Крымское ханство. «Игра престолов» в Восточной Европе

Специально для Крым.Реалии

(Продолжение, предыдущая часть здесь)

Истории Крымского ханства не повезло дважды: в Российской империи ее писали преимущественно в черных красках, а в Советском Союзе вообще попытались забыть. Да и жители современной Украины, чего скрывать, по большей части находятся в плену российских мифов и заблуждений о крымских татарах. Чтобы хоть немного исправить ситуацию, Крым.Реалии подготовили цикл публикаций о прошлом Крымского ханства и его взаимоотношениях с Украиной.

Мы уже говорили в прошлый раз, что разгром Киева в 1482 году был следствием союза Крымского ханства с Великим княжеством Московским на фоне общего врага. Но вот Орды не стало, и насколько прочным оказался этот союз в новых обстоятельствах? Когда и как Крым и Москва превратились в непримиримых соперников и почему крымские походы на Московское государство стали обычным явлением?

Позволю себе отметить, что непримиримыми противниками Крым и Москва вовсе не стали. В большой международной политике и тогда не было, и сейчас нет такого понятия, как непримиримость, а есть лишь текущая политическая ситуация и государственные интересы. И если ситуация объективно складывалась так, что интересы Крыма и Москвы временно совпадали в каких-то аспектах – ну, например, в аспекте наступления на Польское королевство – то правители этих стран, еще вчера враждовавшие, начинали общаться между собой весьма любезно и действовать на фронтах гармонично и слаженно. На этом же самом принципе основывалось и братство Крыма с Московией в период их совместной борьбы против Орды.

Но вот когда Орда сошла с политической сцены и когда каждая из этих двух держав-победительниц, то есть Крымское ханство и Московское государство, сама стала претендовать на ордынское политическое наследие, то вполне естественно, что их союз распался, потому что государственные интересы у них больше не совпадали. И тогда каждая из двух сторон начала выстраивать политические конфигурации с целью одержать верх над конкурентом.

Вот, например, какова была стратегия Москвы. Твердо убедившись, что Орда окончательно ушла в прошлое и уже не может представлять собой угрозы, московские правители начали активно привлекать на свою сторону остатки еще существующей ордынской знати – и, в частности, близких родичей ордынской правящей династии. И всячески продвигали именно эту, ордынскую ветвь чингизидской фамилии, конечно же, в противовес крымскому ответвлению чингизидов – Гераям.

Так, например, московские правители отобрали Касимовский юрт у потомков Нур-Девлета, брата Менгли Герая, и отдали эту территорию под контроль ордынских царевичей. Точно так же они поступили и с Казанью, на престол которой вместо названых сыновей крымских ханов тоже был посажен представитель ордынского династического гнезда. И так далее. Цель этой политики совершенно ясна: противопоставить крымским ханам, которые теперь претендовали на верховную власть над Волгой, другую династию, не менее законную в глазах местного населения, но которая – в отличие от Крыма – не имела никакой собственной силы и целиком находилась под московским контролем.

Это привело к коренному перелому в отношениях Москвы с Крымом. Когда Василий III посадил на казанский престол, взамен прежних, ориентировавшихся на Крым ханов, своего ставленника-марионетку из ордынских царевичей, хан Мехмед I Герай решил положить конец этой тревожной тенденции. В 1521 году он вышел в поход на Москву и без особых помех достиг ее. Василий уклонился от боя, а хану из-за беспорядков в Крыму пришлось прервать этот поход, и особых плодов Крыму эта кампания не принесла. Однако она показала, что конкуренция в борьбе за ордынское наследство между Крымом и Москвой достигла нешуточного накала. И что интересы двух бывших союзников на данном этапе развития внешнеполитической ситуации больше уже не совпадали и разошлись в разные стороны.

Но, кроме Москвы и Крыма, на арене борьбы за ордынское наследство действовали и другие силы. И естественно, что попытка восстановления Золотой Орды под властью Гераев приводила крымских ханов к необходимости взаимодействовать с правителями Казани и Хаджи-Тархана, более известного как Астрахань, а также с Ногайской Ордой. Как складывались взаимоотношения постордынских государств в этот период? Стали ли они союзниками в борьбе против общего врага – Москвы? Или, наоборот, оказались непримиримыми конкурентами за ордынский трон? И наконец, каков был конец этих осколков некогда могучей империи: удалось ли им сохранить самостоятельность, или они пали под натиском врагов?

С высоты прошедших веков, когда мы давно знаем, чем все закончилось, мы называем Москву «общим врагом» постордынских держав: Казанского ханства, Астраханского ханства и Ногайской Орды. И мы называем ее так с полным на то основанием, потому что знаем, что в конце концов Москва силой покорила и завоевала все эти страны, все до единой.

