Письма крымчан: Шестые пошли

Глядя на нынешних первоклашек, за которыми мамы с папами и дедушки с бабушками волокут ранцы с будущими знаниями, подумалось, что эти уже шестые. Иначе говоря, шестой год подряд идут отравляться российским школьным образованием с его воинствующим «​крымнашизмом»​ и пропагандистским патриотизмом наши керченские дети. Одни из последнего поколения, родившегося при Украине, но уже не имеющего с ней связей, прежде всего языковых и культурологических. Разве что проницательные и прагматичные родители этих малышей используют для своей и их пользы выданное в украинском Крыму свидетельство о рождении, чтобы пробиться в безвизовую Европу.

Нынешние первоклассники, как и те, кто стал школьником начиная с 2014 года и пойдет после них, не будут изучать мову, а значит, не получат возможности дистанционно обучаться в Украине, сдавать ВНО, поступать в признанные другими странами вузы. Крым всегда был на мовном отшибе, здесь всегда большой редкостью считались семьи, в которых разговаривали на украинском, а сейчас мова изучается факультативно в Керчи разве что в лицее искусств. Нет, преподаватели украинского никуда не делись, разве что переквалифицировались в русоведов, но вряд ли кто из них решится взяться за репетиторство на мове, опасаясь повсеместного российского стукачества. Через пять-шесть лет в керченских и крымских школах не останется ни одного ученика, начинавшего изучать украинский язык. То, что сейчас рапортуют об изучении мовы в школах Севастополя, – отчетная «липа». Во-первых, специфический город, в школах которого этот предмет не изучали все без исключения ученики, а не только дети военных даже в СССР, во-вторых, в украинском Крыму там была нехилая нехватка в учителях этого предмета – знаю об этом от своих родственников. Ну, и самое главное: сегодня родители напишут заявление о факультативном изучении украинского языка их чадом, а завтра утром к ним придут из ФСБ или еще какой конторы и пришьют родителям или насильственную украинизацию, или желание вывезти ребенка в Украину.

Это один срез проблемы. Другой. Бывшие учителя украинского утрачивают последнюю возможность апеллировать даже сравнительной этимологией. «Своим первым «российским» ученикам, – рассказывает преподававшая мову учительница, – я еще могла сказать, что на украинском это слово звучит точнее, происхождение слова яснее и нагляднее. Сегодня мне это делать трудно, потому что почти все учениками забылось. Первые мои «российские» ученики еще допускали ошибки в правописании слов с буквой «Ё», заменяя ее «ЬО» и «ЙО», а теперешние этого уже не делают. Об украинской литературе молчу, потому что не за горами день, когда памятник Тарасу Шевченко в центре Керчи превратится в обычную архитектурную форму».

Да что там говорить, украинское прошлое выжигается начисто. Завуч школы, которую я окончил, была шокирована тем, что ее и преподавателя географии оштрафовали на двадцать тысяч за экстремизм после обнаруженного комиссией глобуса с украинским Крымом. «В конце учебного года перед лицензированием школы по российским стандартам нас проверяла министерская комиссия, – делится она. – И все было замечательно ровно до того момента, пока представители не вошли в кабинет географии. Надо же было какому-то члену комиссии взять в руки крохотный сувенирный глобус с учительского стола и – о, ужас – обнаружить на нем Крым территорией Украины. Сама преподавательница даже не помнила, в каком году выпускники подарили ей этот сувенир, но скандал вышел громкий. Со слезами опытного педагога, криками комиссии, истерикой директора школы и угрозой моего увольнения. Короче, нам с педагогом «пришили» экстремизм. Я позвонила родственнику, который живет в Черкесске и служит в Федеральной службе исполнения наказаний. Он не мог сдержать эмоций и орал, что мы тут в Крыму сошли с ума и видим экстремизм уже на картинках. Успокоившись, он объяснил, что существует список экстремистской литературы, но никакого глобуса там нет и в помине. Я это знала и без него, потому что этот список выучила почти наизусть, но никто меня слушать не стал, и пришлось уплатить двадцать тысяч штрафа».

Школу за годы оккупации русифицировали до предела. Детвору подвозят утром на машинах с наклейками «Спасибо деду за Победу!», «Спасибо бабушке и деду за великую Победу», «Можем повторить!» и прочей непотребной агитационной гадостью. Бесконечные вахты памяти, смотры маршевой песни, строевой подготовки, военные игры, кадетские, казачьи и прочие классы, ученики которых ежедневно носят армейскую форму, освобождение от уроков ради участия в военно-патриотических мероприятиях. А чего стоит одна только «Юнармия», которая днями пополнится очередным отрядом керченских школьников! Юридически, по уставу, участие в ней добровольное, вроде как школьники так и рвутся в свободное от уроков время заниматься волонтерской деятельностью, принимать участие в культурных и спортивных мероприятиях, получать навыки оказания первой помощи. На деле же все иначе: принудительная добровольность за дополнительные баллы при поступлении в вуз. Во многих учебных заведениях эти занятия обязательные, ради них с чистой совестью руководство школ снимает учеников с уроков. А там уже идет прочистка мозгов с рассказами о лидирующей роли «Единой России», в положительной риторике – об аннексии Крыма и дурно – об Украине. Отечество учат защищать не только на словах: в тир на стрельбы таскают не одних старшеклассников, но и учеников начальной школы.

Добавьте к этой псевдопатриотике религиозные дисциплины – и вы получите такой образовательный зомбоящик, что и телевизор не устоит. Да, дети школьного возраста, как мы в их годы, время у телевизора не проводят – у них есть другие, более современные развлечения. Но этот злосчастный аппарат есть в каждом доме, к его мнению прислушиваются родители, бабушки и дедушки, разговоры о «зловредной» Украине, «порохоботах» льются оттуда сутками, и впечатлительный детский мозг мимоходом впитывает всю эту информационную гадость, тем более практически в каждой семье темы эти обсуждаются за едой и на досуге.

Русифицируется и социальная среда. В керченские школы пришли работать учителя, приехавшие из России, среди одноклассников наших детей появились наследники понаехавших ФСБэшников, Росгвардейцев, МВДэшников, мостовиков, спецов-производственников. Они же играют с местной детворой во дворе, посещают одни кружки и спортивные секции и, чего скрывать, смотрят на юных аборигенов свысока, называя их «предателями» и «хохлами». Бывших учителей украинского тоже в коллективах особо не жалуют, особенно опять-таки приехавшие из России коллеги-русисты, имеющие преимущественное право на педагогическую нагрузку. Переучившихся с мовы на язык педагогов плохо воспринимают и родители. Довелось как-то услышать разговор пожилой женщины с приятельницей, возмущавшейся тем, что ее внучку русскому языку учит, как она выразилась, «хохломачка». «Я пошла к директору и вспорола ему мозг так, что он быстро убрал эту учительницу из внучкиного класса», – с гордостью делилась она своим опытом. Представляю, чего наслышалась дома внучка, когда бабушка обсуждала с родителями эту тему. И можно только представить, как эта девочка будет относиться к Украине и украинскому языку, а попутно и к его носителям.

Эти пропагандистские ухищрения имеют вес не потому, что умны, хороши и грамотно сработаны, а потому, что им нет альтернативы. Как и бытовой украинофобии.

Андрей Фурдик, крымский блогер, керчанин

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции