Манипуляции и саботаж России против расследования по делу MH17

«Манипуляции и саботаж России против расследования MH17» ‒ статью с таким названием публикует ежедневник De Volkskrant из Нидерландов, где происходили и происходят оба расследования сбивания самолета «Малайзийских авиалиний» над Донбассом в 2014 году ‒ сначала техническое, сейчас идет уголовное. Журналисты собрали целый ряд данных о российском вмешательстве накануне начала на следующей неделе первого уголовного судебного процесса по этому делу.

Россия не только публично отрицает, что причастна к сбиванию самолета, осуществленному установкой «Бук», прибывшей на оккупированную часть востока Украины из России и после катастрофы возвращенной туда. В предыдущие годы Россия также не раз пыталась расстроить и подорвать расследование обстоятельств этой трагедии, и, как следует из разговоров журналистов De Volkskrant с причастными к расследованиям, использовала для этого свою печально известную военную разведку, называемую ГРУ. Москва, в частности, оказывала давление на членов следственной группы и направляла в нидерландский Роттердам, где ведется следствие, свои элитные спецгруппы.

Битва за правду с первых часов

Газета вспоминает, что «битва за правду о MH17 началась сразу». Россия с целью скрыть истинную причину трагедии и переложить вину на Украину начала действовать с первых часов после сбивания самолета 17 июля 2014 года. «С одного дома в Санкт-Петербурге», пишут авторы, имея в виду российскую так называемую «фабрику троллей», или «Агентство интернет-исследований», в течение первых трех дней после трагедии с этой целью было распространено более ста тысяч твитов. Российские военные, находившиеся в Украине, начали удалять свои сообщения в Twitter и Facebook. 25 июля в статью о зенитно-ракетном комплексе «Бук» в «Википедии» вносится правка: правильная высотная достижимость ракеты, более 10 километров, заменяется на «7 километров»; IP-адрес, с которого сделали правку, указывает на Кремль.

Борьба шла и с другой стороны, говорится в статье: уже на второй день после сбивания полиция Нидерландов попросила специалистов из группы борьбы с высокотехнологичной преступностью и спецслужбу AIVD (Общая служба разведки и безопасности) сделать «снимок» интернета ‒ сохранить все русскоязычное. Так были зафиксированы 350 миллионов страниц в соцсетях и на форумах, на которых высокие российские военные чины вспоминали компрометировавшие их данные; позже они их удалят.

Газета пишет, что в течение первых месяцев представители полиции, участвовавшие в расследованиях, не заботились о том, чтобы защитить их материалы от сливов и возможных попыток России подорвать эти расследования. Между тем в нидерландском Совете расследований безопасности, проводившем техническое расследование, уже с первых дней обратили внимание, что это дело наполнено политикой.

За дело берется ГРУ

А в августе 2014 года в Нидерланды прибывают два представителя российской военной части 29155, принадлежащий к военной разведке, известной как ГРУ (сейчас она просто ГУ, Главное управление Генштаба Вооруженных сил России, но ее старую аббревиатуру продолжают использовать до сих пор ‒ ред.). Эта часть 29155 печально известна участием ее членов, военных ветеранов, в различных операциях дестабилизации в Европе в последние годы ‒ такими, как попытка отравить болгарского торговца оружием Эмилиана Гебрева в 2015 году, неудачный переворот в Черногории в 2016 и отравление бывшего российского разведчика Сергея Скрипаля в Британии в 2018 году нервно-паралитическим веществом «новичок», говорится в статье. Командует этой частью известный российский военный Андрей Аверьянов.

По данным, полученным коллективом расследователей Bellingcat и журналистами Volkskrant, Аверьянов прибыл в Нидерланды 22 августа вместе с коллегой Сергеем Павловым, тоже представителем части 29155, причастным к отравлению болгарского торговца оружием. Они вылетают обратно через три дня. Что они делали в Нидерландах ‒ неизвестно: спецслужбы страны не уследили за ними. Но в спецслужбах говорят: связь этих посещений с делом MH17 очевидна.

Через полгода, когда расследование уже идет полным ходом, к российской следственной группе присоединяются двое новых членов, Захар Омаров и Михаил Круш. Оба оказываются связанными с ГРУ. В частности, Круш ‒ российский генерал, который вскоре после сбивания самолета появился в новостях: он давал интервью и утверждал, что самолет вряд ли был сбит ракетой с «Бука».

Узнав об этих именах, нидерландская военная разведка MIVD (Военная служба разведки и безопасности) бьет тревогу и предупреждает Совет расследований безопасности. За обоими также устанавливают наблюдение и следят за их телефонными разговорами. Неприметный Омаров, так же, как и глава делегации, кажется, после каждой встречи звонит на номер в Кремле. Наблюдение за обоими показывает, что они интенсивно ищут контактов с малайзийскими следователями. MIVD регистрирует попытки «сорвать расследование изнутри», сообщил источник журналистов. А позже премьер-министр Малайзии будет отрицать данные международного расследования как «политически мотивированные» и «основанные на слухах»...

Слежка и зараженные телефоны

Нидерландские полиция и Совет по безопасности быстро начинают осознавать, что их работа привлекает особое внимание. С 3 по 8 августа 2014 года шесть работников Совета находятся в Харькове и Соледаре, что примерно за два часа от места катастрофы. Вечером после работы, в гостинице, с ними на удивление часто начинают заводить разговоры молодые женщины, некоторые из них даже говорят на нидерландском. То же происходит в Киеве с работниками полиции. За представителями Совета, собирающими фото и видеоматериалы и ведущими переговоры с международными делегациями, постоянно ходят «типы в черных кожанках». Они держатся метрах в пятидесяти. Один из участников тех событий говорит: это были не случайные люди.

