Поствирусная экономика: пострадают ли от пандемии Украина, Россия и аннексированный Крым

Мировая экономика будет бороться с последствиями пандемии коронавируса долгие годы, рассказал в интервью BBC генеральный секретарь Организации экономического сотрудничества и развития Хосе Анхель Гурриа. По его мнению, убытки от пандемии уже превысили ущерб от глобального финансового кризиса 2008 года и терактов 11 сентября 2001 года.

Между тем в Украине введены жесткие карантинные меры, в России правительство готовит антикризисные предложения, а в аннексированном ей Крыму обещают поддержать бизнес в период пандемии. Что будет с мировой экономикой и чего ожидать крымчанам, в эфире Радио Крым.Реалии вместе с ведущей Еленой Ремовской обсуждают украинский экономист, член наблюдательного совета Международного Фонда Блейзера Олег Устенко и российский экономист Владимир Рожанковский.

– Олег, представим, что наблюдает сейчас крымский обыватель: курс рубля обвалился, цены на продукты выросли, а международные организации делают тревожные заявления. Что происходит с экономикой глобально?

Устенко: Достаточно резко меняется вся мировая экономическая архитектура. Многие страны страдали и без пандемии коронавируса. При этом, ввиду цикличности экономики, раз в 8-10 лет все равно возникает серьезный экономический кризис. С кризиса 2008 года прошло уже 12 лет, и нет ничего удивительного в том, что новый начался сейчас, пусть с опозданием на пару лет. Уже происходило замедление мирового экономического роста, началась нефтяная война, в результате которой нефть потеряла едва ли не две трети своей стоимости. Сейчас вообще обсуждается падение с нынешних 25 долларов до 15 долларов за баррель, что делает нерентабельной большую часть добычи. На фоне всего этого пришла катастрофа с коронавирусом, которая уже подталкивает мир в рецессию, какую он не видел десятилетия.

– Что именно говорит о масштабном кризисе?

Устенко: Большая часть стран начинает использовать нетрадиционные меры, противоречащие всем предыдущим мировым договоренностям о свободной международной торговле. Это приведет к тому, что мир после этого кризиса уже никогда не будет таким, каким мы привыкли его видеть. Многие страны будут переориентироваться на внутренний рынок, потому что память о пандемии будет еще свежей, а экспортеры будут бояться закрытия внешних рынков. Инвесторы будут сомневаться, вкладывать ли в сектор услуг, опасаясь, что частота подобных эпидемий станет нарастать. Безусловно, мы добьемся победы над пандемией, но она приведет к достаточно большим ограничительным барьерам по отдельным странам или группам стран, поскольку и политики, и люди напуганы. Это означает, что пострадает мировая торговля, и хуже всего придется тем странам, где существенная часть экономики замкнута на внешние рынки. Например, украинская экономика 50% своего ВВП получает за счет экспорта товаров и услуг. Это в большей степени относится к российской экономике и к экономикам стран Ближнего Востока и в меньшей степени к китайской.

Олег Устенко

– Что ждет Украину, учитывая нынешний строгий карантин в стране?

Устенко: Очевидно, Украину ждут сложные времена. Если наш металл не продается, нашу химию покупают неохотно, а единственное, что продолжают покупать, – это продукция сельского хозяйства, но по сниженным ценам – у нас будет уменьшаться экспорт и объемы экономического роста. А от него зависят и наполнение государственного бюджета, и возможность выполнения социальных программ, и масса всего другого. При таком раскладе надо решать вопрос, что за горизонтом, поскольку пандемия рано или поздно закончится. Мне кажется, стоит заняться развитием внутреннего рынка и внутреннего потребления, например, за счет инфраструктурных проектов, накачки экономики трудовым ресурсом и потребителями. У меня есть предположение, что те люди, которые вернулись в страну с заработков за границей, не уедут – как минимум часть из них останется, потому что они уже не смогут устроиться на работу в сфере услуг в другой стране. Это наше временное преимущество, и его надо использовать. Но если экономика не заработает, это будет значить, что у нас появится больше безработных, а это ведет к социальному напряжению. От карантина, конечно, страдают все, от него невозможно не пострадать. Впрочем, если жесткие меры, которые предпринимают сейчас в Украине, позволят быстро победить коронавирус, то можно будет сразу же вернуться к вопросам развития экономики.

– Можем ли мы сделать прогноз по Крыму? Российские власти утверждают, что полуостров и так относительно изолирован за счет санкций.

Устенко: Никто в этом мире не живет обособленно, все каким-то образом связаны между собой. Крымчане как минимум почувствуют влияние кризиса через девальвацию рубля. После обвала цен на нефть за доллар дают уже 80 рублей. Центробанк России пытается спасать ситуацию без активных интервенций, но золотовалютные резервы страны не такие большие, чтобы держать курс на прежнем уровне. Российская экономика пострадает: либо снизятся темпы роста, либо она вообще будет падать – а это значит, что могут возникнуть проблемы с бюджетом. На этом фоне я бы не ожидал, что выдача денег на Крым будет приоритетом, что Россия будет увеличивать финансирование. Помимо всего прочего, будет расти инфляция – вместо заложенных в бюджет 4% на 5-6% – и она ударит по всем, в том числе по населению полуострова, особенно по самым бедным его слоям.

– Спасибо, Олег. Что вы скажете, Владимир? Какие перспективы у российской экономики в условиях нового мирового кризиса?

Рожанковский: Российский рубль сейчас движется вниз под влиянием нефти, а бесконечно она дешеветь не может. При этом все бремя девальвации берут на себя российские обыватели: они будут меньше есть, меньше заправлять свои машины бензином, покупать меньше товаров. Скорее всего, цены на нефть вернутся к уровню 35 долларов за баррель, а рубль уйдет где-то на 72-73 рубля на доллар. Но не все хотелось бы списывать на нефть: статистика по коронавирусу в России вроде бы неплохая, если сравнивать с положением дел в Европе и США – но она все равно пугает своей динамикой. Если на прошлой неделе речь шла о сотне инфицированных, то сейчас счет пошел на 400 с лишним диагностированных случаев. Соответственно, есть подозрения, что нам не все говорят и что эта инфекция при определенном сценарии может развиваться в России если не по итальянскому, то по крайней мере по среднеевропейскому сценарию.

– Как вы думаете, пойдет ли российское правительство на ужесточение мер по борьбе с коронавирусом по примеру Украины?

Рожанковский: Наверное, жесткий карантин стоит вводить уже сейчас, хотя даже в Москве этого не происходит. С одной стороны, невозможно отправить всех на карантин так, чтобы экономика не пострадала, но с другой стороны, если мы медлим и не делаем это вовремя, то у нас всегда есть риск столкнуться с итальянским сценарием – а это будет катастрофой. Мне кажется, что люди важнее, хотя в России этот тезис не всегда очевиден.

– Чего ожидать крымчанам? Продолжатся ли российские дотации в условиях кризиса?

Рожанковский: Все зависит от туристического сезона. Честно говоря, я вижу довольно неплохие перспективы курортного сезона для российского юга именно этим летом, именно ввиду коронавирусной инфекции и запрета на международное сообщение, которое, по моим оценкам, продлится еще несколько месяцев. Это даст возможность крымчанам рассчитывать на хорошие показатели туристического потока и, быть может, дотации уже не будут столь необходимы.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)