по универсальной юрисдикции. По каким направлениям работает Украина?

– На самом деле Украина работает по всем возможным на сегодняшний день направлениям. Ответственность за совершенные преступления и нарушение международного права на территории Украины может и должна быть двух уровней: ответственность России как государства по международному праву, и ответственность индивидов – граждан РФ.

Когда мы говорим об ответственности России как государства, для этого существует Международный суд ООН в Гааге, у нас там есть два межгосударственных дела «Украина против Российской Федерации».

Также есть около десяти межгосударственных дел в Европейском суде по правам человека в Страсбурге, где речь идет об ответственности Российской Федерации за нарушение Европейской конвенции по правам человека.

Имеются арбитражи по морскому праву по соответствующей Конвенции ООН. То есть имеются механизмы, которые должны привести к ответственности России как государства.

В то же время есть второй трек – это ответственность индивидов-граждан России. Международный уголовный суд в Гааге, который проводит расследование ситуации в Украине, имеет юрисдикцию по трем категориям международных преступлений:

• военных преступлений,
• преступлений против человечности
• и геноцида.

У нас также есть национальные производства в Украине и в других государствах за совершение того, что называется war–related crimes.

У нас есть архитектура, позволяющая работать с целью привлечения к ответственности России как государства и российских граждан. Но в этой архитектуре отсутствуют очень важные элементы: механизм, способный привлечь к ответственности высшее военное политическое руководство РФ и механизм компенсации ущерба за причиненный Россией ущерб.

Совершенно очевидно, что руководящее преступление Российской Федерации – это агрессивная война против Украины в нарушение Устава ООН, основных принципов международного права. Поэтому для полной системы ответственности – comprehensive accountability – нам необходимо создать механизм, специальный трибунал, который сможет иметь юрисдикцию по преступлению агрессии и создать механизм для компенсации ущерба, нанесенного Украине своей вооруженной агрессией Российской Федерацией.

Антон Кориневич, постоянный представитель президента Украины в Автономной Республике Крым и Оксана Золотарева, директор Департамента международного права МИД Украины, в Международном уголовном суде в Гааге, Нидерланды, 7 марта, 2022 года

– Если говорить о создании международного трибунала, вы уже получили и поддержку конкретных государств – это страны Балтии, Нидерланды, а также поддержку Европейской комиссии, в частности Урсулы фон дер Ляйен. Однако генеральный прокурор Международного уголовного суда Карим Хан высказался против, и он советует оставить это на юрисдикцию МКС. В чем состоит этот конфликт взглядов? Почему генеральный прокурор МКС уверен, что он сможет привлечь к ответственности российских чиновников и что все остальные трактуют закон неправильно, а вы пропагандируете международный трибунал?

– Я бы не говорил, что существует некий конфликт. Над темой создания специального трибунала по преступлению агрессии России против Украины мы работаем с конца февраля и имеем значительную политическую поддержку этого процесса.

Есть четыре резолюции ПАСЕ, четыре резолюции Европейского парламента, две резолюции Парламентской ассамблеи НАТО, резолюции Парламентской ассамблеи ОБСЕ, несколько резолюций национальных парламентов, включая Балтийские государства, Нидерланды. Недавно проголосовала и Франция.

Безусловно, нас очень вдохновляет поддержка со стороны ЕС – это и упомянутое вами заявление президента Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, и открытая позиция Верховного представителя Европейского Союза по иностранным делам и политике безопасности Жозепа Борреля. Мы ожидаем, что Евросоюз будет лидером этого процесса и надеемся, что уже на ближайшей встрече Европейского совета 15–16 декабря у нас уже будут конкретные мнения Европейского совета и Евросоюза – как нам дальше двигаться дальше.

Относительно вопроса соотношения с МКС – мы с самого начала работы над этим проектом говорим, что этот трибунал никоим образом не нацелен на то, чтобы нанести вред Международному уголовному суду. Украина сейчас очень активно работает с Международным уголовным судом. Каждый день наши прокуроры общаются с офисом прокурора МКС.

