Крымское ханство. В иранской стороне

(Продолжение, предыдущая часть здесь)

Истории Крымского ханства не повезло дважды: в Российской империи ее писали преимущественно в черных красках, а в Советском Союзе вообще попытались забыть. Да и жители современной Украины, чего скрывать, по большей части находятся в плену российских мифов и заблуждений о крымских татарах. Чтобы хоть немного исправить ситуацию, Крым.Реалии подготовили цикл публикаций о прошлом Крымского ханства и его взаимоотношениях с Украиной.

Отвлечемся от европейского театра и обратим свои взгляды на восток. Известно, что войска Крымского ханства воевали и в Иране. Это довольно далекая страна, и общих границ с Крымом у нее не было, так ведь? Так зачем же в разгар битвы не на жизнь, а на смерть с Москвой ослаблять себя? Что крымцы делали в Иране, с кем и с каким успехом воевали, и вернулись ли в итоге домой?

Безусловно, общих границ у Крыма и Ирана не было, однако сферы крымских и иранских влияний все же если и не соприкасались напрямую, то во всяком случае сближались – на самой дальней своей периферии: на Кавказе. Кавказ в то время был объектом борьбы сразу нескольких держав: османы овладели его черноморским побережьем, Крым постепенно распространял влияние на западных черкесов к югу от кубанских степей, а Москва – на восточных черкесов в Кабарде. А Иран продвигал свое влияние с юга, со стороны Дагестана. Однако говорить о крымско-иранском соперничестве на этом направлении не приходится: Крым был слишком далеко, и напрямую с Ираном по поводу Кавказа не контактировал. Ну и, наконец, сферы их влияния были разделены чисто географически: между иранскими территориями в Дагестане и крымскими в Западной Черкессии вклинивалась зона русского влияния в Кабарде.

Зато, в отличие от Крыма, с Ираном очень плотно контактировала и упорно воевала Османская империя. Османы стремились продвинуть свои границы не только на запад, в Европу, но и далеко на восток, и главной помехой этому был именно Иран. К середине 16 века бои между Ираном и Турцией шли уже за территорию современного Азербайджана. Турки продвигались на восток очень медленно, и воевать им здесь было, пожалуй, даже сложнее, чем в Европе. Известно, что османы хорошо усвоили технику осады и взятия крепостей, и этим во многом объяснялся успех их захватнических походов в Европе. Однако в Иране им пришлось столкнуться не только с крепостными гарнизонами или тяжеловооруженными отрядами, с которыми они умели быстро управляться, но и с войском, которое не встречалось им на европейских фронтах: а именно, с кызылбашской кавалерией. Это войско было крайне многочисленным и в высшей степени мобильным. Избегая прямых столкновений с османской артиллерией, кызылбаши непрестанными сериями мелких нападений изнуряли османские армии, сводя на нет их боеспособность. У турок тоже была легкая конница, но она во всех отношениях уступала кызылбашской. А вот чья конница кызылбашам не уступала – так это крымская. Справиться с кызылбашами могли лишь равные им по умению и выносливости всадники: крымцы и ногайцы. И это означало, что Турция крайне нуждается в их помощи на иранском фронте.

Первым из крымских ханов, кого турки решили задействовать в своей иранской кампании, был Сахиб I Герай. Приглашение поступило в 1550 году, в высшей степени несвоевременно, потому в те годы внимание Крыма было полностью поглощено бурными событиями в поволжских ханствах. Напомню, что это все происходило на фоне московских военных приготовлений к захвату Казани, и крымскому хану, разумеется, было сейчас не до Персии. Хан, в принципе, не отказался помочь своим османским союзникам, но предупредил их, что в данный момент сможет выделить на помощь туркам не более тысячи человек, и кроме того, просил, чтобы султан сам, на свои средства снарядил этот отряд. Такой ответ очень не понравился султану, и стал одним из доводов к тому, что в том же году Сахиб I Герай по решению стамбульского правительства был свержен с престола и заменен Девлетом I Гераем.

Затем напряженность на иранском фронте снизилась, острая необходимость турок в подмоге со стороны Крыма там временно отпала, и, хотя Девлет I Герай тоже в свое время получил подобное приглашение и тоже уклонился от его выполнения, тяжелых последствий это для хана все-таки не повлекло. Вместо этого султан позвал крымские войска в Венгрию, и туда хан отправил свои войска без возражений.

