«Чиркни спичкой – вспыхнет». Россияне не могут дождаться машин «скорой помощи»

В Калининграде на станции скорой помощи увольняются медработники и водители. Они уходят из-за низких зарплат и огромных нагрузок: в пандемию число вызовов выросло вдвое, на линии не хватает минимум десяти бригад. Больные вынуждены ждать скорую помощь по 12 часов. В профсоюзах медиков утверждают, что похожая ситуация в большинстве российских регионов, при этом финансирование здравоохранения продолжает срезаться.

Скорая помощь

"Ждите, много вызовов"

Ситуация с коронавирусом в России остается одной из самых сложных в мире, а смертность – больше 1000 человек в день – самой высокой. По данным вице-премьера России Татьяны Голиковой, только за последнюю неделю заболеваемость в стране возросла на 15,5%, в 35 регионах она превышает среднероссийский уровень, а критические показатели смертности от коронавируса и тяжелого течения болезни отмечаются в 17 регионах России. Директор Центра им. Гамалеи Александр Гинцбург считает, что система QR-кодов о вакцинации от коронавируса, введенная в ряде регионов России для улучшения эпидобстановки, должна действовать, пока уровень коллективного иммунитета в стране не достигнет как минимум 80%. По его мнению, если будет осуществляться жесткий контроль за наличием QR-кодов, то в течение двух месяцев большинство граждан пройдут вакцинацию, а если "это будет спустя рукава и не будет жестких границ" между вакцинированными и невакцинированными, то будут постоянные волны.

На фоне пандемии в регионах отмечают дефицит работников скорой помощи. В ряде случаев больным приходится ждать скорую до 12 часов – причем и ковидным, и экстренным.

– Ожидание по экстренной помощи должно быть 20 минут с момента поступления вызова, по неотложной – два часа. А у нас пациенты ждут до 12 часов, – говорит председатель первичной профсоюзной организации на Калининградской станции скорой помощи профсоюза "Трудовые бригады" Анна Слотвицкая.

Калининградка Валентина в начале октября вызвала скорую помощь для своей матери, которой неожиданно стало плохо дома. Ее сразу предупредили: ждать придется долго.

– У мамы было подозрение на инсульт. И скорую ждали девять часов! (терапевтическое окно при инсульте, когда можно предотвратить серьезные последствия для здоровья, составляет 3-4 часа. – СР) Диспетчер сразу предупредил, что ждать нужно будет долго, мол, ковид. Но не столько же! – рассказала Валентина корреспонденту Север.Реалии.

– Моя подруга из Мамоново (в 50 км от Калининграда. – СР) заболела в начале октября. Поднялась температура 39,7, она вызвала скорую помощь. И скорая к ней приехала к исходу вторых суток, – говорит Елена Маслова из Калининграда. – Все время говорили: "Ждите, много вызовов". Позже у нее подтвердился ковид. Попасть на прием к врачу она смогла не сразу. Если бы не принимала препараты по совету переболевших, не знаю, как бы это все закончилось.

Как рассказала Елена, неделю назад ее 17-летний сын час пролежал на тротуаре в ожидании скорой – парень упал на улице и получил серьезную травму голени. Медиков вызывали дважды – и он, и очевидцы. Через час скорая забрала его в Детскую областную больницу.

О том, как пыталась вызвать врача для своего деда, в одном из пабликов во "Вконтакте" подробно написала калининградка Екатерина.

"Вчера у моего деда появились первые признаки инсульта. Скорая: ждите сутки. Что?! Сутки?! Он же умрет. Ответ скорой: мы ничего не можем сделать, сутки – это в лучшем случае. Звоните вот по этому номеру 570 522, вам врач скажет, что экстренно делать. Звоню – никто не взял трубку, как вымерли все. Звоню в платную неотложку – то же самое, не берут трубку. Благо смогла дозвониться до знакомого врача эндокринолога, которая ночью взяла трубку и сказала, что экстренно сделать и куда дальше бежать. Сходу определила, что это начало инсульта и медлить нельзя. Поехали в областную. Там оказали первичную помощь, благо, быстро. А потом мы еще часов пять просидели, чтобы дождаться кардиолога, который один на всех и уже порванный на мелкие кусочки родственниками остальных пациентов в критическом состоянии.

