Крымское ханство. Словам Москвы – не верить

(Продолжение, предыдущая часть здесь)

Истории Крымского ханства не повезло дважды: в Российской империи ее писали преимущественно в черных красках, а в Советском Союзе вообще попытались забыть. Да и жители современной Украины, чего скрывать, по большей части находятся в плену российских мифов и заблуждений о крымских татарах. Чтобы хоть немного исправить ситуацию, Крым.Реалии подготовили цикл публикаций о прошлом Крымского ханства и его взаимоотношениях с Украиной.

Как будто бы мало было Крыму войн внешних, что в нем разгоралась еще и внутренняя. Внимания наших слушателей, безусловно, заслуживает история со свержением и гибелью хана Мехмеда ІІ Герая и дальнейшая борьба его сыновей за восстановление справедливости. Что стало причиной этих потрясений? Какова была роль в произошедшем османских султанов? И, наконец, как Москва использовала подобные ситуации в своих целях?

Эта история была прямым продолжением темы иранских походов крымской армии, о которой мы говорили в прошлый раз. Напомню, что Стамбул регулярно требовал от Мехмеда II Герая лично вести в бой крымскую армию на Кавказе, но хан повеления игнорировал.

В конце концов султан повелел арестовать Мехмеда II Герая, что и было сделано визирем, возвращавшимся из Ирана через Кавказ и Крым. Хан пытался было дать туркам бой под стенами Кефе, но проиграл, бежал и был убит на пути собственным братом Алпом Гераем – одним из зачинщиков назревавшего бунта в ханском семействе. А трем сыновьям Мехмеда II Герая – Саадету, Мураду и Сафе, удалось бежать из Крыма. Собрав в степях войско из ногайцев, на которых при жизни опирался покойный Мехмед II Герай, Саадет Герай даже смог пробиться обратно в Крым и на очень короткое время с боем вернуть себе отцовский престол, но турки немедленно выбили его из полуострова.

Три беглеца скитались вначале в ногайских улусах, затем искали убежища на Кавказе, но везде было небезопасно, потому что Алп Герай мог там настигнуть до них. Тогда братья нашли убежище куда более надежное: они явились в русскую Астрахань. И их там приняли чрезвычайно радушно. Еще бы: теперь в руках у русских появились законные претенденты на крымский престол. Беглым принцам пообещали, что если они признают власть царя и будут верно служить ему, то царь сделает их правителями зависимых от России государств: Мурада астраханским ханом, а Саадета – крымским. Иными словами, Крым, о завоевании которого русские уже перестали и мечтать после неудач, постигших Ивана Грозного, теперь сам шел Москве в руки.

Братья, конечно, очень радовались такому благоприятному повороту в своей судьбе. И, стараясь внушить боярам доверие к себе и, так сказать, отработать свой хлеб, немало помогли в расширении московского влияния на ногайские степи и Кавказ.

Разумеется, братья рассчитывали использовать русских в своих интересах. Смешно даже представить, что Саадет Герай, став ханом, стал бы и дальше служить Москве – тем более, что, посадив своего ставленника в Крыму, царь более не имел бы никаких рычагов влияния на него. Но и Москва замечательно понимала эти их намерения. Потому, имея беглецов в своих руках, она не спешила отправлять их в поход на Крым, а предпочитала шантажировать имеющееся крымское правительство возможностью такого их возвращения. Крымом тогда правил Ислям II Герай, человек далекий от политики, смирный и пугливый. И Москва умело пользовалась этим, непрестанно стращая его, что вот-вот отпустит астраханских диссидентов с русским войском на Крым, и тогда хану придется туго. Тем самым бояре не только старались обеспечить себе мир со стороны ханства, но и пытались этими угрозами заставить хана воевать с Польшей в своих интересах.

Так прошло около 4 лет, Ислям II Герай, который был уже в возрасте, умер, а на смену ему султан прислал в Крым знаменитейшего героя и стихотворца Гази II Герая. Крымцы приняли это назначение просто с восторгом, потому что их уже давно утомило противостояние ханских братьев, неумелое правление Исляма II Герая, неутихавшая вражда между бейскими родами – ведь в Крыму, по сути, шла гражданская война: с полуострова были изгнаны не только ханские сыновья, но и те беи, которые поддерживали их, в частности, ногайцы. Потому крымский народ, радостно встречая популярного и обожаемого нового правителя даже не обратил внимания, что он был не избран крымскими беями по исконным чингизидским обычаям, когда ханом полагалось стать старшему в правящей династии, а вот именно что назначен на крымский престол волевым решением султана. Ведь Гази II Герай не был главным претендентом на трон: первоочередным преемником бездетного Исляма II Герая должен был стать Алп Герай – но Алп был братоубийцей, зачинщиком смуты, и его никому не было жаль, когда при воцарении Гази II Герая Алп бежал, чтобы скрыться от ответственности за свои злодеяния.

