Шатающийся трон. Почему Путин дает Асаду мало денег?

В различных городах и районах Сирии, в том числе там, где население за все годы войны скорее демонстрировало лояльность режиму в Дамаске, разгораются новые протесты. Люди выходят на улицы с открытыми требованиями отставки Башара Асада – из-за углубляющегося экономического кризиса, стремительного роста цен на товары и услуги, обвального падения национальной валюты и повальной коррупции. Могут ли эти новые процессы опять изменить ход событий в Сирии, и какую поддержку готов оказать Асаду его главный внешнеполитический союзник – Россия?

Один из таких сирийских городов, где до сих пор не происходило особенных боевых действий (за исключением то ли нападения радикальных исламистов, то ли провокации правительственной армии в июле 2018 года), и где сейчас ширятся протесты – Эс-Сувейда, населенная в основном друзами. В течение всего хода войны местные жители скорее сохраняли верность Дамаску, хотя и отказывались воевать в рядах его сил. Но сейчас последствия экономического кризиса, отягченные пандемией COVID-19, привел к росту недовольства не только здесь, но и по всей стране – причем среди даже самых преданных сторонников Башара Асада. Возможно, сложившаяся ситуация представляет самую большую проблему для его власти в Сирии за последние годы.

К лету 2020 года продукты питания в Сирии стали стоить дороже, чем в любое другое время в течение девятилетнего конфликта. На улицах сирийских городов и поселков опять можно наблюдать сцены, напоминающие весенние протесты 2011 года – с подавления которых грубой силой и началась война. "Мы уже не хотим жить, мы хотим умереть достойно" и "Тот, кто обрекает свой народ на голод – предатель". Именно с такими лозунгами манифестанты на юге, западе и в центре Сирии маршируют уже в течение нескольких дней.

Башар Асад, как казалось всем, почти выиграл войну – но внезапно в Сирии открылось сразу несколько других "внутренних фронтов", поставивших под угрозу его власть. Это и угроза расширения эпидемии нового коронавируса (по официальным данным, во всей разоренной стране, почти лишенной современной медицины, до сих пор меньше 200 заболевших и всего 6 умерших). И лавирование между противоречиями своих дух главных союзников – Москвы и Тегерана. И новые, вероятно, разрушительные санкции США, так называемый "Акт Цезаря", которые могут вступить в силу уже на этой неделе. А еще – потрясения и финансовый дефолт в соседнем Ливане, поставившие сирийскую экономику на грань окончательного краха.

Национальная валюта, сирийский фунт (или лира) за последнюю неделю упала до 3500 единиц за доллар на черном рынке – по сравнению с 700 за доллар в начале года. В Сирии в свободной продаже сейчас все труднее отыскать такие базовые товары, как мука, сахар, рис, автомобильное топливо и лекарства со средствами индивидуальной гигиены. 11 июня Башар Асад уволил собственного премьер-министра Имада Хамиса, сидевшего в кресле главы правительства с июня 2016 года. Однако эта попытка смягчить общественный гнев не принесла плодов. Даже в таких оплотах власти Асада, как прибрежный город Латакия, зазвучали голоса критики в его адрес – в первую очередь из-за пронизавшей весь его режим тотальной коррупции.

Общественные деятели, в том числе депутаты, ведущие бизнесмены и военнослужащие, все более открыто выражают свое недовольство. Более 80 процентов населения Сирии в настоящее время живет за чертой бедности – в то время как дети чиновников из ближайшего окружения Асада хвастаются спортивными автомобилями, ювелирными изделиями и самыми модными гаджетами в своих аккаунтах в Instagram.

Портреты Башара Асада и его отца Хафеза Асада в главном фойе одного из дорогих отелей в Дамаске

"Акт Цезаря", то есть новый пакет санкций США против Сирии, связанный с продолжающимися грубейшими нарушениями прав человека в этой стране, ударит сразу по оставшейся под контролем Дамаска индустрии, банковскому сектору, но в первую очередь – именно по национальной валюте. На этом фоне простые сирийцы вообще стали массово отказываться от расчетов в национальной валюте и отдавать все большее предпочтение турецкой лире – особенно на севере, в первую очередь в районах, находящихся под непосредственным влиянием Турции.

А в северо-западной провинции Идлиб, последней части страны, еще контролируемой оппозиционными группировками, обвал национальной валюты привел к скачку цен, к примеру, только на хлеб на 60 процентов. При этом, несмотря на соглашение о прекращении огня, заключенное при посредничестве Анкары и Москвы, на днях российские военные самолеты впервые за три месяца нанесли новые воздушные удары по Идлибу и его окрестностям, в результате которых погибли по меньшей мере три человека.

