«Хуже, чем советские годы»: почему в Крым возвращается практика психиатрической экспертизы

Фигуранта бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир», координатора «Крымской солидарности» Сервера Мустафаева отправили в психиатрическую лечебницу для проведения экспертизы. Сам он называет это «карательной психиатрией». Мустафаева арестовали 21 мая 2018 года, его подозревают в участии в запрещенной в России организации «Хизб ут-Тахрир».

Его дело объединено с делом второй бахчисарайской группы «Хизб ут-Тахрир»: по нему проходят Тимур Ибрагимов, Марлен Асанов, Мемет Белялов, Сейран Салиев, Сервер Зекирьяев и Эрнес Аметов. Дома у Мустафаева осталось четверо несовершеннолетних детей, самой младшей – Наджие – было три месяца, когда забрали отца.

Адвокат Сервера Мустафаева Сергей Легостов констатирует, что его подзащитному может грозить длительный тюремный срок.

– Обвинение есть по части второй статьи 205.5 Уголовного кодекса России – это участие в деятельности террористической организации. Ответственность была усилена – от 10 лет и выше, преступление считается особо тяжким. Участие в террористической организации в случае Сервера подразумевает, в частности, один эпизод 2 декабря 2016 года, когда он поговорил с людьми в мечети в Бахчисарае. Это разговоры людей, которых государство считает членами «Хизб ут-Тахрир», о политике, причем встречи называют конспиративными – хотя как можно конспиративно собраться в мечети? Не надо противозаконных действий, достаточно иметь какую-то литературу, какие-то звонки, переписку, какие-то посты по «Хизб ут-Тахрир» и вести разговоры, по которым лингвисты-религиоведы делают вывод о принадлежности к этой организации. Очень все размыто.

Сергей Легостов

Сергей Легостов говорит, что будет обращаться к специалистам-лингвистам и религиоведам, чтобы получить или рецензию на заключения обвинения, или свои защитные заключения.

– Сервер с 13 декабря находится на стационарной судебно-психиатрической экспертизе, я его посетил 14 декабря. Он считает это незаконным как психически здоровый человек, у которого не было травм головы и который не состоял на учете у нарколога и психиатра. Ориентировочно он пробудет там до 10 января 2019 года. О перспективах дела говорить сложно, мы будем бороться всеми возможными правовыми методами. Нормы закона для помещения в психиатрическую больницу существуют: вначале нам назначали амбулаторно, по несколько часов в течение дня, но Сервер не пошел на контакт с психиатрами по определенным причинам. Потому следователи, учитывая сроки наказания, должны, по их мнению, получить данные, что человек вменяем, что его можно привлекать к ответственности. Для этого и поместили в больницу, чтобы он находился под круглосуточным наблюдением.

Российский адвокат Марк Фейгин считает, что помещение в психиатрические больницы может быть опасным для здоровья пациентов даже по причине неприспособленности зданий.

– По статьям тяжким экспертизы проводятся, а стационарно или амбулаторно – это произвол следователя. У защиты есть права изменить учреждение, где проводится экспертиза, добиться присутствия защитника на ней. В случае с Симферополем это очень актуально. Моего подзащитного Ильми Умерова тоже помещали на экспертизу, причем принудительно. Так вот, симферопольский стационар №1 в 2016 году не соответствовал ни медицинским, ни санитарным, никаким нормам, проведение там экспертизы опасно для здоровья. Пациенты спали на улице! Умерова поместили в палату, но условия были жутковатыми. Допускаю, что за два года там что-то изменилось, но требования к экспертному учреждению должны быть достаточно высокими. Что до советской практики, когда диссидентов помещали в психиатрические больницы, – нельзя сказать, что сейчас репрессивная машина обратилась к таким карательным мерам.

Марк Фейгин утверждает, что тем не менее методы карательной психиатрии в современной России применяются уже в десятках случаев, по решениям судов.

– Учитывая состояние системы здравоохранения в целом, и психиатрия здесь не исключение, есть угроза не только в репрессивном характере мер, но и вообще в условиях содержания. Разве что московские больницы могут выдержать какие-то стандарты, а все остальные находятся в жутчайшем состоянии, даже хуже, чем в советские годы. Нельзя исключать, что по отношению к крымским татарам, особенно по отношению к тем, кто принадлежит к религиозному объединению «Хизб ут-Тахрир», применение подобного рода мер будет расширяться. Это очень удобный способ подавления инакомыслия.

Общественный деятель, член наблюдательного совета Украинского Хельсинкского союза по правам человека Иосиф Зисельс полагает, что скрыть информацию о подобных репрессиях не получится.

– Нужно сразу включать на полную мощностью правозащитную деятельность внутри Крыма, России, на международном уровне. Все же времена значительно отличаются: Советский Союз был закрытой системой, информация с большим трудом просачивалась на Запад. Сейчас страна более открытая, и без особой необходимости власть не применяет жесткие репрессивные методы. Другое дело, что начинается эффект осажденного государства, якобы врагов много вокруг, и есть большой соблазн применять различные формы репрессий, включая психиатрические. Пока мне неизвестно о таких случаях, но это очень тревожный симптом, что в Крыму начали применять направления на психиатрическую экспертизу. Но сегодня рано делать выводы, что Россия применяет тоталитарную практику, – все-таки это глобальное насилие, а сегодня его нет. Государство применяет его только против тех, кто активно протестует.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)