Мы внесли несколько изменений в национальное законодательство – теперь в Уголовном процессуальном кодексе есть отдельная глава по сотрудничеству с МКС. Мы ведем переговоры об открытии представительства МКС в Украине. Сейчас у суда есть все для того, чтобы показать свою работу и ее результат по расследованию ситуации в Украине.

Международный уголовный суд – ключевой орган международной уголовной юстиции, международного уголовного правосудия. Но он не может быть привлечен к ответственности за совершение преступления агрессии против Украины.

Потому что, чтобы иметь юрисдикцию по поводу преступления агрессии, в нашей конкретной ситуации должна состояться одна из двух предпосылок. Первое – чтобы Российская Федерация ратифицировала Римский устав МКС и Кампальские поправки к нему по поводу преступления агрессии. Или второй вариант – чтобы ситуация в Украине была передана на рассмотрение МКС Советом Безопасности ООН.

Мы понимаем, что ни первый, ни второй сценарий не сработают. Поэтому юрисдикцию по поводу преступления агрессии МКС в нашей ситуации точно не имеет и иметь не может.

Специальный трибунал может быть важным дополняющим механизмом к МКС. То есть МКС занимается тремя категориями преступлений, а специальный трибунал преследует лиц за совершение преступления агрессии против Украины.

Трех преступлений, с которыми работает Международный уголовный суд, недостаточно, чтобы привлечь к ответственности топ-лидеров Российской Федерации.

Важно, что само преступление агрессии легко доказать. Гораздо легче, чем доказывать соучастие человека в Кремле в совершении военного преступления в Буче. Это нужно доказывать, но это тяжелая работа и причинно-следственную связь очень непросто обеспечить.

С преступлением агрессии все ясно. Есть агрессия, признанная на уровне Генассамблеи ООН специальной резолюцией. Мы убеждены, что самое преступление агрессии выведет нас сразу на представителей высшего военного политического руководства России. Трех преступлений МКС недостаточно, чтобы привлечь к ответственности топ-лидеров Российской Федерации.

– Действительно, преступление агрессии относительно легко доказать по сравнению с другими преступлениями. В то же время, как Украина планирует привлечь к ответственности виновных? Это будет судебное заседание без участия этих людей или ордера на арест от международного сообщества? Или, возможно, Путин и главные российские командующие будут находиться в России до конца своей жизни и не понесут никакой ответственности за совершенные преступления?

– Это, безусловно, один из ключевых вопросов. И мы понимаем, что международные уголовные суды и трибуналы не работают in absentia – без наличия подозреваемого/обвиняемого в зале суда. Единственное исключение – специальный трибунал по Ливану. Все остальные международные уголовные суды и трибуналы работают только когда обвиняемый доставлен в суд. Этот вопрос мы обсуждаем с нашими партнерами, и я уверен, что когда мы перейдем к собственно созданию трибунала – мы без проблем его согласуем.

Уж очень важной ценностью будет обвинительный приговор, или ордер на арест будет выдан не абстрактным учреждением, а специальным трибуналом. Он для этого и создается – чтобы привлекать к ответственности и осуществлять все процессуальные шаги на пути привлечения к ответственности.

Обвинительный приговор или ордер на арест условно секретаря Совета национальной безопасности Российской Федерации, условно начальника Генштаба РФ – это уже значительный шаг к справедливости. И это тот шаг, который переводит этих людей из категории, что «мы с вами как люди, граждане, очевидно имеющие общие ценности, согласились на общечеловеческом, что они преступники» – в конкретную юридическую плоскость.

Конечно, в конце концов, они должны оказаться на скамье подсудимых.

Глядя, как они реагируют на возможное создание специального трибунала, я уверен, что их это очень сильно беспокоит, потому что напоминает события во время Второй мировой войны, когда в период активных боевых действий союзники в Лондоне 13 января 1942 года без понимания того, что будет дальше, подписали в Сент-Джеймсском дворце Лондонскую декларацию о привлечении к ответственности всех виновных в совершении тяжких преступлений.

Антон Кориневич

– Обычно международный трибунал может создаваться по инициативе Совбеза ООН. Мы понимаем, что эта ситуация невозможна, потому что Россия является постоянным членом и может ветировать любое решение. Украина пытается получить резолюцию ГА ООН, которая будет голосоваться всеми государствами-членами. Скажите, пожалуйста, насколько в ООН уже распространена поддержка Украины в вопросе создания этого трибунала?

