Письма из неволи: журналист в застенках ФСБ

Специально для Крым.Реалии

У меня не всегда есть возможность передавать письма из симферопольского СИЗО, где я сейчас нахожусь, на волю. Иногда они могут попадать туда с большим опозданием. Иногда – совсем не попадать. Иногда не успеваю дописать текст и передаю как есть. Это первое письмо из неволи для Крым.Реалии.

Пишу, на чем придется. Листочки, обрывки бумаги. Подручные средства и интерьер еще тот… Камера, решетки, засовы. Настоящая реконструкция событий… Я, внук репрессированного и расстрелянного по приговору «тройки» в Чернигове 9 мая 1938 года деда Афанасия Фурсы, сижу, 84 года спустя, в тех же декорациях. Только в Крыму. И жду приговора тоталитарного режима. Так же, как ждал мой дед, «враг народа», отец пятерых детей. Мне 52. Он был на десять лет моложе…

***

Это случилось на следующий день после того, как я снимал акцию возложения цветов к памятнику Тараса Шевченко. 10 марта ехал с Южного берега в Симферополь, и после села Перевального меня остановил палочкой сотрудник ГАИ/ГИБДД. Далее подъехали сотрудники ФСБ, положили на землю. Потом подняли, начали обыск авто. Я возмущался. Говорил, что ФСБ «топорно» работает, что и у них будет черная полоса… Но, увидев подброшенную гранату в салоне, понял, что черная полоса, кажется, началась у меня. И она явно может затянуться.

Меня принуждали подписывать протоколы обыска. Я отказывался, на что сотрудник ФСБ в балаклаве (видимо, старший) заявил, что сейчас мы поедем в другое место, где я подпишу все, о чем он скажет: «И не таких раскалывали».

Меня посадили в бус, надели черные очки и наушники (ничего не вижу, ничего не слышу). В полной неизвестности ехали примерно час. В какой-то момент удалось приподнять очки, и я увидел дорожный знак: «Севастополь – 46 км». Через минут десять остановились. Понял, что приехали в Бахчисарай. Завели в подвал здания и молча начали раздевать.

Сопротивлялся. Но поскольку их было четверо, а я в наручниках, не помогло. Повалили на пол, надели на уши провода с петлями и включили ток. Боль была невыносимой. На мои крики никто не обращал внимания. Ребята работали слаженно и без эмоций.

В паузах между пытками задавали вопросы: «Цель приезда в Крым», «Мы знаем, что ты журналист, но расскажи нам о заданиях от спецслужб Украины», «Когда ты был завербован?», «Что и где снимал в Крыму?», «Что ты знаешь о полковнике Кравчуке?» Также говорили, что у меня есть опыт ухода от слежки, поскольку я часто ускорялся и тормозил во время езды на авто. То есть «умением уходить от слежки» намекали на мою шпионскую сущность.

– Я ездил по навигации! – отвечаю. – И, естественно, ускорялся и притормаживал, когда видел по навигации радар.

Если ответ на какой-то из вопросов их не устраивал, опять надевали провода и пускали ток. В какой-то момент я понял, что боль можно перетерпеть, а поскольку мои крики стали слабее, эфэсбэшники, видимо, профессионалы, оценив обстановку, увеличили силу тока, и боль стала опять невыносимой.

***

Язык потрескался и начал кровить. Может, из-за разрядов тока, а может, из-за того, что во время криков я его сильно прикусывал. Когда начал выплевывать кровь, сотрудники ФСБ «заботливо» принесли воды и даже сводили в туалет.

Один из «добрых» эфэсбэшников, спросив, сколько я зарабатываю на своих сюжетах, сказал, что «в России тебе платили бы в 10 раз больше». Далее «добрый» сказал, что я с ними «не совсем искренен», и поэтому нужно принять стойку «упор лежа» и отжиматься, а если устану и остановлюсь, то меня будут избивать ногами. Устал я достаточно быстро. Получил удары по корпусу и в пах.

«Добрый» во время экзекуций потребовал, чтобы я кричал «Слава Украине!» В ответ я кричал «В натуре героям слава!» (использовал их тюремный сленг, чтобы им было понятнее). Затем опять был допрос. Этот же «добрый» предложил выбрать мне самому способ пытки: ток или отжимания. Я выбрал отжимания, но меня снова начали пытать током. Только теперь примотали скотчем к стулу.

В один из сильных разрядов тока от боли я вскочил, разорвав держащий меня скотч, и сорвав черную маску с лица, увидел, что я в подвале без окон. В нем же находились пятеро эфэсбэшников в балаклавах. А пытали меня с помощью прибора, похожего на армейский полевой телефон. Меня сбили с ног и снова зафиксировали на стуле скотчем, продолжив допрос. Через некоторое время в подвал спустилась женщина (видимо, тоже сотрудник ФСБ) и, надев датчики мне на пальцы, начала проверять на детекторе лжи. Мне опять задавали одни и те же вопросы. После полиграфа в подвале я подписывал какие-то бумаги, на камеру говорил, что «шпион» и что выполнял задания СБУ.

Ад. Безысходность. И ощущение абсурдности происходящего. Нужно сказать, что в критические моменты я шутил по-черному. Как можно шутить в аду. Стоя в подвале в упоре лежа, я заявил эфэсбэшникам, что с такой нагрузкой можно не ходить в тренажерный зал. После чего они еще сильнее начали меня пинать ногами, сказав, что я издеваюсь...

Владислав Есипенко, журналист-фрилансер Крым.Реалии, признан рядом правозащитных организаций политузником

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции