За столом союзника, при дворе врага. Крымские Гераи на службе Москвы. Часть 4

Распад Золотой Орды в 1460-80-ых годах на некоторое время сделал Крым и Кремль союзниками в противостоянии с великими ханами, мечтающими о возрождении былого могущества. Тогда же впервые крымские Гераи оказались на службе в Московском княжестве. Но и после превращения приятелей в смертельных врагов в 1520-ых годах родственники крымских ханов пребывали при дворе русских царей. Чего же искали в Московии выходцы с полуострова и оправдались ли их ожидания?

Продолжение. Предыдущий материал здесь.

«Владыка четырех рек»

Будучи средним братом, Мурад Герай не мог претендовать непосредственно на крымский престол, оставляя первенство уже избранному хану, старшему Саадету II Гераю: «Милостью и дружбою царя московского будем ханами: он крымским, а я астраханским; для того много людей российских дано мне в услужение». В случае осуществления этого плана Гераи вновь сосредотачивали бы в своих руках большую часть бывших золотоордынских владений.

Поскольку звание «повелителя двух материков» (тогда считалось, что Кубань – это уже Азия) принадлежало хану Крыма, Мурад принял более скромный титул «владыки четырех рек» (Дона, Волги, Терека и Яика). Попробовав ханских почестей, он уже не отказывался от них, заведя в Астрахани собственный богатый двор, в котором давал торжественные аудиенции собственной и иностранной знати.

Впрочем, Москва сразу дала понять, что новый астраханский «хан» находится у нее на коротком поводке. Как я уже отметил в прошлом материале, к Мураду были приставлены двое русских думных дворян – Роман Пивов и Михаил Бурцев, контролировавших его торжественные выезды, публичные приемы и частные встречи, читавшие его переписку и даже посещавшие с ним мечеть. Однако в сравнении с бедами прошлого и в ожидании триумфа будущего с этим неудобством можно было мириться.

Но прежде чем узнать, смог ли Мурад Герай с братьями вернуть себе Крым, посмотрим, как «владыка четырех рек» обосновался в Астрахани.

Крымский двор в Астраханском кремле

Еще до прибытия Мурада Герая в Астрахань тамошние воеводы получили приказ построить для крымского царевича и его собственных людей два «добрых двора» внутри городской крепости, а невдалеке – дома для русской свиты: интенданта, переводчика и прочих. История сохранила нам имена казачьего сотника Меншика Чемесова и его соратников Афанасия Рагозина и Ворошилки Торханова, чье жилье было реквизировано для крымских нужд.

По дороге из Москвы царевич ежедневно получал «по кружке меду вишневого или боярского, кружке меду обарного, три ведра меду цеженого», а его людям на всех давали по «десять ведер меду расхожего на день да по полведра вина горячего». В Астрахани, помимо этого, людям Мурада полагался квас. Отдельно шли расходы на угощение медом и в дар приезжим ногайским мурзам.

После завоевания московскими войсками Астрахань перестала самостоятельно обеспечивать себя едой и нуждалась в постоянных поступлениях продуктов питания и иных товаров из центра. Поэтому воеводам предписывалось, в частности, в случае возникновения проблем с доставкой мяса для Мурада и его двора, заменять мясо рыбой, которой на Волге точно хватало. Но, несмотря на эти проблемы, Гераю полагался суточный рацион, увеличенный «перед поденным в полтора» раза. По случаю приезда на Мурада было потрачено 50 пудов (800 кг) меда, а на случай приезда его братьев и мурз заготовлено еще 300 пудов (почти 5 тонн).

Не отступил Мурад и от брачных традиций. Точное число его жен неизвестно, но уже к моменту поселения в Астрахани одной из его супруг была некая Анзакоя-царица (происхождение неизвестно, но судя по имени – из потомков Чингисхана), а вскоре Герай взял в жены и дочь одного высокородного ногайского мурзы (ее имя до нас не дошло). Позже крымский царевич женится еще дважды – и об этом мы детально поговорим ниже.

Торжественная встреча Мурада и пышность по степным меркам его двора возымели свое действие. Слухи о царевиче распространялись со скоростью пожара – и в Астрахань потянулись ногайские мурзы. Скорее всего, они питали надежды на улучшение своего положения в случае восстановления Астраханского ханства или даже присоединения к Крыму, поскольку еще до возвращения Мурада из Москвы иногда величали его царем. Наведывались в Астрахань и посланники из Крыма.

Мурад Герай, разумеется, поддерживал такие настроения, даже если в какой-то мере это было и самообольщением. Во время одного из пиров, данного им по приезде, он заявил: «Государь меня пожаловал, отпустил для нашего дела в свою государеву отчину в Астрахань, да дал мне воевод своих и ближних и великих людей, да дал мне волю над Волгою и над Терком, и над Яиком, и над Доном, и казаком велел быть в моей воле».

Ну а в Крыму, естественно, пребывали в унынии, поскольку хан Ислям II Герай ожидал скорого вторжения на полуостров и не надеялся удержать престол. И, стоит отметить, основания для опасений у него имелись.

Брат за брата

Утвердившись в качестве царского наместника в Астрахани, Мурад Герай немедленно пригласил перебраться к нему своих братьев, которым было разрешено кочевать во владениях промосковской Большой ногайской орды. Уже 17 сентября 1586 года Мураду стало известно, что Сафа Герай прибыл к Саадету II Гераю в Кумыкию (страна на Северном Кавказе), а 19 октября к обоим послали «Ислам-мирзу Казыева сына», чтоб они «ехали в Астрахань наспех и мирзам велели с собой ехать». Приглашение братьям повторили 29 октября, но решение ехать принял только один. Не позже ноября Саадет с женой, детьми и слугами прибыл в Астрахань, а вот Сафа отправился «казаковать» в Черкессию – русским он не доверял.

Сам Мурад в это время исполнял поручение московского царя и свою собственную волю – начал приводить к покорности и объединять против Крыма обе ногайские орды, Дагестан, Кабарду и Кумыкию. Глава Больших ногайцев Урус-бей был вынужден не только присягнуть на верность Москве, что его предшественники уже делали, но и оставить в Астрахани отпрысков знатных родов как заложников. Бей выполнил унизительное требование, но пожаловался османскому султану.

Зимой 1586-87 годов Мурад Герай отправился на Кавказ, чтобы жениться на дочери правителя Тарковского шамхальства – небольшого государства в северо-восточной части Дагестана. Выехал он в сопровождении большой группы своих людей и русских стрельцов с огнестрельным оружием – видимо, для придания себе большего весу. Как я уже отметил в начале цикла, в истории Московии это был первый и последний случай, когда служилый Чингизид взял в жены представительницу правящего дома соседней страны. На время отсутствия обязанности «владыки четырех рек» в Астрахани исполнял Саадет ІІ.

В самом начале 1587 года Мурад Герай вернулся в Астрахань – и перед братьями во весь рост встала главная задача, ради решения которой они и согласились на московский протекторат – возвращение себе власти в Крыму.

Витязь на распутье

Военные приготовления начались 5 февраля 1587 года, когда «велел государь сказать службу, быть в плавной на Волге воеводам по полком по росписи для Астрахани», а 12 февраля Мураду Гераю послали с курьером грамоту, по которой царевичу с ратными людьми следовало быть наготове и ждать распоряжений московского государя. Одновременно воеводе Михаилу Вельяминову приказали строить в Астрахани каменный кремль, а позднее к нему должны были присоединиться князь Федор Троекуров и дьяк Дей Губастов.

Вот только вся эта подготовка велась не для захвата полуострова, а для похода на Речь Посполитую, к каковому предполагалось привлечь ногайских татар, волжских, яицких и донских казаков, а также конницу Крымского ханства. Москва всячески убеждала хана Исляма II Герая, что ведет по отношению к нему честную игру и вооружает его конкурента Саадета II не против Крыма. Поход не состоялся из-за смерти польско-литовского короля Стефана Батория, весть о чем в Астрахань послали 28 февраля. Однако армия-то была собрана, да и отношения с Крымом в очередной раз обострились. Зимой того же 1587 года крымские конники во главе с царевичем Фетихом Гераем совершили 20-дневных рейд на Черкессию, в которой укрывался Сафа Герай, но атака получилась провальной – крымцы потерпели поражение, а сам Фетих был ранен.

На этом фоне понятными выглядят переговоры Московского царства со Священной Римской империей о заключении антиосманского союза в апреле 1587 года. Имперского посланца Генриха Гойгеля интересовали вопросы о пребывании Гераев в русском подданстве и об их ближайших целях. Интересен факт признания Москвой стороной Саадета ІІ легитимным ханом и законным наследником отца: «А старого крымского царя Магмет Киреевы дети Саадет-Кирей царь, что был на Крыме после отца своего царем, да Мурат Кирей, что был калга, да Сафа-Кирей царевичи приехали ко государю нашему в службу».

Относительно текущего статуса Мурада, то он было таким: «А царевич Мурат Кирей был у государя нашего на Москве, а ныне он поехал жить в государя нашего отчине в Астрахани. А с ним и крымские князи, и мурзы, и улусные многие люди да с ними… иные многие мурзы ногайские со своими улусами до сорока тысяч, у государя нашего вотчины у Астрахани по крымской стороне, все государю нашему служат».

40 тысяч подданных – причем речь шла о мужчинах без учета женщин и детей – это была серьезная заявка. Даже если бы племянникам-Гераям не удалось сбросить с крымского престола их дядю-Герая, большая орда на Нижней Волге во главе с лояльными Москве ханами – уже немало.

Ну а что касается целей будущих походов, то среди них фигурировали и Кумыкия, и Черкессия, и ногайские земли, и, само собою, «Крымский юрт». В общем: «Куда велит государь ходить и людей своих посылать, коли государь велит им, потому и было все в государевой воле».

Так что совершенно неудивительно, что 4 мая 1587 года в Крыму получили послание из Астрахани от Кошум-мурзы из рода князей Сулешевых, что Саадет ІІ и Мурад Гераи в скором времени собираются в поход на полуостров. В дополнение к их собственным силам из нескольких ногайских мурз с улусами, московский царь Федор Иванович предоставил претендентам 25 000 стрельцов «с огненным боем» да 5 000 донских казаков. И даже если это сообщение было лишь дезинформацией в рамках пропагандистской спецоперации (в этот момент Кошум демонстрировал хану свою «незаменимость» в организации «замирения» с Москвой), оно имело реальные последствия.

Крымский калга Алп Герай и царевич Селямет Герай не стали дожидаться вторжения и нанесли превентивный удар на берега Оки. Поход оказался неудачным – предупрежденные московским послом в Крыму Иваном Судаковым-Мясным береговые воеводы были готовы, а население попряталось по острогам. Крымцам удалось захватить лишь городок Крапивну (в нынешней Тульской области), и к 15 июня им пришлось вернуться домой. Но, несмотря на незначительные военные результаты, политическая цель была достигнута. Московский двор понял «намек» и заверил хана Исляма ІІ, что помогают Мураду не против него, а против других врагов.

Поход «астраханских» Гераев на «крымских» так и не состоялся.

Продолжение следует.