«Организованная безнаказанность»: почему в Крыму десятки нерасследованных похищений

С 2014 года меньшей мере 44 человека стали жертвами насильственных исчезновений в Крыму – такие данные приводит Министерство иностранных дел Украины по случаю Международного дня жертв насильственных исчезновений 30 августа. Причем судьба 15 из 44 похищенных до сих пор неизвестна.

Имена бесследно исчезнувших в Крыму: Валерий Ващук, Иван Бондарец, Василий Черныш, Тимур Шаймарданов, Сейран Зинединов, Ислям Джеппаров, Джевдет Ислямов, Федор Костенко, Мухтар Арисланов, Арсен Алиев, Эрвин Ибрагимов, Эскендер Ибраимов, Эскендер Апселямов, Руслан Ганиев, Арлен Терехов. В отчете ООН от 2021 года по этой проблеме, в частности, отмечается, что никто не был привлечен к ответственности за причастность к насильственным исчезновениям на полуострове. Об этой проблеме шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.

Глава правления общественной организации «КрымSOS» Денис Савченко рассказал Крым.Реалии, что жертвами насильственных исчезновений на полуострове стали совершенно разные люди, но в первую очередь гражданские активисты.

Денис Савченко, глава правления общественной организации «КрымSOS»

– Одного паттерна в этих историях нет, кроме, пожалуй, проживания на территории Крыма. Так называемая «крымская самооборона» похитила 19 человек весной 2014 года – они были проукраинскими активистами и после Революции Достоинства приехали участвовать в митингах в Крыму. Их просто насильственно затаскивали «на подвалы», но все эти 19 человек были впоследствии освобождены. Найденный мертвым со следами пыток Решат Аметов был активистом, участвовал в акциях, а Эрвин Ибрагимов был участником крымскотатарского национального движения и активно помогал проукраински настроенным крымчанам, в том числе военнослужащим и семьям политзаключенных. Ислям Джеппаров – сын известного правозащитника. Далее картинка немного размывается, и жертвы не обязательно оказываются активистами. Это пекари, бизнесмены, обычные рабочие.

По словам Дениса Савченко, в некоторых из подобных историй жертвы еще перед похищением замечали за собой слежку, получали угрозы, их вызывали на опросы в правоохранительные органы.

– То есть имеется определенный след, указывающий на правоохранительные или силовые оккупационные структуры, но нельзя сказать, почему именно они проявили интерес к этим людям. Вообще, насильственные исчезновения очень ярко отражают характер оккупации, а также политику террора и угнетения российских властей с целью удержать контроль над оккупированной территорией. Мы же с помощью различных акций в первую очередь поддерживаем семьи жертв насильственных исчезновений. Отказ так называемых правоохранительных органов от поиска этих людей – живыми или мертвыми – согласно международному праву приравнивается к пыткам. Наши акции проходят под российским посольством, поскольку согласно тем же нормам страна-оккупант обязана проводить эффективные расследования, информировать родственников и привлекать к ответственности виновных.

Крымчанин Тимур Шаймарданов 26 мая 2014 года он вышел из дома по своим делам и не вернулся. Свидетели и родственники активиста сообщали о причастности к его исчезновению членов «крымской самообороны». Вместе с Шаймардановым пропал и активист Сейран Зинединов. По факту исчезновения были открыты уголовные дела как в Крыму, так и на материковой части Украины, однако до сегодняшнего дня расследование никаких результатов не принесло. В связи с этим мать Тимура Шаймарданова Лариса Шаймарданова критикует за бездействие и украинские, и российские власти.

Лариса Шаймарданова

– Никаких подвижек я не вижу абсолютно, это даже не бег на месте – просто абсолютное бездействие с обеих сторон. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что украинским правоохранительным органам было очень сложно вникать в какие-то детали на той стороне, но даже то, что можно было сделать на нашей, не сделано. Очень много времени упустили в самом начале. Если бы не общественные организации вроде «КрымSOS», не было бы вообще ничего, поскольку заинтересованности со стороны государства в этих расследованиях я не вижу. Что до российской стороны, я расцениваю ситуацию так: они знают, к чему они сами причастны, и поэтому многочисленные папки с листочками ни о чем – просто имитация расследования. Когда я в последний раз перед пандемией разговаривала с женщиной-следователем, она сказала, что дело в очередной раз приостановлено за отсутствием дополнительных фактов.

Исполнительный директор Украинского Хельсинского союза по правам человека Александр Павличенко подчеркивает, что это не просто мнение родственников похищенных, а в случае с Россией – прямое нарушение международного права.

Александр Павличенко

– Абсолютно четко прослеживается нарушение второй статьи Европейской конвенции по правам человека, которая обеспечивает право на жизнь, ведь в случае с насильственными исчезновениями имеет место их предполагается смерть. Надлежащее расследование в таких случаях очень важно, и оно должно быть эффективным с точки зрения Европейского суда по правам человека. В данном случае можем сделать вывод, что такого расследования Российская Федерация как государство, которое несет ответственность за происходящее на оккупированной территории и за соблюдение там прав населения, фактически не провела. Украинская сторона проводит расследование, но она ограничена в доступе к местам преступления и материалам. Все, что она может сделать в рамках процессуального законодательства – внести информацию в единый реестр досудебных расследований.

Убийства, похищения, Меджлис: самые громкие эпизоды работы российского Следкома в Крыму (фотогалерея)

Представительство президента Украины в АР Крым сообщило 30 августа, что украинские правоохранительные органы расследуют 36 фактов насильственных исчезновений в Крыму за годы аннексии. «На данный момент соответствующие расследования усложняются отсутствием доступа к временно оккупированной территории АР Крым и Севастополя, а Российская Федерация как государство-оккупант, который несет ответственность за насильственные исчезновения, либо не проводит расследования, либо осуществляет несущественные действия, которые ни к какому результату не приводят», – отметили в ведомстве. В Следкоме России это заявление никак не комментировали.

Между тем председатель правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов указывает на то, что проблема насильственных исчезновений, которые впоследствии не расследуются, характерна для России уже более 20 лет.

Александр Черкасов, председатель правозащитного центра «Мемориал»

– Это люди, которые исчезли в ходе вооруженного конфликта на Северном Кавказе, начиная еще с 1999 или еще 1994 годов. Во Вторую чеченскую войну похищения, содержание в секретных тюрьмах, пытки, внесудебные казни и сокрытие тел, собственно, было сутью контртеррористической операции на территории республики. После первой войны было порядка 1200 исчезнувших, после второй – уже от трех до пяти тысяч человек, потому что точных списков пока нет. Потом это явление распространилось в Дагестан и Ингушетию, но в меньших масштабах. За все время нам известно только четыре случая расследования подобного рода дел, доведения их до суда и наказания виновных… Мне кажется, родственники исчезнувших в Крыму и так делают все, что могут. Здесь нет «серебряной пули», а есть практически полная безнаказанность – причем организованная безнаказанность.

Российская сторона никак не комментирует ситуацию с делами жертв насильственных исчезновений в Крыму. Министр иностранных дел России Сергей Лавров утверждал, что разговоры о нарушении прав человека в аннексированном Крыму – это вымысел.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)

«Находят мертвыми или под арестом»: куда исчезают крымчане