«Россия из Крыма может пытаться проецировать военную мощь». Почему в мире поддержали «Крымскую платформу»

Президент Украины Владимир Зеленский назначил дату проведения первого саммита в рамках "Крымской платформы" – инициативы, призванной, помимо неподконтрольных Киеву территорий Донбасса, включить в международную повестку и проблему аннексированного Россией Крыма. Саммит пройдет 23 августа в Киеве накануне 30-летия Независимости Украины.

В России заявления о "Крымской платформе" звучали задолго до того, как стала известна дата проведения саммита. В декабре прошлого года представитель российского МИД Мария Захарова не исключила участие в этой инициативе Москвы, но при условии, что будут обсуждаться в том числе поставки воды и электроэнергии на полуостров.

При этом представитель Крыма при президенте России Георгий Мурадов заявил, что "попытки Киева организовать международную площадку по вопросу принадлежности Крыма продиктованы желанием "разогреть" тему, которая уже не является актуальной в сегодняшней мировой политике". Мурадов при этом апеллировал к российскому законодательству, защищающему территориальную целостность России, не упомянув, что аннексия полуострова не признана подавляющим большинством стран мира.

Слова Мурадова не соответствуют реакции других государств в связи с созданием "Крымской платформы". Когда о дате проведения саммита стало известно, интерес к участию высказала представитель дипломатического ведомства Австралии, а ранее с подобными заявлениями выступали представители Великобритании, Молдовы, Канады, Словакии, США, Турции, а также других стран.

Ожидается, что на первый саммит в Киев приедут главы государств и правительств тех стран, которые выскажут желание участвовать в обсуждении вопросов деоккупации Крыма. По словам заместителя министра иностранных дел Украины Эмине Джеппар, "Крымская платформа" не только призвана поддерживать международный консенсус непризнания аннексии полуострова Россией, но и будет площадкой для обсуждения санкций и проблем, появившихся после событий 2014 года: нарушения прав человека и вопросы безопасности в Азовско-Черноморском регионе и Восточном Средиземноморье. Джеппар сказала, что приглашение для участия в саммите будет отправлено и в Москву.

Первый заместитель министра иностранных дел Украины Эмине Джеппар

Пока наиболее открыто о поддержке целей "Крымской платформы" высказалась Турция. Во время недавнего официального визита в Киев министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу сказал, что Анкара поддерживает деоккупацию полуострова, а Владимир Зеленский заявил, что Украина и Турция могут изменить ситуацию в Крыму и на Черном море "в свою пользу".

О том, почему ситуация с Крымом сближает Анкару и Киев, объясняет сотрудник Института международных исследований Карлова университета Ян Шир:

– Почему Турция так охотно поддержала (и было заявление министра иностранных дел Мевлюта Чавушоглу) "Крымскую платформу", инициативу, которую в Киеве считают перспективной в плане решения проблем вокруг Крыма?

– Во-первых, надо сказать, что эта платформа открыта для всех, инициативу озвучил президент Зеленский в ходе заседания Генассамблеи ООН осенью прошлого года, то есть она открыта, в том числе, и для Турции. При этом у Турции есть особые интересы не только по отношению к России, но и по отношению к целому Азовско-Черноморскому региону. Ожидается, что "Крымская платформа" будет представлять собой переговорную площадку для решений некоторых вопросов, связанных с Крымом, а Крым – это то, что Турцию интересует в первую очередь, потому что там происходит огромнейшая милитаризация. Переход Крыма к России [Украина, ряд стран Запада, международные организации признали оккупацию и аннексию Крыма незаконными и осудили действия России – КР] в целом являл собой большой сдвиг баланса сил в регионе, в ущерб интересам Турции. И это, конечно, положение, которое Анкару не особо устраивает, поэтому вполне понятно, что у нее есть интерес в любых международных делах, где она может отстаивать свою позицию.

Подводные лодки Черноморского флота России в Севастополе

– Во время недавнего визита министра иностранных дел Турции в Киев речь шла об обороне и военном сотрудничестве с Украиной. Может ли это вызвать более решительную реакцию России?

– Президент Эрдоган уже несколько раз показал, что он точно не боится идти на прямое сопротивление действиям России. Мы это видели и в Ливии, и в Сирии, и в последний раз в войне вокруг Нагорного Карабаха, где Турция, конечно, сыграла довольно весомую роль не только в плане азербайджанской военной кампании, но также и в плане того, что она является, по сути, одним из гарантов соглашения о перемирии, так как турецкие военные должны присутствовать на земле и взаимодействовать с российскими миротворцами. Конечно, вопрос военно-технической кооперации Украины и Турции вызывает настороженность у России, но Турция отстаивает свое, и она уже показала несколько раз, что готова идти даже на обострение отношений с Москвой. У Украины есть большой интерес и спрос в ударных беспилотниках, рассматриваются возможности совместной либо их сборки, либо даже производства, либо закупки. Беспилотники сыграли, я бы сказал, решающую роль в победе Азербайджана в боях за территории вокруг Карабаха и сам Карабах. Это, конечно, показало технологическое превосходство Турции в сфере некоторых видов вооружений, которые могли бы быть на пользу вооруженным силам Украины в плане решения проблем, с которыми сталкивается эта страна.