Гази II, безусловно, был идеальным кандидатом – но исконный обычай, когда крымцы сами избирали себе правителя, а султаны лишь утверждали их, с этой поры ушел в прошлое. Был создан прецедент, и теперь все стало наоборот: далее султаны назначали ханов по своей воле, а крымские беи лишь проводили формальные и уже мало что значащие церемонии их выбора, а потом отказались и от этих церемоний. Утрата Крымом столь важного компонента в своей независимости, как самостоятельный выбор правителя, еще очень больно отзовется в будущем, но в данный момент это было, конечно, неочевидно.

Так вот, Гази Герай, взойдя на престол, стал восстанавливать справедливость, поруганную убийством Мехмеда II Герая и гонениями на его детей и верных ему беев. Новый хан постарался поймать и наказать всех участников былого беззакония и вернуть в Крым всех пострадавших от них. В том числе и сыновей Мехмеда II, пребывавших в руках астраханских воевод, с которыми он связался, приглашая их вернуться на родину и обещая им дома полную безопасность. Сафа Герай, который жил у ногайцев, вернулся в Крым вместе с опальными беями, а вот судьба Мурада и Саадета сложилась иначе.

Москва мгновенно поняла, что Гази II Герая она уже не сможет пугать так, как удавалось пугать его предшественника. Да, собственно, Гази II Герай и не был особо настроен конфликтовать с Москвой: его, как я уже пояснял в одной из прежних передач, больше интересовали другие направления. Он поблагодарил царя за то, что тот приютил его родичей в трудный час, и настойчиво озвучил просьбу отпустить их в Крым. Москва оказалась в непростом положении. С одной стороны, у нее не было причин отказывать хану, а сами беженцы в изменившейся ситуации утратили для нее всякую ценность. Но отпускать их не хотелось, потому что за годы службы царю Саадет и Мурад Гераи, выражаясь по современному, стали слишком много знать о его намерениях и планах на Кавказе. А также завели там много полезных связей. И именно поэтому их возвращение было очень желательно для Гази Герая, потому что Кавказом, в отличие от бывшего ордынского Поволжья, он интересовался весьма, и имел серьезные планы расширить и укрепить там крымское влияние. И потому, не смея отказывать хану, но и не желая отпускать беженцев, московские власти попросту тайно убили в Астрахани их обоих: вначале Саадета, а затем и Мурада.

Москва, разумеется, горячо отрицала свою причастность. Астраханские воеводы даже устроили громкий показательный процесс, разыскав, засудив и приговорив к сожжению на костре каких-то степных колдунов, которые, якобы, своими чарами погубили Мурада Герая, но в Крыму этой версии, конечно же, никто не верил. Такова была судьба этих деятелей, доверившихся боярским обещаниям.

Москва, пожалуй, вправе гордиться тем, что обхитрить ее и использовать в своих интересах не удалось ни им, ни всем их последователям на протяжении следующих столетий, вплоть до Шахина Герая. Потому что все до единого претенденты на крымский престол, которые когда-либо питали надежды на поддержку царя, в разное время получали свой звездный час краткого успеха, но затем, без вариантов, заканчивали свой век весьма печально.

И в завершение этой темы предлагаю затронуть тему культурной жизни Крыма той эпохи. Прежде мы уже рассказывали, как на рубеже XV и XVI столетий Менгли Герай обустроил для себя новую столицу с ханским дворцом Девлет-Сарай, а также о постройках, сохранившихся от этой его столицы до наших дней. А оставили ли по себе какие-нибудь выдающиеся архитектурные памятники его преемники, правившие в XVI веке?

Безусловно, оставили. И эти памятники были действительно по-настоящему выдающимися – собственно говоря, именно на протяжении XVI столетия были созданы наиболее ценные в историческом и художественном отношении архитектурные сооружения ханского периода.

Наиболее значимым и крупнейшим из них, безусловно, является бахчисарайский Ханский дворец, основанный Сахибом I Гераем в 1532 году. Это, без всякого сомнения, главный и основной памятник материальной культуры ханской эпохи.