– На самом деле классическая версия создания специального трибунала – это действительно принятие резолюции Совета Безопасности ООН на основе главы 7 Устава ООН — что это угроза миру и безопасности человечества. Это придает трибуналу наибольшую юрисдикцию, легитимность и состоятельность. Мы понимаем, что в нашей ситуации это будет очень трудно достичь. Потому у нас есть другие варианты.

• Это создание трибунала на основе соглашения Украины с ООН, на которое ООН, ее секретариат и другие органы уполномочивают соответствующую резолюцию Генассамблеи.
• Это создание трибунала на основе соглашения с ЕС и Советом Европы, то есть на уровне Европы с поддержкой со стороны ООН через резолюцию по поддержке этого процесса.
• Третий вариант – это создание трибунала на основе многостороннего договора между государствами.

Все настройки являются рабочими и обсуждаются с партнерами. Потому что независимо от того, каким образом будет создан трибунал, он должен иметь поддержку международного сообщества.

Что касается проекта резолюции Генеральной Ассамблеи – она более рамочная – зонтичная, и касается всех самых тяжких международных преступлений и привлечения к ответственности за их совершение. Но для нас очень важно, чтобы она включала в себя положение об ответственности за совершение преступления агрессии против Украины. Мы хотим получить первую поддержку этой инициативы в рамках ООН и посмотреть, как мы можем двигаться дальше.

– Считаете ли вы, что в обозримом будущем это возможный вариант? Достаточно ли поддержки?

– Мне бы хотелось в это верить, и мы работаем для того, чтобы эта резолюция была принята.

– Насколько я знаю, одним из аргументов стран, не поддерживающих эту резолюцию, является то, что создание международного трибунала может заблокировать любой вариант «мирного решения вопроса». Руководство России, зная, что им предстоит ответственность в международном трибунале, вряд ли пойдет на какие-то переговоры. Какие аргументы вы приводите для этих стран?

– Здесь, скорее, мы говорим не о том, что есть страны, которые против резолюции как таковой. Есть государства, очень осторожно в целом относящиеся к концепции специального трибунала. Лучшим ответом является мирный план президента Владимира Зеленского, который включает положения по обеспечению ответственности – accountability and justice и мир невозможен без достижения ответственности.

За преступление агрессии до этого времени судили только на международных военных трибуналах в Нюрнберге и Токио.

Это тоже хорошая историческая перспектива: место людей, которые сейчас возглавляют РФ, – на той самой скамье, на которой сидели нацистские преступники времен Второй мировой войны.

Это их место в истории, а не та псевдоистория, которой они занимаются и я думаю, что наша работа просто сделать так, чтобы это стало возможным.

– А какое место в истории в рамках вашей инициативы у Александра Лукашенко? Ведь Беларусь разрешила использовать свою территорию для совершения преступления агрессии против Украины?

– Согласно определению акта агрессии в резолюции ГА ООН №3314 1974 года и определению преступления агрессии в соответствии со статьей 8b Римского устава, актом агрессии/преступлением агрессии признается предоставление территории третьему государству для совершения акта агрессии против суверенного государства. Поэтому это преступление агрессии.

Все остальное – это уже для судей, которые будут беспристрастно рассматривать этот вопрос – кого привлечь к ответственности.

– Мы много говорим о том, что Международный уголовный суд не может быть эффективным в преследовании преступления агрессии, в частности из-за того, что Россия не ратифицировала Римский устав. Но Украина его тоже не ратифицировала. Почему Украина не ратифицирует устав, планирует ли и когда?

– Во-первых, Украина признала юрисдикцию МКС – это факт. Поэтому МКС может привлекать к ответственности за военные преступления, преступления против человечности, преступления геноцида, совершенные на территории Украины, начиная с 21 ноября 2013 года. Весь инструментарий в МКС уже на основе нашего признания юрисдикции и ратификация в плане обязательств не сильно меняет дело.

