«Нынешнего ЕС быть не должно». Ультраправые готовятся к евровыборам

Революция у избирательных урн – так, по некоторым прогнозам, могут закончиться выборы в Европейский парламент, до которых остается ровно месяц. Сыграть роль "локомотивов" этой революции готовятся радикально антимигрантские и евроскептические партии, которые принято называть правопопулистскими. Большинство из них – политические союзники Кремля.

"Ислам – это средневековый культ, противоречащий всем европейским представлениям о свободе". "Долой диктатуру никем не избранных чиновников, которые поощряют миграцию!". "Евросоюз – враг всех патриотов, враг европейских ценностей, традиций и культуры. Нынешнего ЕС быть не должно!". "Мы боремся за выживание, Европа наводнена чужаками, свободные народы должны противостоять этому!". "Британцы проголосовали за Брекзит, пора последовать их примеру!"

Такие лозунги звучали вечером 25 апреля в центре Праги на митинге, где выступали "звезды" европейской правопопулистской сцены – лидер французского Национального объединения (бывший "Национальный фронт") Марин Ле Пен, лидер голландской Партии свободы Герт Вилдерс, представители британских, австрийских, болгарских националистических и антиинтеграционных партий.

Несмотря на приезд "высоких" гостей, митинг вышел не очень многочисленным: по оценкам полиции (и личным впечатлениям автора), на него пришли около тысячи человек. Это не помешало российскому телеканалу "Звезда" сообщить, что "в Праге 25 тысяч человек вышли на протесты против Евросоюза".

На Вацлавской площади собрались противники Евросоюза (съемка – Антон Ширяев):

Митинг противников Евросоюза в центре Праги

Митинг был организован чешским движением "Свобода и прямая демократия" (СПД) Томио Окамуры. Этот 46-летний бывший предприниматель в сфере туристического бизнеса, уроженец Токио, сын японца и чешки, пару лет назад стал ведущей фигурой националистического фланга чешской политики. На последних выборах в парламент страны СПД получило более 10 процентов голосов, заняв 4-ое место. С тех пор партию сотрясают внутренние скандалы, ее рейтинги несколько упали – и накануне европейских выборов Окамура попросил поддержки у Ле Пен, Вилдерса и Маттео Сальвини – вице-премьера и министра внутренних дел Италии, лидера партии "Лига – Мы с Сальвини". Всех их Окамура называет "своими дорогими друзьями". Ле Пен и Вилдерс прибыли лично, Сальвини сказал пару слов собравшимся в Праге по видеосвязи: он, как выяснилось, в качестве министра открывал в этот день полицейский участок в сицилийском городке Корлеоне, всемирно известном благодаря фильму "Крестный отец".

В центр Праги пришли протестовать и противники правых популистов

Именно Сальвини считается сейчас самым популярным праворадикальным европейским политиком: даже Марин Ле Пен разместила его портрет на предвыборных плакатах своей партии. В начале апреля Сальвини объявил, что сформирует новое объединение правопопулистских партий – Европейский альянс народов и наций (European Alliance for Peoples and Nations, EAPN). В его основе – партии уже существующего блока "Европа наций и свободы" (Europe of Nations and Freedom, ENF), в который входят "Лига" самого Сальвини, Национальное объединение Ле Пен, Австрийская партия свободы и другие правопопулистские силы.

У ENF лишь 37 из 751 места в нынешнем Европарламенте, но опросы дают партиям этого объединения не менее 62 кресел в новом, который будет избран 23-26 мая (выборы в разных странах ЕС пройдут в разные дни). На самом деле представительство крайне правых и их союзников может оказаться значительно большим: к новому блоку, создаваемому Сальвини и его единомышленниками, могут присоединиться "Альтернатива для Германии", Датская народная партия, Партия финнов (бывшие "Истинные финны"). Не исключено и сотрудничество со стороны партии "Фидес" премьер-министра Венгрии Виктора Орбана и правящей в Польше партии "Право и справедливость" Ярослава Качиньского.

Как отмечает специалист по европейским популистским партиям Даниэле Альбертацци из Бирмингемского университета, это заметный сдвиг. До сих пор националистические партии из северной части Европы считали Ле Пен и Сальвини слишком радикальными для того, чтобы идти на открытый союз с ними. По словам политолога, "ренессанс национализма по всей Европе привел к тому, что риторика правых популистов во многом стала нормой, частью политического мейнстрима". В своих странах рейтинги политических сил этого направления довольно высоки: во Франции за националистов Марин Ле Пен сейчас проголосовали бы около 22 процентов (столько же, сколько за партию "Вперед, республика!" действующего президента страны Эммануэля Макрона), в Италии Лигу Сальвини поддерживают свыше 30 процентов избирателей.