Пока деда возвращали к жизни, вышла на улицу, стоит три кареты скорой, и никто никуда не торопится. Просто стоят и курят", – написала калининградка.

В комментариях в соцсетях пользователи стали писать о своем опыте вызова скорой.

"Я тоже вызывала скорую ребенку 9 сентября, на очень высокую температуру, звонила с 20.20 до 21.00, никто не ответил, шли просто гудки и на номер 112 и на номер 103. Спасибо большое нашему педиатру за оказанную помощь. Но когда ситуация повторилась, 13-го сентября в четыре ночи, скорая и ответила сразу, и машина приехала уже через 10 минут. Во всём виновато наше руководство, те, кто всё развалил, в первую очередь губернатор области и министр здравоохранения, с них и спрашивать будем".

"Скорые в запарке, работают на износ. Не хватает людей, к нам приехали в 12 ночи и то спасибо. Забрали мужа и отвезли в госпиталь. Очень благодарна! Да, пришлось ждать более 12 часов. А врача ждали два дня, чтобы направление на госпитализацию написала. Муж не мог идти сам, сделали укол, чтобы хоть до скорой дополз. Все равно спасибо за помощь, могло быть все намного хуже", – пишут калининградцы.

"Учитесь сами оказать первую помощь. Мы сейчас никому не нужны", – резюмируют пользователи.

В комментариях под постом отметилась и пресс-служба регионального Минздрава. Представитель ведомства сообщает, что в последние два месяца число вызовов бригад скорой помощи выросло почти в два раза – с 800 до 1400 в сутки.

"Также отмечается огромный поток необоснованных вызовов – с температурой чуть за 38°, лёгким кашлем или насморком. Это не может не отражаться на времени ожидания скорой пациентами. Поэтому, пользуясь случаем, ещё раз обращаемся к жителям региона: пожалуйста, реально оценивайте своё состояние и при респираторных заболеваниях вызывайте врача из поликлиники. Помните, что в это время помощь может понадобиться пациентам, которые в ней действительно нуждаются", – пишет пресс-служба.

"Из машин не выходим сутки"

Во время пандемии ситуация на калининградской станции скорой помощи близка к критической, массово увольняются сотрудники – и дело не в страхе перед коронавирусом, а в огромных нагрузках при крайне низких зарплатах, считает Анна Слотвицкая.

Анна Слотвицкая

– У нас катастрофический дефицит кадров. Каждый день на линию не выходит около десяти бригад – либо нет фельдшеров, либо водителей, либо ни тех, ни других, – объясняет она. – С начала года со станции ушло 15 фельдшеров, 13 врачей и около 20 водителей. И я знаю еще около 10 человек, которые собираются в отпуск с последующим увольнением. Да, кто-то пришел. Но тут же увольняются следом. И сейчас нам надо набрать еще один такой же штат, чтобы закрыть дыры.

В пандемию из-за нехватки работников нагрузка на каждую бригаду выросла в два раза. Сейчас обычная скорая за сутки наезжает до тысячи километров по области.

– Мы из машин не выходим сутки: утром сели – и на следующее утро вышли. Тысячу километров, бывает, наезжаем за сутки. 600-700 километров наезд – это нормально. Вместо 10 обычных вызовов в сутки мы обслуживаем по 20. И даже в области ухитряемся 17-18 вызовов обслужить при наших километражах. При этом две трети бригад работают в неполном составе – один фельдшер вместо двух, – продолжает Анна..

При этом зарплаты работников при таких нагрузках обидно низкие. Начинающий фельдшер на руки получает до 24 тысяч рублей, врач – до 28 тысяч. Медики со стажем могут заработать на несколько тысяч больше. На одну ставку на скорой не работает никто: обычно берут по полторы-две.

