«Это запугивание людей». Вооруженные российские силовики в домах крымских активистов

В Симферополе и окрестных селах утром 30 апреля российские силовики пришли в дома к крымскотатарским активистам Ролану Османову и Диляверу Бекирову в селах Урожайное и Живописное, а также к сыну Бекирова Руслану, который проживает в Симферополе.

Официальных заявлений со стороны силовиков пока не последовало. После аннексии Крыма российские власти неоднократно проводили обыски у независимых журналистов, гражданских активистов, членов Меджлиса крымскотатарского народа, а также мусульман, подозреваемых в связях с запрещенной в России организацией «Хизб ут-Тахрир». Правозащитники считают, что таким образом силовики запугивают несогласных.

Крымскотатарский активист Ролан Османов рассказал в эфире Радио Крым.Реалии, что произошло 30 апреля.

– В 6 часов утра ко мне в дом ворвались силовики – у меня частный дом, они открыли уличные ворота, а дверь я банально забыл закрыть. Зашли, наверное, человек восемь: в масках, с автоматами, в камуфляжной одежде. Прочитали мне постановление суда, согласно которому у меня якобы искали наркотики. Там говорилось, что у меня будет проводиться осмотр или обследование, но на самом деле это был настоящий обыск. Вели себя не сильно жестко, то есть, было видно по ним, что они пришли не для того, чтобы что-то найти, а чтобы меня предостеречь от активности в Крыму. Я при последних задержаниях 23-х крымских татар активно стримил эти события и думаю, что дело в этом. У меня ничего не нашли, меня не задерживали.

Активист крымскотатарского национального движения Нариман Джелял одним из первых подъехал к дому Ролана Османова и делится наблюдениями со своей стороны.

Нариман Джелял

– Неважно, как квалифицируются эти осмотры или обыски, потому что по форме это походило на обычный обыск. Приехал микроавтобус с сотрудниками, со следователем и целый автозак с представителями спецподразделения в полной амуниции, с автоматами. Я подъехал к дому Ролана, и на видео заметно, что эти люди с закрытыми лицами бродят по дворе – соответственно, они могут что-то подкинуть, что-то увидеть. Если не найдут в этот раз, найдут в следующий. Потом стали подтягиваться люди, и мы смогли поехать по второму адресу, к Диляверу Бекирову, а уже после двух этих обысков мы узнали про обыск у его сына Руслана. Сотрудники, не постучавшись, не разбудив людей, проникли в помещение – зашли в гараж, где якобы обнаружили какие-то бумаги неподобающего, с точки зрения полиции, содержания.

Нариман Джелял утверждает, что те, у кого проводили обыски, не имеют отношения к наркотикам, оружию или другой преступной деятельности.

– Это активисты, которые в сложившейся ситуации, имея четкую политическую позицию, стараются вести общественную деятельность, поддерживать преследуемых, посещать суды, участвовать в различных акциях. Но в Крыму даже за такие действия, которые не выходят за рамки того же российского законодательства... События 1 мая в России (задержания российских активистов – КР) это продемонстрировали: власть не мирится с малейшими проявлениями несогласия. Поэтому мы расцениваем это как очередную демонстрацию того, что за нами смотрят, нас отслеживают, это запугивание людей, чтобы они воздержались от каких-то действий и так далее. Особенно напрягает власти то, что в сентябре будут проводиться местные выборы, и активисты национального движения призывают крымчан не участвовать в них. Думаю, это напряжение будут нарастать, подобные случаи будут продолжаться.

Крымский юрист и правозащитник Ленура Енгулатова объясняет разницу между обыском и обследованием (осмотром).

– В принципе, право нанести визит в жилище в рамках обследования со стороны правоохранительных органов, предусмотрено федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности. Так они могут проводить до 15 оперативно-розыскных мероприятий, в том числе обследование помещений. А вот с обыском могут прийти только в рамках возбужденного уголовного дела. Обыск производится на основании постановления следователя или на основании судебного решения, при этом могут вскрывать любые помещения, если владелец отказывается их открыть. Изымают предметы, документы, составляют обязательный протокол, где указывают места и обстоятельства обнаруженных предметов, их точное количество и так далее. Обследование жилища должно проводиться без принуждения граждан, только с их согласия. Обыск – принудительная мера, обследование – с разрешения.

Ленура Енгулатова подчеркивает, что при проведении обследования не допускается фактическое проведение обыска.

– Запрещаются принудительные действия по поиску и изъятию предметов и документов. Без согласия владельца может быть только поверхностный осмотр предметов, находящихся в жилище, а искать документы внутри шкафов, письменных столов, даже незапертых, недопустимо. Обследование должно производиться исключительно в дневное время, с 6 утра до 10 часов вечера по местному времени, с привлечением специалистов и понятых. Все должностные лица, которые проводят обследование, должны предъявить служебные удостоверения. Если в ходе обследования изымается имущество, тоже составляется протокол. Но в Крыму и в России, к сожалению, часто практикуется такое, что обследование фактически становится обыском.

Ленура Енгулатова советует настаивать на праве совершить звонок близким или правозащитникам, фиксировать в протоколе все допущенные силовиками нарушения, а если они не представляются и не предъявляют документы, немедленно звонить в полицию и сообщать о вторжении в жилище неизвестных лиц.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)