Но когда этого еще не случилось, далеко не все в самих этих державах считали Московию своим врагом. Более того: там был распространен взгляд на нее как на союзника, который защитит эти страны от крымских претензий на верховенство над ними. Либо, по крайней мере, взгляд как на меньшее из двух зол. На Волге было не так-то и мало правителей и знати, которые считали далекую Москву куда меньшей угрозой для своих государств, нежели Крым.

Так считали, например, потомки ордынской династии. Ведь крымские ханы, как только им удавалось распространить свое влияние на какую-нибудь территорию, первым делом старались заменить там своими родственниками или ставленниками ордынскую династическую элиту. А Москва, наоборот, относилась к этим осколкам ордынского правящего дома с симпатией и сочувствием, и сажала их на высокие посты, которых они никогда не достигли бы сами. Потому те прослойки в верхушках волжских государств, которые были связаны с ордынской династией, относились к Москве вовсе не как к врагу.

Вот, яркий пример: правитель Астраханского ханства, хан Джанибек, ближайший родич последних ордынских правителей. Он прекрасно понимал, что ему, именно по причине его происхождения, несдобровать, если Крым распространит свое влияние на Астрахань. А московский правитель, наоборот, сочувствовал ему и тайно поддерживал. И когда Мехмед I Герай выступил в свой московский поход, он звал Джанибека вместе с собой, но тот, конечно, отказался, потому что вовсе не хотел вредить своему единственному потенциальному союзнику в противостоянии с, так сказать, крымской гегемонией. Более того: пока Мехмед I Герай воевал в Москве, хаджи-тарханское войско в его отсутствие ворвалось в Крым и разграбило страну, и крымскому хану пришлось немедленно прервать свой поход и скорей возвращаться домой.

И когда через полтора года Мехмед I Герай в отместку сам выступил на Астрахань и завоевал ее, и Джанибеку пришлось бежать, то триумф Мехмеда I Герая не продлился и нескольких месяцев, потому что его тут же, в Астрахани, предательски убили беи Ногайской Орды. Которые с полным на то основанием опасались, что крымский правитель лишит их независимости и поставит над ними ханом своего сына – а волжские ногайцы, надо сказать, предпочитали обходиться без ханов и не признавали никаких ханов над собой ни в ордынские времена, ни теперь.

Убив хана, заволжские ногайцы и астраханцы совершили набег на незащищенный Крым и разграбили полуостров, и восстановить там порядок следующему хану, Саадету I Гераю, удалось лишь с помощью турок.

Вот, видите, насколько сложная расстановка сил… Она вовсе не укладывается в упрощенную схему общего противостояния тюркских государств российской экспансии. Потому что сами эти государства были вовсе не примитивными кочевыми сообществами, а достаточно сложными и развитыми политическими организмами, и в них существовали разные мнения и разные партии, которые, исходя из своих интересов, ориентировались на разные центры влияния: одни на Крым, а другие на Москву. Ориентация на Москву, конечно, помогла некоторым представителям тюркской поволжской элиты удержаться у власти лишнюю пару десятков лет. Но последующие десятилетия показали, что в конечном счете ориентация на Москву оказалась ошибочной стратегией, и не просто ошибочной, а роковой и гибельной для всех этих государств.

Несмотря на поражение Мехмеда I Герая, Крым еще не раз достигал успеха в этом противостоянии с Москвой за влияние над Волгой. Например, род Гераев сумел вернуть себе трон Казанского ханства, где у власти укрепились сначала Сахиб Герай, а затем его племянник Сафа Герай.

Но в 1550 году османским визирям крайне некстати вздумалось непременно посадить на крымский трон своего любимца Девлета Герая, вместо слишком гордого и независимого Сахиба Герая, что привело к кровавому дворцовому перевороту и к тому, что Крым, занятый сменой хана, на несколько лет выпал из процесса борьбы за ордынское наследство. А Москва не теряла времени и, пользуясь крымской сумятицей, в 1552 году силой захватила Казань, и новый хан ничем не смог помешать этому, хотя вся Казань молила Крым о подмоге.

Примерно такая же история повторилась через 4 года в Астрахани: Девлет Герай добился было, что новый правитель Хаджи-Тарханского ханства стал союзником Крыма, но и этот успех был недолгим, потому что Москва добралась и сюда, захватив город и ликвидировав ханство.

Продолжение следует.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

Текст впервые был опубликован Крым.Реалии в марте 2018 года​