Голландцы также замечают, что комнаты в отеле, где они остановились на востоке Украины, убирают очень часто ‒ иногда по три раза в день. Работники Совета по безопасности ежедневно меняют сим-карты и не обсуждают в телефонных разговорах содержание расследования. Присутствующие там же представители военной полиции менее осторожны ‒ несмотря на совет военной службы безопасности, некоторые из них взяли с собой свои телефоны. Когда они вернулись, выяснилось, что телефоны заражены вредоносными программами, и их приходится уничтожить.

Ограбление: берут то, «что надо»

Летом 2015 года в полиции возникает легкая паника, когда ее работник теряет записи интервью в этом деле. Он забыл портфель с документами в машине, а когда он вернулся с обеда, окно машины уже было выбито и портфеля не было. Тогда полиция в ходе расследования пришла к выводу, что это было «обычное» ограбление, вместе с еще несколькими машинами, и оно не связано с делом MH17.

Но через несколько месяцев это повторяется. Специалист по радарам в Совете по безопасности подозревает неладное, он видит подозрительных людей возле здания Совета в Гааге и предупреждает коллег, что за ними следят. 10 февраля 2016 года работник Совета видит, что в его авто выбито окно. Грабители обыскали машину и забрали бортовую компьютерную систему, в которой были навигационные данные о поездках работника.

В то же время грабят и фотографа Министерства обороны. Воры уносят с собой USB-носители памяти.

Цифровая (не) безопасность

Между тем еще осень 2015 года показала, что следователи должны быть осмотрительными и в цифровом плане. Тогда, когда отчет о расследовании Совета по безопасности был уже почти готов, обеспечение кибербезопасности Совета должно было с 1 октября перейти от одной компании к другой. А 29 сентября сотрудник Совета получает письмо ‒ на английском языке ‒ как от коллеги, просящего войти в систему еще раз. Ссылка в письме очень похожа на настоящую. Мужчина вошел по ней со своим именем и паролем ‒ но сразу заподозрил неладное и поднял тревогу. Совет по безопасности немедленно меняет все пароли и информирует военную разведку.

И это как раз вовремя отсекает возможность для российской хакерской группы Fancy Bear (также известной как APT28) воспользоваться полученным доступом. Потому что для этого они создали домен onderzoekraad.nl ‒ отличавшийся от настоящего на одну букву s, onderzoeksraad.nl.

Через три года происходит новая попытка взлома, на этот раз грубее. Весной 2018 года в Нидерланды прилетают четверо россиян ‒ двое хакеров из Fancy Bear и двое работников ГРУ. Они едут в Гаагу и пытаются взломать компьютерные сети Организации за запрещение химического оружия (тогда расследовавшей применение химического оружия правящим режимом Сирии, его поддерживает Россия ‒ ред.). Для этого они имели в багажнике своего автомобиля специализированное оборудование. Военная разведка ловит их в процессе этой попытки. Позже пресс-конференция об этом облетает весь мир.

Но на той пресс-конференции не упомянули, что россияне также ездили в Роттердам за эти четыре дня, которые они находились в Нидерландах. Там они подъехали к зданию прокуратуры Нидерландов, в которой осуществляется часть расследования MH17. В их машине ‒ оборудование для взламывания в WiFi-сети. Военная разведка следит за грушниками, но не препятствует им ‒ как говорят источники авторов статьи, потому что россияне остановились на другом берегу реки, слишком далеко для того, чтобы суметь вмешаться в сеть.

И когда их задержали в Гааге, по содержанию компьютера одного из агентов стал очевидным их интерес в расследовании по MH17: военная разведка Нидерландов нашла там данные о WiFi-контактах в гостинице в Куала-Лумпуре в Малайзии, где тот провел неделю в декабре 2017 года, устраивая операцию против членов малазийской следственной группы.

Радары и другое ‒ и Россия не достигла цели

Как еще один пример препятствий, которые оказывает расследованию Россия, авторы статьи приводят его отношение к радарным данным с места и во время катастрофы. Россия несколько раз не отвечала на запросы с просьбой предоставить их, потом стала утверждать, что их уже нет, так как их удалили. Российские представители говорили, что остались только видеозаписи картинки на экране радара. Наконец, Совет по безопасности таки получил эти записи ‒ но проверить их правдивость невозможно.

Совет продолжил требовать выходные данные радаров. В конце концов, они вдруг нашлись, и Россия предоставила их. Но выяснилось, что они не соответствуют общепринятому формату: не 64-битные, как нормальные, а только 32-битные. «Поэтому становится ясно, что чего-то там не хватает», ‒ сказал один из причастных к расследованию.

Но, заявляют журналисты, следователи говорят, что Россия наконец-то не смогла добиться своей цели. Так, расследование осложнялось, но российские попытки не повлияли на его результаты.

De Volkskrant: «Сразу же после того, как самолет рейса MH17 был сбит на востоке Украины, началась грязная битва за правду, в которой Россия не жалела никаких средств ‒ от масштабного шпионажа на нидерландской земли до ограблений работников Совета расследований».