Крымская «кухня» Европарламента

От кого зависит принятие решений в Евросоюзе и Европарламенте? Как эти решения влияют на судьбу аннексированного Крыма и крымчан? Кого на самом деле представляют депутаты Европарламента, которые приезжают на полуостров? Об этом в интервью для Радио Крым.Реалии рассказывает литовский государственный деятель, депутат Европарламента Пятрас Ауштрявичюс.

​

– Международные структуры, такие как Европарламент, принимают решения не быстро. Расскажите, как происходит процедура принятия какого-нибудь решения, например, декларации по Крыму.

– Это правда: вопросы на повестку дня Европарламента пробиваются нелегко. Европарламент занимается вопросами всех стран мира, это не менее 170 стран. По украинскому вопросу Крым занимает очень важное место. Потому что непризнание аннексии и оккупации Крыма является основополагающим принципом. Как тот или иной вопрос попадает в повестку Европарламента? Здесь должно быть согласие основных групп: консерваторы, социалисты, либералы и зеленые. Это нелегко. Каждая группа имеет свои приоритеты, часто география сильно отличается, и это всегда долгие переговоры и поиск консенсуса. Не вдаваясь в подробности, скажу, что «кухня» Европарламента очень специфическая и шеф-повар там точно не один.

– Как вы оцениваете приезд нескольких депутатов Европарламента в аннексированный Россией Крым?

– Напомню, что Европарламент – это 751 депутат. Мы представляем не только 28 стран, мы представляем очень разные, иногда даже маргинальные политические группы или персоналии. Подход к Крыму, например, греческих коммунистов может очень отличаться от консервативных представителей из Германии, а подход представителей Ле Пен (лидера французской правой партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен – КР) сильно отличается от социалистов из Испании. Среди них могут находиться представители, которые представляют только себя. И делая разного рода заявления или поездки, такие как в Крым, они не используют платформу своей группы, а говорят только от себя. Например, недавно один коммунист из Чехии навещал Крым. Он известная персона, мы иногда состоим с ним в такой тихой переписке. Я ему посылаю критические заявления и свои протесты. Он мне отвечает, что имеет право и использует это право, говоря и представляя свои политические взгляды. Но очень часто после таких поездок и заявлений председатель Европарламента делает официальное заявление и подчеркивает, что такие высказывания не отвечают за весь Европарламент. То есть это маргиналы и их используют, и я даже думаю, что их покупают.

– Литву часто называют лоббистом Украины. Насколько дружественные эти контакты, и может ли Литва задерживать или ускорять какие-либо решения Европарламента?

– Украина имеет большую поддержку в Европарламенте. Мне удалось организовать неформальную группу друзей Украины. Это уже не политика группы, это индивидуальная политика. Эти парламентарии часто посещают Украину, встречаются с политиками, с людьми, в частности, с крымскими татарами. Такой формат способствует получению информации, без которой понять, что происходит, в том числе и в Крыму, просто невозможно.

– Есть ли координация в санкционной политике между Европарламентом и США?

– В этих отношениях европейская сторона является даже более активным партнером. Европейцы, мне кажется, больше заинтересованы строить мосты с Соединенными Штатами и иметь общее понимание и по санкциям, и по стратегической линии с Россией, и как помочь Украине. И я должен отметить, что активность Америки в Европе уменьшилась, и мы видим это и на политическом уровне, и по продвижению очень важных соглашений, в частности, по экономике.

Пятрас Ауштрявичюс

– По вашим ощущениям, как долго будет длиться российская аннексия Крыма? Придется ли крымчанам ждать 50 лет, как ждали освобождения страны Балтии?

– Трудно сказать, сколько надо ждать и отстаивать эту линию по непризнанию оккупации и аннексии. Но самое важное – чтобы этот принцип непризнания аннексии шел не только по линии Евросоюза и Америки, он должен звучать в каждой столице, из уст каждого признанного политика. И это должно слышаться отовсюду, и это должны понимать в Москве. Мы должны это делать активно и не думать, что это воспроизводится автоматически, если мы этого не делаем сами.

– Внутри Евросоюза есть серьезные разногласия по вопросу проекта «Северный поток-2». Отчего, по-вашему, зависит окончательное решение этого вопроса?

– Я думаю, Россия тут сыграла очень хитрую игру. Подготовка к этому проекту была долгосрочной и очень серьезной. Это все представляется Россией как чисто коммерческий проект. Потребление газа в Европе не уменьшается, а иногда и увеличивается, поэтому российская сторона всегда готова поставить больше. Экономический интерес некоторых кругов, он огромен. И вот эта коммерциализация проекта, она помогла найти поддержку со стороны Германии, серьезной, большой, значимой страны в Евросоюзе. И таким вот тихим образом это и продвигается вперед. И я не рассматриваю оптимистически этот вопрос. «Северный поток» – это прецедент. Это прецедент на будущее, который мы должны рассматривать очень серьезно.

– От кого зависит окончательное решение этого прецедента, и когда оно может быть принято?

– Я не знаю, сможет ли этот парламент принять окончательное решение, потому что нет большого желания продвигать этот вопрос. Отношения с Россией тоже не вызывают оптимизма. Для меня негативным прецедентом было даже высказывание Европейского комиссара по вопросам конкуренции Маргрет Вестагер по поводу ряда решений «Газпрома», касательно некоторых стран Евросоюза, в том числе и Литвы. Ее формулировка была следующей: да, в «Газпроме» были допущены некоторые ошибки, да, политика «Газпрома» не всегда базируется на рыночных отношениях, но что поделаешь, возможно, надо что-то забыть, чтобы будущее было другим». Я не знаю, учится ли «Газпром» на таких заявлениях, но, по-моему, мы просто помогаем ему избежать уроков истории и экономики, которые должны все-таки иметь место.

– Почему позиция Украины в Европарламенте не всегда слышна?

– Никогда такого не будет, чтобы все были довольны. Мы довольны, когда в Брюсселе продвигаются украинские вопросы. И мы делаем все возможное, чтобы интересы Украины были хорошо представлены. Украина до 2014 года сама себя прятала за какими-то общими высказываниями, что все хорошо, что мы, в принципе, развиваем отношения с Евросоюзом, но так, шепотом. И никто, в принципе, не понимал, как именно они развиваются. Она прятала себя, и хорошо прятала, как страну, свой национальный интерес прятала. Но за пять лет очень много чего произошло, и я должен сказать хорошие слова многим депутатам Верховной Рады, особенно активно молодое поколение. Они часто бывают и в Брюсселе, и в других столицах Евросоюза, они говорят на новом языке. И хочу еще дать хорошую оценку негосударственным организациям. У вас есть огромный потенциал институтов, различных групп, работающих и по экономическим, и по политическим вопросам. И это не государственный сектор вызывает большое уважение и всяческую нашу поддержку. Ну, и главное: Украина должна понимать, что выдержать темп реформ, динамику – это не дается само собой. Это надо каждый день делать, чтобы мы были все довольны.

– Насколько депутаты Европейского парламента могут повлиять на судьбу украинских политических заключенных, которых удерживает Россия?

– Российская сторона пренебрегает всеми принципами, всеми государственными договорами и ломает жизни этих людей. Мы поднимали этот вопрос и будем поднимать в будущем. В таких вопросах нужно использовать даже самую маленькую возможность. И я должен сказать, что буду представлять Олега Сенцова на ежегодную премию Сахарова, потому что он узник совести. Это надо должным образом оформить. Я уверен, что он достойный кандидат на эту премию, и я надеюсь на поддержку моих коллег.