«Эти документы не дают полных прав». Российская паспортизация ОРДЛО застопорилась?

Только 7% жителей неподконтрольной Украине части Донбасса получили российские паспорта, несмотря на старания России – упрощенную процедуру и отсутствие госналога. Это около 250-ти тысяч людей – при ранее заявленном в Кремле плане в 800 тысяч. Об этом сообщили, ссылаясь на открытые данные, в Донецком институте информации, негосударственной аналитической институции. И дело, по словам аналитиков, не только в карантине.

Почему массовая паспортизация жителей ОРДЛО Россией застопорилась? Куда спешит Москва? И как Украине относиться к тем жителям неподконтрольной части Донбасса, кто получил российский паспорт?

Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили глава общественной организации «Донецкий институт информации», главный редактор издания «Новости Донбасса» Алексей Мацука и эксперт программы «Международная и внутренняя политика» Украинского института будущего Игар Тышкевич.

– Зачем вы и ваша организация следите за темпами паспортизации, подсчитываете количество людей, которые получили российские паспорта?

Алексей Мацука: Мы, как журналисты, следим за всеми вещами, которые указывают на факты и могут открыть реальную ситуацию, что происходит на неподконтрольных территориях.

Мы зафиксировали вначале года, что Россия пообещала выдать на Донбассе порядка 600 тысяч своих паспортов до конца этого года. За 8 месяцев 2020 года Россия выдала 254 тысячи паспортов, за весь 2019 год – 200 тысяч, не смотря на то, что была либерализована процедура подачи заявления, прирост составил за 2 года всего 54 тысячи.

Алексей Мацука

Количество желающих получить по разным причинам паспорт Российской Федерации уменьшается. Понятно, что есть контекст: пандемия, но автобусы возили людей, независимо от коронавируса, граница с Россией была открыта всё время, пока закрыты КПВВ с подконтрольной частью.

На сегодняшний день больше людей получили паспорта группировки «ДНР», это почти 550 тысяч, группировки «ЛНР» – 500 тысяч, это приблизительно одна треть всего местного населения. Это люди, которые, скорее всего, связанны с группировками в плане подотчётности – учителя, врачи, служащие МЧС и прочих служб – они в первую очередь получали паспорта.

– Почему темпы паспортизации спали? Вы намекаете на то, что нет желания у жителей неподконтрольной части Донбасса, которые не являются так называемыми чиновниками или бюджетниками, получать эти паспорта?

Алексей Мацука: Я думаю, что перелом произошёл после смены правительства в Киеве. Когда был избран новый президент и был назначен новый Кабмин, было создано министерство по вопросам реинтеграции: думаю, у многих на неподконтрольной территории это вызвало определённый оптимизм. Потому что было ясно, что слом националистической политики в отношении Донбасса, этот формат политических действий, немного приостановится.

Люди просто, я думаю, почувствовали своеобразную надежду: зачем получать какие-то непонятные паспорта, если я по праву рождения имею украинский и он мне позволяет выезд в Шенген и так далее?

Для многих это серьёзный аргумент не брать российские паспорта. Для кого-то аргумент взять российский паспорт и он связан с заработком. Вообще, наличие паспорта российского у человека не обозначает его идеологическую привязанность к какому-то вектору общественно-политическому или идеологическому. Часто паспорта получают даже те, кто, кстати, уже работал в России много лет до вооружённого конфликта, они были там как бы на птичьих правах. Многие используют донецкую прописку для легализации своего статуса заробитчанина уже на гражданских основах.

– Есть определённое впечатления, что Российская Федерация спешит выдавать эти паспорта: 800 тысяч – достаточно амбициозная цифра. Куда спешит Россия, зачем возили даже в период пандемии людей за паспортами?

Игар Тышкевич: С точки зрения логики Российской Федерации, там есть несколько треков. Среди прочего, это миграционный и демографический. России необходимо восполнение в том числе резервов трудовых ресурсов, необходимо на фоне изменения демографического портрета среднестатистического россиянина условное поддержание так называемой славянской составляющей граждан Российской Федерации. Это вполне логичная ситуация, она планомерно развивается, начиная с 2014 года, когда появились статусы проживания по гуманитарным вопросам в отдельных субъектах Российской Федерации.

Паспортизация – это немножко вопрос тех людей, которые находятся уже на территории Российской Федерации, то есть их максимально быстрая интеграция в общество, ассимиляция – это раз. С другой стороны это, естественно, в том числе влияние политическое.

Игар Тышкевич

Почему это не получилось? С одной стороны, вопрос, сколько людей осталось реально на территории области, если говорить о паспортизации заробитчан, тоже вопрос, и очень серьёзное влияние оказывают как раз-таки пандемия.

Грубо говоря, с апреля до июля пересечь границу партизанскими тропами теоретически можно было, но проблема в том, что паспортные столы Ростовской области не работали. Можно по-разному относиться к влиянию пандемии, но это – факт.

Второй факт, что весь июнь границы Российской Федерации для иностранцев были закрыты, в том числе и с ОРДЛО. Естественно, что это дало определённый результат в количестве паспортов.

Первой волной паспортизации были охвачены боевики, те, кто к этому готовился. Да, система упрощённая, но она требует сбора определённых документов и так далее. Далеко не все граждане согласны это делать, рассчитывая, что им просто приедут и дадут паспорт – это два. Третье – это определённая стабилизация жизни, возможно, определённые позитивные отношения жителей ОРДЛО к возможному процессу реинтеграции. Очень может быть, что были определённые ожидания.

