Крымское ханство. Походы на полуостров

(Продолжение, предыдущая часть здесь)

Истории Крымского ханства не повезло дважды: в Российской империи ее писали преимущественно в черных красках, а в Советском Союзе вообще попытались забыть. Да и жители современной Украины, чего скрывать, по большей части находятся в плену российских мифов и заблуждений о крымских татарах. Чтобы хоть немного исправить ситуацию, Крым.Реалии подготовили цикл публикаций о прошлом Крымского ханства и его взаимоотношениях с Украиной.

В 1687 и 1689 году состоялись т.н. Крымские походы, во время которых впервые в истории не казацкие отряды, а московские регулярные войска подступили к воротам полуострова. Расскажите, пожалуйста, как проходили эти военные кампании, каковы были их последствия и, самое главное, почему Москва смогла от стратегической обороны перейти в стратегическое наступление в борьбе с Крымом?

Эти походы являлись продолжением только что описанных событий – то есть действий европейской международной коалиции по освобождению Юго-Восточной Европы из-под османского господства. Относительно Крыма как такового Европа враждебных планов не строила – в конце концов, это ведь не Крым захватил и два века оккупировал добрую четверть Европы. Однако Крым был вольным или невольным союзником турок, и поэтому он вместе с турками тоже попал, так сказать, под прицел европейской стратегии.

Интерес коалиции относительно Крыма был предельно прост: от ханства требовалось лишь то, чтобы оно прекратило оказывать османам военную помощь на европейских фронтах. Для этого даже вовсе не обязательно было воевать с Крымом. Польский король Ян III Собесский предложил хану Селиму I Гераю рассмотреть такой вариант, чтобы Крымское ханство стало независимым государством и прекратило воевать на стороне Стамбула. А в случае, если бы османы воспротивились независимости Крыма, король обещал, что на защиту ханства встанут армии Польши, Австрии и военный флот Венеции. Но Селим I Герай отказался от такого проекта. Потому крымско-османское военное сотрудничество было решено пресечь силой.

Однако воюющая на несколько фронтов Польша не могла взять целиком на себя задачу нейтрализации крымских сил. В войне с Крымом требовалась помощь России. И тогда Польша, вместе с прочими союзниками по коалиции, стала усиленно уговаривать Москву присоединиться к Священной Лиге.

У России не было непосредственных интересов в юго-восточной Европе, и судьба антитурецкой реконкисты волновала ее мало. Однако у Москвы были жизненные интересы на украинских территориях. Потому в Священную Лигу Россия не вступила, однако согласилась вместе с Польшей выступить против Крыма – потребовав, впрочем, за это весьма дорогую цену: а именно, официальное признание королем перехода под власть Москвы Левобережной Украины. Королю было очень непросто дать такое согласие, но поскольку в этой войне он рассчитывал отвоевать у Турции Молдову и Валахию, которые стали бы своего рода компенсацией за утрату Украины, то ради союза с русскими король пошел и на это. И русские стали готовить свое наступление.

В целом, наблюдая за обстоятельствами этого наступления на Крым, создается впечатление, что Россия вступала в ту войну как бы нехотя. И это понятно: ведь прямых причин конфликтовать с Турцией у нее, в отличие от европейцев, было мало, и похоже на то, что главным мотивом Москвы в этом походе были не столько завоевательные намерения в отношении Крыма, сколько стремление окончательно закрыть с Польшей вопрос об Украине. Не похоже даже, чтобы русские действительно верили, что им и впрямь удастся подчинить себе Крым. Это видно из риторики их выступлений и дипломатической переписки перед походом, которые включали настолько же грозные, сколь и заведомо невыполнимые на тот час планы и требования – как, например, требование о полном выселении татар с полуострова, звучавшее в русских ультиматумах, которые отправлялись в Стамбул.

​Не слишком, кажется, в это верили и поляки – потому что с легкостью согласились с тем, что Крым в случае русского успеха останется в подчинении Москвы. Если бы падение Крымского ханства воспринималось Варшавой как сколь-нибудь реальная перспектива, едва ли бы Речь Посполитая отнеслась столь равнодушно к вопросу будущей принадлежности полуострова, потому что и у нее нашлись бы аргументы к владению Крымом, да еще и куда более веские, чем у Москвы. Но, повторюсь, главной задачей сторон было не покорение ханства, а пресечение крымской помощи туркам.

Первый поход на Крым 100-тысячной русской армии под командованием князя Голицына состоялся весной-летом 1687 года. Этот поход был во всех смыслах первым, потому что русские войска еще никогда не подступали так близко к вратам полуострова. Прежде мы много говорили о Крыме в 16 веке как о неприступной крепости, которая была защищена широкой полосой безлюдных степных пространств, лежавших между Крымом и Московией. Крымская легкая кавалерия могла легко преодолевать в обе стороны эти пространства, а тяжеловооруженное стрелецкое войско – наоборот, не умело. И это на протяжении многих лет позволяло Крыму громить Московское царство, совершенно не опасаясь за риск ответных ударов.

Но теперь ситуация сильно изменилась. Ведь с 1654 года, после присоединения Украины, русская граница продвинулась на сотни километров к югу. Украина была куда более близкой и удобной стартовой площадкой для наступления на Крым – причем теперь Москва могла распоряжаться еще и украинским военным ресурсом: шутка ли, в этом первом крымском походе на помощь царским солдатам было отряжено до 50 тысяч украинских казаков.

Но пользоваться этими преимуществами русские еще не научились. Поход 1687 года не удался, потому что устроители похода не наладили должным образом военных коммуникаций на дальнем марше, и войско, добравшись лишь до юга нынешней Запорожской области – то есть, не дойдя ни до Перекопа, ни до ханских днепровских крепостей – вынуждено было развернуться назад из-за безводья и бескормицы. Селиму I Гераю не пришлось даже сражаться с наступавшими: он просто уничтожил все колодцы и пастбища на их пути, что весьма поспособствовало неуспеху противника.

Через два года Голицын повторил поход и оказался чуть удачливее: на этот раз ему удалось подойти к самому Перекопу. Но штурмовать крепость сил он уже не имел, и вместо того попытался вступить с ханом в переговоры. Его требования были крайне скромны: ни о каком подчинении Крыма и выселении татар, разумеется, речи уже не шло (судя по всему, это изначально был, так сказать, экспортный вариант военной пропаганды). Князь всего лишь требовал от хана освободить всех украинских и русских рабов, содержащихся в Крыму, прекратить набеги на украинские и русские окраины, а также отказаться от многовековой практики требования дани с русского двора.

Хан намеренно медлил с ответом, тянул время и в итоге дождался, что в лагере Голицына сама собой повторилась прошлогодняя катастрофа: в отсутствие надлежащих коммуникаций от плохой сивашской воды в войске распространились эпидемии, начался падеж лошадей и скота, и Голицыну пришлось отступить снова.

Что до последствий похода, то они были незначительными. Крым, как видим, от этих походов не пострадал. Польша, которая надеялась, что отвлечение крымских сил на русских позволит ей успешнее действовать в Молдове, тоже не имела на этом фронте особых успехов. А европейская коалиция, подозреваю, и вовсе едва ли заметила временное отсутствие крымских татар на своих фронтах – потому что роль крымских татар там и без того не отличалась особой масштабностью. Некоторые выгоды получила, разве что, Россия, которая своим согласием ударить на Крым выторговала у Польши признание результатов раздела Украины. Да, впрочем, и это соглашение впоследствии было пересмотрено.

Продолжение следует.

Текст впервые был опубликован Крым.Реалии в мае 2018 года​