Суд по «делу Есипенко» в Крыму: эксперт-взрывотехник просит адвоката «верить ему на слово»

СИМФЕРОПОЛЬ – Подконтрольный российским властям Симферопольский районный суд 22 ноября провел девятое заседание по существу по уголовному делу в отношении арестованного ФСБ России в Крыму фрилансера Крым.Реалии Владислава Есипенко. Украинское издание «Ґрати» писало о ходе судебного заседания в режиме онлайн. Крым.Реалии собрали основные факты об очередном заседании по существу, которое проходило в открытом режиме. Это заседание длилось полтора часа. О том, как проходило предыдущее заседание, читайте здесь.

Внештатный журналист, фрилансер Крым.Реалии (крымский проект Радіо Свобода) Владислав Есипенко был задержан российскими силовиками утром 10 марта 2021 года в Крыму. Ему выдвинули обвинения по статье 223.1. УК России (незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств), позднее добавили еще одну – статью 222 УК России (незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов). Есипенко отрицает вину и утверждает, что обнародованные российскими силовиками «признательные показания» были получены под пытками.

Очередное судебное заседание 22 ноября началось с опозданием на 15 минут. Судья Длявер Берберов, обращаясь к одному из адвокатов Владислава Есипенко, заявил: «Я вашу бумажку замерял, 120 на 130 ширина и длина, высота 100 миллиметров». Речь идет о замере ниши под рулевым колесом в автомобиле Есипенко. Напомним, на прошлом выездном заседании, которое прошло в закрытом режиме, во время осмотра своего автомобиля, Владислав Есипенко обратил внимание на то, что бардачок, в котором, по версии обвинения, находился подсумок ос взрывным устройством, увеличился в размерах. Адвокаты замеряли размеры ниши во время осмотра с помощью листов бумаги, зафиксировав длину, ширину и высоту бардачка.

Фрилансер Крым.Реалии Владислав Есипенко на очередном заседании суда в Симферополе, сентябрь 2021 года

После этого Берберов попросил покинуть зал журналистку, мотивируя это тем, что в ходе заседания будет допрошен эксперт взрывотехник подразделения УФСБ России Игорь Галкин. Практически все заседание журналистка провела в коридоре суда, несмотря на то, что заседание формально имело открытый статус.

О допросе Галкина ходатайствовала сторона защиты: он проводил экспертизу предметов, якобы изъятых из автомобиля Есипенко при его задержании: запал для ручной гранаты, корпус ручной гранаты и сумка в которой взрывное устройство якобы перевозилась. Согласно материалам дела (имеются в распоряжении редакции –КР), предметы на экспертизу Галкину, передал сотрудник УФСБ Денис Алунин, который ранее проводил дактилоскопическую экспертизу. Согласно его заключению, отпечатков пальцев журналиста не было обнаружено ни на одном из изъятых предметов.

Согласно заключению эксперта, он подтверждает, что корпус гранаты является «пригодным для применения по назначению», а запал «пригодным для производства взрыва», называя его переделанным из-за имеющейся на нем лески, которая была привязана к кольцу предохранительной чеки.

Все это он называет «самодельным взрывным устройством» и включает в список элементов конструкции этого устройства и сумку, в которой, по версии следствия, гранату обнаружили. В ходе допроса выясняется, что саму сумку эксперт осмотрел лишь визуально, не осмотрев ее внутри и не проверив наличие возможных пломб, но включил ее в конструкцию самодельного взрывного устройства, в качестве «средства доставки» гранаты. На уточняющий вопрос адвоката, если бы ему доставили гранату в пакете для проведения экспертизы, включал бы он пакет в качестве элемента конструкции самодельного взрывного устройства, Галкин отвечает утвердительно.

– Термоусадочная трубка (колпачок – КР) не входит в вашу конструкцию самодельного взрывного устройства. Можете пояснить, почему она не включалась вами в конструкцию самодельного взрывного устройства? – интересуется Динзе у эксперта, пролистывая экспертные выводы.

В зале повисает пауза.

– Значит, данная термоусадочная трубка при применении взрывного устройства, как бы ее нет. То есть, допустим, при перемещении при транспортировке она надевается, в ходе подготовки к взрыву она снимается, – отвечает Галкин.

– Так и граната достается из сумки, соответственно. Откуда мы знаем из вашего исследования, что эта термоусадочная трубка мешала подрыву гранаты?

– Написано в экспертном эксперименте.

– Но вы ее сняли, а что она блокировала на взрывателе?

– Рычаг.

– А где это написано?

– Ну, это очевидно.

– «Это очевидно». Понятно, ответ получен, – резюмирует Динзе.