О том, как может развиваться ситуация далее, в интервью Радио Свобода рассказывает политолог-арабист, старший эксперт Междисциплинарного центра в Герцлии Ксения Светлова, бывший депутат Парламента Израиля:

– Можно ли считать нынешние неожиданные протесты против Асада в разных городах и районах, особенно в тех, которые в последние годы были ему верны, началом какого-то нового этапа сирийского кризиса?

– Сирийский кризис никогда не заканчивался. То, что те или иные государства поочередно объявляли о том, что они одержали там победу, полностью разгромили врага и сделали одно, второе, третье – это ведь ни о чем не говорит. Сирия лежит в руинах, абсолютно вся! Нет практически ни одного региона, который был бы не затронут войной и экономическим кризисом, который сейчас усугубляется, и он, конечно же, бушует в стране уже много лет. Поэтому до тех пор, пока в Сирии ничего не начнет делаться для послевоенного восстановления, кризис будет продолжаться. И эти восстания, или протесты, абсолютно не удивительны. Ситуация будет ухудшаться и дальше, в связи с новыми американскими санкциями и с тем, что происходит в Ливане, и мы будем видеть больше протестов. И Асаду будет сложнее, конечно же, держать ситуацию под контролем – это совершено очевидно.

– Но это все-таки предпосылки для нового восстания? Или это недовольство вызвано пока исключительно экономическими причинами, и со всем остальным оно не связано – ни с курдами, ни с Идлибом, ни с группировкой "Исламское государство", и так далее?

– В суннитских районах Сирии все наслаивается на полное неприятие Башара Асада, его контроля и его режима. Но на данный момент, конечно же, эти демонстрации вызваны ужасающей экономической ситуацией. Тут все идет в одной связке, то есть не может быть кризиса в Ливане без того, чтобы это не аукнулось в Сирии, учитывая, что все, кто в Сирии имеют более-менее значительные деньги, конечно же, держат их в ливанских банках, а не в собственных сирийских. Поэтому ситуация начала ухудшаться, как только началась пандемия. И начиная с марта мы периодически видим, как в сирийских городах и деревнях люди бегают за грузовиками, с которых продают хлеб. И понятно, что хлеба не хватает. Это было и в Алеппо, и во всех других зонах, которые сейчас плотно контролируются правительственными войсками.

Когда по улицам разъезжают такие грузовики и их сопровождают тысячи человек, которым не хватило еды, которые не успели эту буханку хлеба, или питу, схватить на лету, то понятно, что это предпосылки для новых антиправительственных протестов. И все это наслаивается на текущий конфликт. Потому что даже если Асад разгромил большую часть сил оппозиции, подавил одних, вторых, третьих, то глубинные причины конфликта ведь внутри страны он никак не устранил. Противостояние между алавитским режимом и суннитским большинством никуда не делось. Национального диалога о примирении не ведется. Должно начаться сразу два процесса: один – послевоенного восстановления, быстрого строительства, создания новых рабочих мест (то есть всего того, чего в Сирии не происходит), а второй – национального примирения. Но никаких предпосылок к этому нет абсолютно, и я уверена, что протесты опять будут нарастать, как снежный ком.

Российский БТР на север Сирии. Июнь 2020 года

– Южный город Эс-Сувейда, где сейчас особенно ширится протест, населен друзами. Кто они, новые протестующие – друзы? Это совершенно новый штрих. Они же всегда были не то, чтобы поддержкой Асада, но молчаливо держались в стороне и не хотели воевать ни за одну из них.

– Друзы на Ближнем Востоке, действительно, обычно избегают войны с правящим режимом и, скорее всего, склонны становиться на сторону силы, на сторону тех, кто находится у власти – будь то в Израиле, в Ливане или в Сирии. Но ситуация сейчас дошла в Эс-Сувейде до предела. Мы помним, где началась сирийская война, где начались акции протеста – это как раз было на юге Сирии, в городе Дераа. Неслучайно все вспыхнуло там – это и вечная засуха, и экономическая ситуация, которая был не блестящей еще тогда.

Во-первых, друзы чувствуют, что, несмотря на их преданность и верность Дамаску, они не получают никакого вознаграждения за это. Они видят, как продолжают процветать сирийские миллиардеры, приближенные из ближнего круга Асада, видят все коррупционные скандалы, которые возникают один за другим. Последняя нашумевшая история такого рода произошла с двоюродным братом президента Рами Махлуфом, который обвинил сирийские спецслужбы в попытке отобрать его бизнес и через соцсети попросил брата о помощи. Я видела его слезные видеопослания, где он рассказывал про то, как все, что у него есть, пытаются сейчас отнять.