– Врачей в бригадах катастрофически не хватает. Молодежь приходит – 28 тысяч, нагрузки бешеные, спрос высокий. Плюс уголовные преследования, "дела врачей", бесконечные вызовы в прокуратуру, жалобы пациентов, часто абсурдные, когда не так посмотрел, "не улыбаетесь" или наоборот "улыбаетесь". У нас в основном три года поработали и ушли, – рассказывает фельдшер. – А Минздрав говорит: вы очень много зарабатываете, у вас высокие заработные платы. Да, я получаю 56 тысяч. Но, простите, это 12 дежурств в месяц. Триста часов! Сутки через сутки, редко когда сутки через двое. Хорошо, когда еще успеваешь после смены поспать. А то бывает, медленно моргнул и уже на работу.

Наезжая до тысячи километров за смену, водитель скорой помощи максимум может заработать 30 тысяч в месяц – и то при наличии трехлетнего стажа. При этом водители не имеют права совмещать более полутора ставок.

– Они практически из-за руля не выходят сутки. А ведь скорая – это не такси. Зачастую вождение в экстремальных условиях, водитель должен быть профессионалом. Это полноценный член бригады, он должен ориентироваться в оборудовании, в ситуации, участвовать в переноске пациента. Поэтому водители и уходят – на те же самосвалы. Он будет там получать 50-60 тысяч, спокойно спать дома и знать, за что работает, – говорит глава профсоюза. – В гараже спрашиваешь: что, не приходят люди? А мне говорят: "Да приходят… Но на 21 тысячу для начинающего приходят такие, которых нам страшно брать, мы не можем человека этого посадить за руль, за бригаду страшно".

При этом доплаты медикам и водителям продолжают резать, утверждает Слотвицкая:

– Сейчас на станции тотальное недофинансирование. Министерство пытается снизить расходы за счет снижения заработных плат. Если у нас повышается базовый оклад, у нас тут же урезаются все надбавки. На выходе получается зачастую даже меньше, чем было. Так было и до ковида. Но сейчас ситуация обострилась, так как очень выросли нагрузки, люди стали увольняться. Профсоюзы рассчитывали, давали выкладки, но министерство каждый раз поворачивает все в ту сторону, что слишком много затрат на заработную плату, "вы слишком много получаете".

Во время пандемии на станции скорой помощи от короновируса скончалось около десяти сотрудников – врачей, фельдшеров и водителей. Но, по словам Анны, она не знает тех, кто уволился бы из-за страха перед инфекцией, наоборот, чтобы заработать, медики уходят в ковидные госпитали.

– В ковидных отделениях реально выше зарплаты и ниже нагрузка. Люди уходят туда, где лучше и спокойнее. Да, там выше риски. Но, простите, у нас такие же риски на скорой. Вот случай из моей практики: нам дают вызов – пять дней температура, пневмония, сделали снимки накануне, мазок в работе. Мы приезжаем, везем в больницу. А потом дежурный врач говорит: "Поздравляю, у него вчера вечером подтвердился ковид". А мы в контакте с ним, по области его возим. То же самое – температуры, ОРВИ, которые через неделю подтверждаются как ковид, и нам, естественно, никто не доплачивает за это. Если я сегодня приехала, а через три у него взяли мазок и ковид подтвердится, то мне за это никаких плюшек не будет. Есть приказ по ковидным выплатам – с момента положительного мазка. Не важно, что человек болел неделю. Если терапевт на шестой день взял мазок, то на шестой день пациент и будет считаться ковидным. А кто с ним работал до этого, даже если заразился и семьи заразились, никто выплаты не получит.

Сама Анна переболела коронавирусом год назад, после того как несколько дней подряд контактировала с ковидными больными. Болела почти месяц, очень тяжело. Впрочем, на станции переболели практически все, многие – по два, а кое-кто и по три раза. По словам Анны, чтобы заработать, она и сама ушла бы фельдшером в море на полгода, недавно как раз предлагали, но не с кем оставить дочь. Сейчас она планирует взять подработку в другом медучреждении, а часы работы на станции сократить. Иначе ей просто не на что будет жить и растить ребенка.

"Агрессия растет"

Нехватка кадров на станциях скорой есть в большинстве российских регионов, и сложилась она еще до пандемии. В ряде случаев ситуация острая. Власти регионов напрямую признают, что необходимы дополнительные источники финансирования, прежде всего, для увеличения зарплат медперсонала.