Сахиб I Герай, до того как стать крымским ханом, уже успел повидать на своем веку разные дворцы правителей, потому что до того он несколько лет занимал престол Казанского ханства, а также посетил султана в его стамбульском дворце Топ-Капы.

Вернувшись уже в качестве хана в Крым, он решил обновить столицу и построить для себя новую резиденцию. Прежняя столица, ютившаяся в узком Салачикском ущелье, по-видимому, уже стала тесновата, а старый ханский дворец Девлет-Сарай, видимо, уже не очень отвечал современным потребностям. Ведь Крым в те годы стремительно развивался – а кроме того, в стране происходила настоящая культурная революция. Если прежде крымскотатарская культура строилась на сельджукских и ордынских образцах, то XVI век открыл эпоху широкого проникновения в крымскотатарскую культуру разнообразных османских влияний. Это отражалось во всем: от диалекта языка официальных документов до орнаментов на стенных росписях, от архитектурных форм до литературных жанров. Даже состав придворного штата был неузнаваемо изменен: в нем появились должности, которых никогда не было в Орде, но которые имели прямые аналоги в Стамбуле. И время для этого притока культурных влияний было самое подходящее, потому что Турция XVI века, особенно в правление султана Сулеймана Великолепного, в эпоху так называемого «Османского Ренессанса», находилась на пике своего культурного расцвета, и ей в этом плане даже очень было чем поделиться с Крымом.

Свою новую резиденцию Сахиб Герай решил расположить неподалеку от прежней – всего в двух километрах, но ландшафт местности тут был уже совсем другой. Вместо узкого ущелья здесь была просторная, отлогая речная долина с густыми садами по берегам. Тут Сахиб I Герай и основал свое новое жилище, которое получило название «Садовый Дворец» – по-крымскотатарски, «Бахчи-Сарай». А вскоре вокруг дворца разросся и новый столичный город, население которого в ханское время можно оценивать в 7 или 10 тысяч человек. Это место очень живописно, с прекрасным воздухом и водой – но в то же время крайне уязвимо в стратегическом отношении. Враг может не только с легкостью обстрелять Бахчисарай с окрестных высот, но и без труда спуститься в город – это было невозможно в Салачике, защищенном отвесными скалами и стеной, перегораживающей ущелье. Но в том-то и дело, что соображения безопасности, которые заставили первых крымских ханов переселиться в хорошо укрепленный Салачик из Эски-Кырыма, в эпоху Сахиба Герая уже утратили всякое значение. В его правление Крым уже не боялся внезапного ордынского набега, а других врагов у Крыма в 1530-ых годах еще не появилось. Потому полет творческой фантазии строителей дворца уже не был ограничен заботой о безопасности, и им вполне удалось воспроизвести свое представление о рае на земле – скромном, но уютном.

Ханский дворец в осенних красках (фотогалерея)

Тот дворец, что стоит в Бахчисарае сейчас, весьма мало напоминает первоначальную резиденцию Сахиба Герая – потому что даже на протяжении ханских времен он неоднократно перестраивался, изменялся и дополнялся новыми постройками, не говоря уже о колоссальных по масштабам переделках царского времени. Однако несколько его старейших построек уцелели, и одна из них – это баня Сары-Гузель, над входом в которую и сейчас можно видеть каменную плиту с именем Сахиба Герая. Эта баня непрерывно проработала, обслуживая горожан, вплоть до 1920-ых годов.

Нельзя не упомянуть еще один великолепный памятник той эпохи: Ханскую мечеть в нынешней Евпатории, или Гезлеве, как город назывался в ханское время. Эта мечеть, также называвшаяся в Турции мечетью Татар-Хана, а в Крыму – мечетью Девлета Герая, построена знаменитым, всемирно прославленным османским архитектором Ходжа-Синаном. И по облику постройки, возведенной в 1560-ых годах, видно, что ее проектировал настоящий мастер: это сооружение стоит на гезлевском берегу, словно отражение стамбульского великолепия по ту сторону моря.

Мечети Крыма: Джума-Джами в Евпатории ‒ пятивековое наследие ханских времен (фотогалерея)

Ходжа-Синан построил в Крыму еще и городские бани в Кефе, нынешней Феодосии, но они были разрушены в XIX веке. Его же рука – а скорее, рука его учеников, но тоже с безупречным стамбульским вкусом – прослеживается и в контурах бахчисарайского мавзолея, где похоронен погибший в 1584 году в междоусобице Мехмед II Герай, с которого мы начали сегодняшний рассказ.

Продолжение следует.