А что касается друзских лидеров, так они уже и не скрывают, что стоят за этими демонстрациями и акциями протеста. Они говорят и пишут в своих соцсетях о том, что просто невозможно больше терпеть притеснения. И после того, как они много лет пытались сделать все возможное для того, чтобы продолжать поддерживать Башара Асада, то сейчас, например, они публично потребовали покончить с российским и иранским присутствием в Сирии. И во время своих манифестаций они скандируют имя исторического деятеля, Султана аль-Атраша – это друзский лидер, который в свое время воевал и против турок-османов, и против французов, в начале XX века. То есть контекст понятен: "Иностранному присутствию – нет!" Друзы говорят, что "те люди, которые используют нашу землю, пытаются расселить (это, конечно же, камушек в иранский огород) здесь своих людей". Я не слышала про подобные попытки именно в Эс-Сувейде, но в других районах Сирии это, конечно же, происходит – эта замена суннитов, которые уехали или разбежались по разным концам Сирии, на шиитов, приезжающих из Ирана, Пакистана, Афганистана. Есть много молодых друзских активистов, для которых такие традиционные понятия, что, мол, мы всегда должны быть на стороне власти, уже неактуальны. Они выросли на фоне постоянной, бесконечной войны. И у них есть ощущение, что им терять нечего.

– В таком тяжелом положении сирийская национальная валюта оказалась из-за дефолта в соседнем Ливане? Или это все-таки это больше связано с пресловутым "Актом Цезаря", этими новыми санкциями США?

– "Акт Цезаря" пока только входит в силу. Экономический крах, который начался в Сирии с марта месяца, больше связан, наверное, во-первых, с полным коллапсом жалких остатков сирийской экономики, из-за коронавируса, и, конечно же, с ливанским кризисом. Вообще в Дамаске почти на официальном уровне по-прежнему не признают, что Ливан является независимой страной, то есть для Асада Бейрут и Дамаск – это одно целое. Очень многие сирийцы сейчас вам ответят, будучи спрошенными про Ливан, что-то именно в таком ключе, мол, "Что это за страна? Это одна с нами страна". По сути дела, это верно в экономическом плане, потому что зависимость между двумя странами неимоверная. Это и сирийцы, которые на протяжении десятков лет работали в Ливане, фактически строили там все, это и ливанские банки, это инвестиции, это, в том числе, и отмывание денег. Те же сирийские миллиардеры знают, с кем там нужно работать, чтобы "правильно обставлять" свои сделки. Это все происходит через Ливан – в том числе вся иностранная торговля. Сирия ведь уже находится под санкциями, поэтому все, что можно ввозить в Сирию, ввозится туда именно через Ливан. Таким образом можно избежать западных санкций – это все нам очень знакомо на другом примере, правда?

Но сейчас для Сирии Ливан закрылся, потому что валюта и там обвалилась, в стране бушуют протестные настроения, которые идут также и под девизом "Надоели все они". Тут имеется в виду "Хезболла". Молодые ливанцы, которые сейчас выходят на акции протеста, выступают как будто бы против действующего правительства, против предыдущего главы правительства Саада Харири. Но по большому счету многие из них (они это не говорят, иначе в их сторону полетят огромные шишки, а может быть и камни) имеют в виду "Хезболлу". Которая втянута по уши в сирийский конфликт вот уже без малого десять лет – и делает все возможное, чтобы из Ливана перекачивались деньги на этот сирийско-иранский фронт. Эта ситуация, с вечным влезанием везде и во все "Хезболлы" и Ирана, надоела молодым ливанцам, и надоела и молодым сирийцам. Что-то большое однозначно зреет. Все ведь начинается обычно в арабском мире с экономических протестов, между прочим, и всю "Арабскую весну" 2011 года можно на счет экономических протестов списать. Но потом все обретает уже другой характер.

Вечерний Ифтар (разговение) мусульманской семьи в Рамадан среди развалин. Идлиб, 4 мая 2020 года

– Все последние годы мы много говорим о военной и политической помощи Владимира Путина и Тегерана Асаду. А в чем выражается помощь экономическая, кроме каких-то гуманитарных поставок, да и есть ли она вообще?

– Российский вклад в сирийскую экономику – очень незначительный. И та гуманитарная помощь, которую сирийцам, в конце концов, прислали достаточно поздно, объясняется Москвой тем, что в Сирии как бы вообще нет эпидемии COVID-19.

– 177 заболевших на всю Сирию, по официальной статистике, и 6 мертвых, по состоянию на 15 июня. Это за все время.