Конечно, ратифицируя Римский устав, государство приобретает определенные привилегии – быть равноценной стороной на ассамблее государств-участников МКС, участвовать в выборе прокурора, судей, влиять на повестку дня. Я думаю, что рано или поздно мы ратифицируем Римский устав, это произойдет.

Антон Кориневич

– Кроме всех преимуществ, которые вы отметили, ратификация Римского устава — это обязательство Украины в соответствии с Соглашением об ассоциации с ЕС. Этот шаг не происходит, потому что нет политической воли сейчас? Есть ли какие-нибудь другие причины?

– Если бы вы меня спросили лично – я поддерживаю ратификацию Римского устава, и это моя постоянная позиция. Почему ситуация сейчас такая – я не являюсь человеком, который должен это комментировать. Я верю – мы ратифицируем Римский устав.

Но вы тоже возможно заметили, что и сам МКС сейчас не очень апеллирует к этому тезису о ратификации, очевидно понимая, что сейчас идут активные боевые действия, есть другие приоритеты – это первый момент. И второй момент – у МКС есть весь инструментарий, который ему необходим для активной деятельности, и очень эффективное сотрудничество со стороны Украины.

– Хочу задать, возможно, немного философский вопрос. Американский судья Роберт Джексон сформулировал основную задачу Нюрнбергского трибунала так: «Мы должны дать понять немцам, что дело, за которое их бывшие лидеры предстают перед судом, заключается не в том, что они проиграли войну, а в том, что они начали ее». Сейчас в российском дискурсе, в частности на пропагандистских шоу, мы слышим тезисы об ответственности, о Гааге. Они начали об этом говорить и дискурс встает так: либо победа, либо все под суд. Как Украина собирается доносить до россиян, что дело не в том, кто победил, а в том, что это в первую очередь было неправильно, и нужно нести ответственность?

– Преступление агрессии – это причина всех других преступлений, оно включает в себя то, что приговор Нюрнбергского процесса назвал accumulated evil of the whole. То есть аккумулированное зло всех прочих преступлений. Суд проходил не потому, что проиграли, а потому что преступно начали войну и преступно вели себя во время войны.

Наша ключевая роль – сделать так, чтобы все были привлечены к ответственности. Каждый за свое. Для этого важно, чтобы верхушка Российской Федерации была привлечена к ответственности за совершение преступления агрессии. Относительно утверждений российских пропагандистов, в истории международного уголовного судопроизводства есть прецеденты привлечения к ответственности за hate speech, за подстрекательство к геноциду и другие вещи.

Кейс Юлиуса Штрайхера и газеты «Der Stürmer», кейс «Радио тысячи холмов» - Radio Libre des Mille Collines в Руанде и другие. Я думаю, что на самом деле эта концепция полной ответственности очень важна, чтобы каждый ответил за то преступление, которое он совершил в рамках того механизма, который для этого создан.

Наша работа – делать так, чтобы на юридическом фронте у России было то, что она заслужила – ответственность, как для государства, так и для конкретных индивидов. Если они боятся Гааги, значит, наша работа сделать им Гаагу. Если они боятся скамьи подсудимых – значит, наша работа сделать им скамью подсудимых.

– Мы много говорим о привлечении к ответственности высокопоставленных должностных лиц, тех, кто отдает приказы. По какому механизму будут нести ответственность российские солдаты, совершающие преступления на территории Украины?

– Да, мы говорим о преступлении военной агрессии, об ответственности политического и военного руководства. Но это не значит, что мы забываем обо всем остальном. Просто этого механизма привлечения к ответственности за преступление агрессии против Украины не существует. Его нужно создать, и так многие наши усилия направлены именно на это.

Для ответственности условно рядового и офицерского состава РФ есть национальные суды Украины, которые могут привлечь их к ответственности, в том числе за совершение военных преступлений. Наши суды могут делать это in absentia, или когда они на скамье подсудимых. Мы это уже видели во время полномасштабного вторжения. Или это может делать МКС – за совершение военных преступлений, преступлений против человечности и преступления геноцида.

СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.

Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».

Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российское неспровоцированное широкомасштабное вторжение и российские военные действия в Украине.

***

Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d57he05flrtpt.cloudfront.net/ Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.