Планы 800-900 тысяч – далеко не наполеоновские, учитывая объем украинцев, которые находились, либо периодически находятся на территории Российской Федерации. То есть, если ты хочешь этих людей у себя оставить, интегрировать, то для Российской Федерации необходимо с момента выдачи этих указов делать запас, как минимум, 1 млн 200 паспортов и к этому потом со временем добавлять жителей, в том числе ОРДЛО. Но также стоит помнить, что указы Путина распространяются на жителей не только оккупированной Россией части Донбасса.

– И Донецкой, Луганской областей полностью.

Игар Тышкевич: Да, и есть определённая льгота для жителей Харьковской области, кстати, но там немножко по другим программам. Исходя из этого, я б не сказал, что Российская Федерация спешит: она работает с теми объемами, которые есть.

– Мы не слышали острых реакций ни от украинского МИДа, ни в Трёхсторонней контактной группе, ни в Нормандской четвёрке на паспортизацию жителей неподконтрольных территорий. Это угрожает Украине, стоит ли по этому поводу беспокоиться?

Игар Тышкевич: Каждый уехавший гражданин в трудоспособном возрасте – это колоссальная потеря для ВВП (внутреннего валового продукта), потому что вопрос ещё и в его детях, и так далее. Поэтому я бы не стал так легко к этому относиться. Если говорить об оценке, сколько осталось на неподконтрольной части Донбасса, по крайней мере по нашим подсчётам, я утверждаю, что не более 3 миллионов.

С точки зрения на влияние на процессы в будущем – несколько треков. Первый – возможна реинтеграция Донбасса. Одно дело, когда ты имеешь дело с гражданами Украины, другое дело, когда человек будет показывать тебе паспорт гражданина Российской Федерации: тоже самое правосудие и так далее.

Второй вопрос – легализация: назовём так, потому что есть миграционные потоки, это в том числе военные структуры, кто приезжает на территорию оккупированного Донбасса с территории Российской Федерации, в том числе люди с криминальным прошлым и так далее: России назад они не нужны. Если у человека будет местный паспорт так называемой «ДНР» или «ЛНР», или российский, то государству Украина придётся доказывать, что он не был гражданином Украины, что тоже весьма проблематично. Это вызовы на Донбассе.

Теперь вызовы с точки зрения политики. Тут как вызовы, так и возможности: вопрос просто в том, как государство работает со своими гражданами. Когда ты имеешь определённое количество граждан с твоим паспортом и поддерживаешь с ними связь, в том числе информационную, это колоссальный политический ресурс на внутреннем политическом поле любого государства. Это лоббизм, это политические партии, это в том числе уличные акции и т.д.

Да, оружие обоюдоострое, потому что, если гражданин Украины получил российский паспорт, теоретически его можно использовать в обоих направлениях – как украинский на территории России, так и российский на территории Украины. Проблема лишь в том, что государство Украина не пытается, увы, работать со своими гражданами в информационной сфере на территории России, не пытается проводить информационные операции наступательные на российском информационном поле.

И до тех пор, пока Украина не будет этого делать, наличие российских паспортов у значительной части граждан Украины, независимо, где они проживают, будет непосредственной опасностью для существования государства Украина – в политической, экономической, военной сферах.

В Украине по действующему законодательству двойное гражданство запрещено, наказание за это не установлено. Государство Украина не имеет право лишить своего гражданина гражданства, если оно было получено при рождении.

– Можно ли как-то определить паспорта, которые выдаются для жителей оккупированной части Донбасса? Это полнокровные российские паспорта или они в некотором роде урезаны по функционалу?

Алексей Мацука: Действительно, эти паспорта не дают полных прав, которые есть у граждан Российской Федерации. Например, люди с паспортами, которые кодированы с выдачей через пункты пропуска, не могут даже участвовать в федеральной программе медицинского обеспечения. Например, если есть инвалид на оккупированной территории, который может получать медицинскую помощь из федерального бюджета Российской Федерации и этот человек имеет российский паспорт, то он не будет участвовать в федеральной помощи.

Это для людей, конечно, проблема, потому что они получают-то паспорт во многом, чтобы облегчить свою жизнь и судьбу в этих условиях в России. Люди думают, что если будет паспорт, я смогу легально работать, например, по законам России меня не будут считать человеком второго сорта.

Понятное дело, пандемия повлияла, но планы, которые в начале года были озвучены Россией по выдаче своих документов, провалились. И проект включения наших граждан в российскую жизнь не получился. Вместе с тем Украина предлагает значительно больше возможностей для своих граждан, которые живут на неподконтрольной территории. Во-первых, по праву рождения все имеют право на наш паспорт, во-вторых, это загранпаспорта, визы, в-третьих – ЦНАПы.

Опять-таки не стоит оценивать на 100 % врагами людей, у которых получилось сделать этот российский паспорт.

– Может ли Россия использовать концентрацию российских граждан на неподконтрольной территории для оправдания военной агрессии? Какие военные сценарии вы видите в этой ситуации?

Игар Тышкевич: Крупномасштабная война вряд ли. Но с другой стороны естественно, что определённые вопросы военно-дипломатического характера по якобы защите свих граждан – это для России выгодно.

Хочу напомнить кейс MH-17: и Нидерланды, и многие другие государства вошли в вопрос Донбасса после того, как погибли их граждане.

Если Россия предъявит хотя бы несколько десятков граждан России (и всё равно, когда и как они получили эти паспорта) мировому сообществу с требованием, что она хочет более активного участия как посредник, либо как миротворец, либо как часть следственной группы по вопросам Донбасса, оснований для отказа будет очень мало. Чтобы отказать, необходимо будет доказать, что эти паспорта были выданы именно боевикам.