О дефиците работников скорой говорят в Калуге, Омске, Башкирии. Везде не хватает людей, машин. И проблему решают, как могут: если в Калининграде увеличивают число бригад, отправляя фельдшеров к пациенту по одному, то, например, в Магнитогорске Челябинской области почти в каждой бригаде по два медработника, но число самих бригад составляет вместо 45 всего лишь 22-28, говорит юрист Конфедерации труда России и общероссийского профсоюза работников здравоохранения "Действие" Анастасия Манзя. По ее данным, в Новосибирске вместо 187 бригад фактически работает около 100, в Воронеже вместо 110 – 70.

В Екатеринбурге из-за нехватки врачей закрылись сразу две скорых реанимационные бригады, в том числе, одна кардиореанимационная. Зарплата врача-реаниматолога скорой помощи здесь около 40 тысяч рублей, что меньше средней по региону, отсюда и массовые увольнения, пишут местные СМИ.

Как выглядит работа скорой помощи в сегодняшних реалиях, наглядно описал фельдшер из Челябинска в соцсетях:

"Больные в бешенстве, так как ждут нас часами, а то и днями. Диспетчерская 03 негодует, почему "линия" ест, пьет, ходит в туалет или отвлекается на пополнение мединвентаря. Начальство вводит новые придуманные штрафы. Вновь какие-то проверки "сверху". Во время смены нет времени даже сходить в туалет, пишет он.

Анастасия Манзя

– У нас в прошлом году была очень обидная ситуация в Петрозаводске, – говорит Анастасия. – Там медики еще в 2019 году говорили самым высоким руководящим органам, что не хватает бригад. А когда в 2020 году шарахнула пандемия, начались задержки по вызовам чуть ли не на сутки. Был вызов к одному из пациентов с хроническим заболеванием. Его должны были перенаправить в поликлиническое звено, но, видимо, из-за большой нагрузки и усталости, фельдшер, который принимал вызов, передал его скорой. А она смогла приехать к нему только после того, как жена пациента пожаловалась в Минздрав.

В тот день на линии работало всего восемь общепрофильных бригад скорой, тогда как на 300 тысяч населения должно быть 30 бригад.

– Это был июль, жара. Ни попить, ни естественные надобности справить. По трудовому договору они имеют право на два перерыва по полчаса, а у фельдшера, передающего вызовы, есть обязанность предоставить им эти перерывы. Но тогда этому фельдшеру влепили выговор – за то, что дала бригадам возможность отдохнуть. Мы в суде пытались отстоять ее права, делали раскладку, что машины не простаивали – либо машины были на дезинфекции, либо людям надо было хотя бы в туалет сходить. Также мы предоставляли доказательства, что значительную часть вызовов направляли непосредственно старший врач смены и заместитель главврача по скорой. Но нас не услышали. Мы прошли три инстанции, но суд выговор не отметил, – говорит юрист.

Похожая ситуация произошла в Волгограде, где анестезиолог-реаниматолог заявил о невозможности работы неукомплектованной должным образом специализированной бригады.

– Врач пришел на смену и увидел, что в бригаде всего одна медсестра вместо двух. А это дело серьезное, в случае необходимости реанимационных мероприятий последствия могут быть крайне печальными для пациента и страшными для врача, вплоть до уголовной ответственности. Он написал докладную записку, что не хватает рабочих рук. А потом получил выговор, говорит Анастасия Манзя. – Позже суд отменил выговор, правда, не по основанию привлечения к дисциплинарной ответственности, а в связи с нарушением процедуры. Но так отстаивать свои права могут сильные люди, которые уже много лет в профессии, любят свою работу. Молодежь смотрит на это, разворачивается и уходит.

По ее словам, в пандемию жалоб от пациентов становится все больше. Много агрессии, случаются и нападения на медработников.

– Сейчас задержка скорой – до 12 часов, попасть к врачу невозможно, дозвониться в регистратуру невозможно, конечно, агрессия растет. Но я даже смотрю по нашей поликлинике: работает несчастных три терапевта, перегруженность донельзя, очень их жалко, – отмечает Анастасия.