Маттео Сальвини (справа) и его коллеги в Европарламенте в футболках с надписью "Нет санкциям против России"

Цель правых популистов на этих выборах – набрать вместе с союзниками количество голосов, позволяющее им заблокировать принятие Европарламентом тех решений, против которых они выступают. Если прогнозы оправдаются, и этим политическим силам удастся создать четвертую или даже третью по численности фракцию в новом Европарламенте, правые популисты впервые станут политической группировкой, способной оказывать реальное влияние на формирование политики ЕС. Такой, которая в конечном итоге могла бы привести к демонтажу Евросоюза в его нынешнем виде. Почувствовав, что шансы на успех на этот раз действительно высоки, лидеры ведущих партий крайне правого фланга ведут весьма агрессивную предвыборную кампанию, одну за другой посещая европейские страны и убеждая симпатизирующих им избирателей прийти на выборы.

Митинг и переговоры правых популистов в Праге в контексте европейской предвыборной ситуации для русской службы Радио Свобода комментирует политический обозреватель чешской газеты Hospodářské noviny Ондржей Соукуп.

​– Что означает проведение этой представительной встречи лидеров европейских правых популистов в Праге – уже во второй раз? То, что чешские радикальные националисты и евроскептики стали полноправными членами того, что можно назвать популистским интернационалом?

– Да, безусловно. Что касается мотивации самого Томио Окамуры и его партии, то у них на этом фланге много разных конкурентов, и Окамура стремится показать избирателям, склонным голосовать за партии такого рода, что именно он – самый солидный и способный чего-то добиться, что у него хорошие контакты с европейскими политиками. Для зарубежных партнеров Окамуры эта встреча – способ за месяц до выборов в Европарламент укрепить коалицию популистов-евроскептиков, с тем чтобы она получила заметное влияние в новом составе парламента. Учитывая предстоящий уход Великобритании из ЕС, для противников евроинтеграции это важно – показать, что речь идет о большом движении, которое охватило всю Европу.

​– Можно ли предположить, что как раз страны Центральной Европы, в первую очередь "Вышеградской четверки", станут на этих выборах "поставщиками" в Европарламент большого числа евроскептически и националистически настроенных депутатов?

– Мне трудно судить о других странах, но по опросам в Чехии движение Томио Окамуры набирает где-то 7 процентов голосов, то есть это не более двух кресел в Европарламенте. Однако европейские выборы – довольно специфические. На них обычно более низкая явка, чем на выборах в национальные парламенты, так что результат будет зависеть еще и от того, насколько популистам удастся мобилизовать свой электорат.

​Один из участников митинга в Праге. Надпись на футболке: "Мигранты, ислам – новая чума Европы. Мигрант – это ходячая смерть. Нет"

​– Помимо партии Окамуры, в вашей стране, однако, существует и довольно широкий спектр более умеренных евроскептических сил. Если судить по опросам Евробарометра, то Чехия регулярно попадает в число наиболее критично относящихся к ЕС европейских стран. Чем вы это объясните?

– На этот вопрос многие социологи и политологи пытались найти ответ, но к чему-то однозначному так и не пришли. Мне кажется, одна из причин – в целом свойственный чехам скептицизм. Исторически он особенно распространялся на разные метрополии, которым Чехия по тем или иным причинам подчинялась в разные времена: Вену в эпоху Австро-Венгрии или Москву во времена социализма. Похоже, это каким-то образом перенеслось на Брюссель. С другой стороны, никто здесь не готов пойти на решительный разрыв: поддержка идеи выхода из ЕС стабильно низкая. Так что в какой-то мере евроскептические настроения у нас – это выпуск пара, ворчание. Не все нравится, нужно на что-то пожаловаться – ну вот, Евросоюз виноват.

​– Насколько в контексте приближающихся европейских выборов важен "российский вопрос"? Ведь большинство праворадикальных лидеров Европы известно своими симпатиями к Владимиру Путину. Значит, чем больше таких партий в новом Европарламенте, тем сильнее влияние Кремля в Европе?

– "Российский вопрос" – это только часть общей антиглобалистской повестки, я бы сказал. То есть люди, которые за всеми негативными явлениями видят, условно говоря, заговор ЦРУ, фактически солидаризируются с риторикой Кремля. Хотя зачастую эта связь не очень прямая. Есть, конечно, и конкретика: известная история с получением партией Марин Ле Пен кредита у ныне закрытого Первого чешско-российского банка, поездки Маттео Сальвини в Москву, где он любит позировать в футболке с изображением Путина, – все это известные факты. Так что да, усиление позиций конкретно этих политиков и их партий может означать, что влияние Кремля в Европарламенте будет сильнее, чем сейчас.