– Почему Турция настолько заинтересована в Украине? И в данном случае готова ради военной поддержки снова идти на конфронтацию с Россией?

– Я бы не сказал, что речь идет о поддержке, поскольку мы знаем, что Анкара не ввела отдельные санкции против России из-за аннексии Крыма или вторжения на Донбасс, хотя при этом в Турции не принимают корабли, прибывающие из портов Крыма. Но при этом происходят тектонические сдвиги в геополитике Черноморского региона. Крым стал не только огромной военной базой России, но также площадкой, откуда Россия может попытаться проецировать свою военную мощь дальше, в западном и в южном направлении. И это, конечно, напрямую затрагивает интересы Анкары. Турция является членом НАТО, а мы знаем, какие сейчас между Россией и НАТО отношения. Черноморский регион становится плацдармом обострения конфронтации между геополитическими игроками, в том числе между Россией и Турцией.

Плакаты, наклеенные активистами после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе. Варшава, 14 июля 2014 года

– Ранее Турция помогла в освобождении Ильми Умерова и Ахтема Чийгоза – благодаря переговорам с Россией. Может ли участие Анкары в "Крымской платформе" и сотрудничество Украины и Турции в военной области повлиять на переговорные возможности, которые могли бы теоретически привести к освобождению других представителей крымскотатарского движения, которые находятся в российских тюрьмах?

– Тут, конечно, трудно что-либо предсказывать. Я думаю, что Турция помогла освободить Умерова и Чийгоза, поскольку было давление местной крымскотатарской общины, которая проживает в Турции и которая очень многочисленна. В то же время "Крымская платформа", по крайней мере, по замыслу украинской стороны, должна способствовать защите прав крымчан. В этом плане, я думаю, роль Турции, равно как и других внешних игроков, может быть скорее положительной, поскольку именно международное внимание к этой проблеме представляет собой рычаг давления на Россию. Без него репрессии, которые происходят в Крыму, вопиющие нарушения прав человека, могли бы усилиться. Я не думаю, что это нивелирует усилия урегулирования отношений в Крыму или вокруг Крыма.

– Одной из причин возникновения "Крымской платформы" является попытка если не деоккупировать Крым, то по крайней мере, как-то изменить ситуацию, которая там возникла. Есть ли у Анкары, которая согласилась на участие в платформе, свое видение того, каким образом Крым мог бы быть деоккупирован? Уже были заявления турецких высокопоставленных политиков о том, что они поддержали бы это.

– Я так полагаю, что всем ясно: без активного включения самой России деоккупация Крыма вряд ли произойдет. А для этого, конечно, нужно создать определенные условия. Международное внимание к проблеме – одна из ключевых предпосылок, которые мешают России закрепить новый статус-кво, сложившийся в результате вооруженной агрессии против Украины, начиная с 2014 года. В этом плане платформа важна, поскольку мы знаем, что Крым не входит в повестку других форматов, таких как Нормандский формат, который призван способствовать урегулированию конфликта на востоке Украины. И очень важно, чтобы существовала отдельная площадка для Крыма, помимо площадки для Восточной Украины, поскольку, если бы эти две проблемы были включены в один комплект переговоров, то было бы ясно, что за уступки по одному направлению пришлось бы платить уступками по-другому.

– Помимо международного внимания, есть еще какие-то другие инструменты, которые могли бы повлиять на ситуацию с Крымом, с вашей точки зрения?

– Есть, конечно, правовые инструменты, которые надо задействовать, и тут произошел большой сдвиг с конца прошлого года, когда Международный уголовной суд завершил предварительное изучение ситуации в Крыму и на востоке Украины, и открыл производство по международным преступлениям, которые предположительно совершены в Крыму и на территориях Донбасса, неподконтрольных Киеву. В плане Крыма это касается военных преступлений, преступлений против человечности. То есть нужно задействовать правовые инструменты, которые имеются и которые доступны заинтересованным сторонам. И, конечно, важную роль играют международные санкции, которые повышают цену, которую Россия платит за свои противоправные действия. Это дает надежду, что в долгосрочном плане в самой России придут к мнению, что ситуация несостоятельна, что нужно ее каким-то образом решать. Это те факторы, которые я считаю ключевыми, – говорит политолог Ян Шир.