Но вот на правление его сына и преемника, Мехмеда II Герая, выпал новый виток османо-иранского противостояния, и крымцы снова понадобились в Закавказье. Хан отправил туда своего сына и нескольких младших братьев и племянников во главе значительной конной армии.

И там, на месте, выяснилось очень неприятное различие между европейским и иранским фронтом. Если в Венгрии основной труд и опасность ведения войны приходились на долю самих османов, а крымским войскам при осаде крепостей и взятии городов было мало работы, кроме как опустошения территории противника и пресечения его коммуникаций, то в Иране основное бремя сражений с кызылбашской конницей выпадало именно на крымцев, принося немалые потери в их войске.

То, что именно крымцам пришлось вынести на себе основную тяжесть иранской войны, признавали даже сами турки. Не раз случалось, что именно крымская конница спасала янычар из безвыходного положения, обрушиваясь на окруживших их кызылбашей и разгоняя их прочь. А некоторые из крымских принцев прославились там, и о них складывали целые романы в стихах. Например, Адиль Герай-султан, попавший в иранский плен, стал жертвой классической восточной драмы: знатного крымского пленника поселили при шахском дворе, и в него до смерти влюбилась супруга иранского шаха, Хайр-ун-Ниса, а придворные, узнав об этом, получили отличный повод избавиться от женщины, давно досаждавшей им своими непомерными властными амбициями. Они убили и Хайр-ун-Нису, и Адиля Герая, который защищался, как лев, но все-таки погиб в неравном бою среди дворцовых коридоров.

Мехмед II Герай, как уже говорилось, без возражений отправил своих братьев и сына на помощь туркам на иранский фронт. И они там проявили себя очень ценными союзниками османов. Однако султану было мало: он требовал, чтобы на фронт лично явился сам хан. Причиной было то, что когда в поход отправлялся сам хан, то просто по самому уже статусу такого похода армия, которая шла за ним, должна была быть совершенно гигантской, как минимум пара десятков тысяч человек.

Хан не стал спорить и прибыл в Закавказье. Крымские воины и в этот раз немало помогли туркам. Но тут закончилась осень, военные действия приостановились, и османы стали собираться по домам, а крымцев, во главе с самим ханом, решили оставить сторожить линию фронта до весны. Ни о каких запасах речи даже не шло: подразумевалось, что неприхотливые татары уж как-нибудь добудут себе пропитание сами в чужом краю. Но главное – визирь, командир турецкого войска, посмел приказывать самому хану, как будто тот был каким-то турецким офицером, а не правителем государства, у которого, собственно говоря, было и дома дел невпроворот. Потому Мехмед II Герай оставил фронт и увел своих людей домой, оставив лишь небольшой отряд под командой Гази Герая.

В 1581 году он тоже, как и прежде его брат Адиль, попал в иранский плен на поле боя. Но его не стали селить во дворце, а бросили в тюрьму. Шахский двор обещал ему свободу, взамен склоняя к измене и требуя перейти на службу Ирану.

Но Гази Герай, который, вдобавок к прочим своим достоинствам, был еще и выдающимся, пожалуй, наиболее выдающимся поэтом во всей крымскотатарской литературе ханского периода, лишь отвечал на эти непристойные предложения изящными и полными презрения и насмешки эпиграммами, как, например, такой:

Мы по опыту знаем,

Что в вашей стране

Спокойно живется

Лишь в крепости или в тюрьме.

В итоге непреклонный пленник провел в тюремных казематах различных иранских крепостей целых четыре года. Затем он умудрился бежать из застенка и в костюме нищего дервиша пробрался по вражеской территории до линии османского фронта. И когда ему оттуда удалось, наконец, добраться в Стамбул, то там его, фигурально выражаясь, носили на руках за героизм и отвагу. А султан, восхищенный стойкостью и мужеством крымского принца, пообещал, что сделает этого героя крымским ханом – и несколько лет спустя выполнил это обещание.

Из Стамбула приходили все новые повеления возвращаться на Кавказ, но Мехмед II Герай их игнорировал, потому что дела дома у него действительно были: внутри самого ханского семейства разгорелся спор за власть на грани открытого бунта, а на северных границах страны требовали пристального наблюдения украинские казаки, о чем уже говорилось – словом, было не до далекого Ирана.

Продолжение следует.