– Да, смешно и грустно. Я беседовала в конце марта с человеком, который тогда в составе одной из гуманитарных организаций работал в провинции Идлиб. Так он сказал, что, насколько ему известно, правительство не провело ни одной проверки на обнаружение коронавируса, ни сделало одного теста! А только Идлиб – это трехмиллионная провинция. Конечно, что там происходит на самом деле – одному богу известно. А касается официальной гуманитарной помощи, которая была доставлена из России в Сирию, то это очень малые объемы, которые совершенно не могут изменить ситуацию. И конечно же, речь не идет о каких-то серьезных капиталовложениях в сирийскую экономику. Россия не может самостоятельно заняться ни военным, ни каким-то другим восстановлением Сирии.

С Ираном немножко другая история. Иран – это часть Ближнего Востока. Сами сирийцы смотрят на Иран несколько иначе, чем на Россию. И иранцы смотрят на Сирию, как на свой единственный арабский оплот на Ближнем Востоке. Поэтому для них эта страна крайне важна. Я не представляю себе ситуацию, при которой они не то, чтобы добровольно, а даже если будет там какой-то конфликт, допустим, с той же Россией (пока это представить совершенно невозможно), оттуда уйдут. А вложились они в сирийскую экономику очень серьезно, то есть не только военные инвестиции. Иранцы строят свой новый фронт против Израиля на сирийской стороне Голанских высот (была такая попытка), в районе Хомса, но также, например, они строят гостиницы в той же Латакии. Например, они купили там еще одну телекомпанию, собираются там создать конкурентную структуру по отношению к одному СМИ, которое принадлежит Рами Махлуфу. Потому что Иран смотрит на Сирию как фактически на свою колонию. Для Тегерана это не временное приключение, а база, которую они намерены развивать и подминать под себя. И я уверена, что, раньше или позже, у Тегерана там начнутся конфликты с Москвой, которая также считает, что это ее собственная вотчина и ее территория. Их интересы в Сирии, конечно же, находят один на другой – как коса на камень.

Блокпост на окраине Дамаска. Май 2020 года

– Если режим Асада будет продолжать ветшать изнутри и дальше, Москва все равно до последнего будет вливать в него, образно говоря, силы, патроны и деньги? Что должно произойти, чтобы Путин отказался от поддержки Асада?

– Какая-нибудь, по-моему, мегареволюция регионального масштаба. Когда Путин поддерживает Асада, он поддерживает, конечно, не конкретного человека, а возможность продления своего влияния и действия своих сил на территории Сирии. Кремль хочет закрепить за собой эту территорию, сделать пребывание там долгим. Сирия для России, конечно же, это региональный ближневосточный центр, это выход на воды Средиземноморья, со всем вытекающими из этого возможностями. Представим себе, что сейчас в Сирии, например, будут размещены ракеты большой или средней дальности. Что это будет означать для Европы? Поэтому Россия вкладывает, по большому счету, там только в себя.

Вопрос – может ли она заменить Асада кем-то другим? Я на данный момент не вижу такой возможности. Хотя это все очень детально обсуждалось в последние несколько месяцев, Один сайт, который принадлежит Евгению Пригожину, якобы опубликовал какой-то очень негативный отчет-прогноз о его будущем – это все может быть симптомом давления на сирийского президента, недовольства Асадом. В Москве же прекрасно знают, кто является их клиентом, никаких сюрпризов здесь нет. И то, что поговаривали о его смещении еще в 2012 – это тоже всем известно. Но, судя по всему, не на кого его менять, потому что лидером в Дамаске для Кремля должен быть человек, который обязан Москве абсолютно всем. Он должен понимать, что лично он обязан Путину выживанием, и выживанием своего режима. Асад этим и обязан и Ирану, и России. А просто поставить вместо него какого-нибудь другого алавита, который завтра начнет сотрудничать с Европой, с арабскими странами и с США, потому что ему нужны доллары для того, чтобы восстановить свою страну?

Это ловушка – с одной стороны, как бы нужно менять Асада, потому что есть и "Акт Цезаря", и санкции, и совершенное неприятие Асадом каких-либо возможностей проведения национального диалога. А с другой стороны, невозможно его менять, потому что это может быть чревато уменьшением российского влияния на территории Сирии. Почему Россия находится там? Для того, чтобы стать мощной глобальной державой, у которой есть влияние на все, что происходит на Ближнем Востоке. Вот мы уже видим прямую связь между Сирией и Ливией! И это еще не конец, конечно же. Поэтому на данный момент ситуация в тупике. Конечно, все возможно в будущем – мы не знаем, чем закончатся нынешние новые протесты. Но на данный момент я пока не вижу каких-то таких тектонических сдвигов – в плане того, что Асад может быть смещен Москвой.