"Чиркни спичкой, и все вспыхнет"

Скорая помощь в России тотально недофинансирована, и пандемия лишь обострила существующие проблемы, считают в профсоюзах. Полтора года назад в Калининградской области все станции объединили в единую Службу скорой медицинской помощи, что повлекло значительные расходы. На фоне этого в пандемию появились расходы на СИЗы, дезинфицирующие средства, медикаменты. Но бюджет не пересматривался. Число вызовов выросло вдвое – в сутки скорая в регионе обслуживает от 1,5 до 2 тысяч человек, а из бюджета по системе подушевого финансирования оплачивается лишь 800 вызовов, утверждает Слотвицкая.

Анна Слотвицкая

Сейчас на плечи работников скорой легла и работа поликлиник. И за пределами крупных городов для пациентов часто это действительно единственная помощь.

– В районах скорая за всех работает. Где-нибудь в Иркутском, где в лесу три дома, им помощи, кроме как от меня, ждать неоткуда, – говорит фельдшер. – Они со своей температурой как до этой поликлиники доедут? Или из деревни Русское в ФАП за 40 километров, когда автобус ходит два раза в день, вряд ли человек поедет с температурой. Почему тому же министерству не выделить нам объемы финансирования за это поликлиническое звено?

– Недовольство медиков ситуацией с организацией труда в здравоохранении началось задолго до пандемии. Медики вынуждены были идти на крайние меры, чтобы отстоять свои права, – рассказывает Анастасия Манзя. – Наиболее эффективным методом стала "итальянская забастовка": в 2019 году было выслано довольно много предупреждений о ее начале, но в ряде случаев руководство начинало принимать меры по урегулированию конфликта. В Пензенской области сотрудники скорой провели забастовку. Она была очень короткой, длилась всего 2,5 дня, но эффект был ощутимый.

Тогда у водителей и фельдшеров забирали доплаты и меняли условия начислений зарплат. И сразу 500 работников объединились в профсоюзную ячейку, после чего правительство вышло на переговоры, доплаты им вернули. В 2019 году "итальянку" объявили и сотрудники скорой в Карелии. У них забастовка шла дольше, несколько месяцев. Ситуация решилась только после того, как профсоюз "Действие" подал заявку на прием в Администрацию президента, вспоминает Анастасия.

– В 2019 году было много "итальянских забастовок" и много кто подавал уведомление об их проведении. Полыхало много где. Потому что везде нехватка бригад, переработки, маленькое финансирование, денег не хватало, бюджет перекраивался лишь бы что-то было. В 2020 году стимулирующие выплаты за работу с коронавирусными пациентами немножко прикрыли острую беду. Более или менее люди стали получать достойные зарплаты – но это при высоком риске заболеть самим и принести инфекцию домой. К сожалению, есть случаи, когда умирали близкие наших коллег. Но опять же – с ноября прошлого года стимулирующие выплаты отменили, а введенные вместо них социальные надбавки не идут в начисления отпускных, больничных. У нас работница в Карелии получила отпускные 22 тысячи. Фактически, это показатель уровня дохода медработника без выплат за коронавирус, – говорит юрист.

Калининградских медикам уже сократили "колесные" – надбавки за стаж работы свыше семи лет, а сейчас собираются убрать доплаты за работу в неполной бригаде.

– Я одна выполняю работу за себя и за отсутствовавшего фельдшера. И за это я получаю доплату 50%. Конечно, это мало, потому что в других регионах и 80, и 100%. Но министерство и это не устраивает: как так, за что? У нас весной попытались кусочек урвать и понизить стимулирующие выплаты. Мы тогда четко сказали: ни копейки мы не уступим. И мало того, мы будем требовать увеличения. В последнее время ощущение, что к нам как к расходному материалу относятся. И рано или поздно они доведут до ситуации, что возникнет стихийный бунт. Мне кажется, чиркни спичкой, и все вспыхнет.

Редакция Север.Реалии направила запрос в пресс-служба Министерства здравоохранения региона с просьбой прояснить ситуацию с дефицитом кадров на станции скорой помощи. На момент публикации ответа не поступило.