Адвокат Дмитрий Динзе

В ходе допроса адвокат Дмитрий Динзе несколько раз попросил эксперта назвать хотя бы один нормативно-правовой акт, на основе которого Галкин делает свои заключения (единственный документ, согласно материалам дела, на который ссылается эксперт взрывотехник, является постановление пленума Верховного Суда России от 12 марта 2002 года №5). Однако тот каждый раз повторял, что не помнит литературу, с которой работал и на которую ссылался при оформлении своей экспертизы и рекомендовал адвокату запросить список справочников в ведомстве.

– Скажите, пожалуйста, из какого справочного или технического справочника, или из какой литературы вы взяли понятие «самодельного взрывного устройства»? – спрашивает Динзе.

– Вы мне уже задавали этот вопрос, я точно не помню и сейчас не смогу сказать название. Запросите… – отвечает Галкин, но его перебивает судья.

– Следующий вопрос, уже неоднократно задавался, – говорит Берберов.

«Они его «устранили»? Главное о деле Владислава Есипенко

К допросу приступает адвокат Тарас Омельченко. Он спрашивает почему эксперт не приложил рентгенограмму к своему заключению.

Галкин говорит, что не обязан этого делать, так как описывает ее в экспертизе. Далее Омельченко интересуется, измерял ли эксперт термоусадочную трубку и описывал ли физические свойства. Получив отрицательный ответ, он интересуется, на каких основаниях, взрывотехник сделал вывод, что данный элемент использовался именно в качестве предохранителя.

– На основании своего опыта, – отвечает Галкин.

– Кроме опыта, научная методика какая-то есть? – уточняет Омельченко.

– Ее месторасположение на данном устройстве говорит мне о том, что данная трубка может использоваться именно для этих целей.

– В каком нормативно-правовом акте речь идет о том, что эксперт может не на основании методики, а своего опыта какие-то делать выводы? Ваш опыт он апробирован где-нибудь? Методичка ФСБ, издана в академии ФСБ, вы на основании чего сделали вывод?

– На основании того, что я как бы видел многое, в том числе в литературе встречал.

– Ну, у вас ссылок на литературу нет, как вы проверили достоверность ваших знаний?

– На слово верить, – отвечает Галкин.

#FreeYesypenko: в Киеве прошла акция в поддержку фрилансера Крым.Реалии Владислава Есипенко (фотогалерея)

В ходе допроса выясняется, что, проведя экспертный эксперимент, Игорь Галкин сделал заключение о том, что взрывное устройство было переделано с целью того, чтоб установить растяжку. По словам взрывотехника, устройство из автомобиля Есипенко было работоспособным и силы натягивания лески оказалось достаточно, чтобы выдернуть чеку. Он также утверждает, что устройство является опасным для транспортировки.

Позже Омельченко интересуется, имеет ли Галкин юридические знания, чтоб выяснить: почему человек, не имеющий юридического образования, ссылается в своей экспертизе на юридический документ (имеется в виду постановление пленума Верховного Суда России – КР). Но судья снимает этот вопрос, охарактеризовав его как «эмоциональный». Позже Игорь Галкин поясняет, что не считает свои ссылки на постановление пленума правовой оценкой.

В ходе допроса адвокат интересуется, почему размеры сумки, в которой якобы перевозилось взрывное устройство отличаются: в экспертизе указан один размер, а на фотографии другой. Галкин поясняет разницу тем, что она поддается деформации.

В конце Дмитрий Динзе цитирует выдержку из экспертизы, в которой Галкин дает расшифровку термина «самодельное взрывное устройство» и уточняет: почему эксперт утверждает, что из-за внесенных изменений в взрывное устройство взрывотехник делает вывод, что она должна была применяться не по прямому назначению.

– В случае с гранатой – это метание ее и бросок в сторону противника. А в случае с тем, что у нас на данный момент присутствует – это установка ее в положение ожидания. То есть как бы применение меняется, – поясняет Галкин.

– А что, военных не учат ставить растяжки, учат только кидать? – уточняет Динзе.

– Снимаю вопрос, – прерывает их Берберов.

– Уточняющий по последнему. На основании какого правового акта вы утверждаете, что ручная граната применяется только для бросания? – спрашивает Омельченко.

– Я снимаю вопрос! Он, извините за выражение, носит тон издевательства и не имеет отношения к делу, – снова прерывает адвоката судья.

Позже судья обращается к Владиславу Есипенко и прокурору Елене Подольной и интересуется, есть ли у них уточняющие вопросы. Они отвечают отрицательно.

После допроса, в ходе судебного заседания, участники процесса просматривают телесюжет российского издания «НТС Севастополь» с видеофайлами оперативной съемки ФСБ, на которых зафиксировано задержание Владислава Есипенко 10 марта 2021 года.

После просмотра адвокат Омельченко поясняет, что отправил адвокатские запросы в ФСБ и на телеканал «НТС», чтоб они предоставили полную видеозапись. Он аргументирует это тем, что на полной видеозаписи можно будет увидеть местонахождение понятых в момент задержания и обследования автомобиля, возможное применение оружия и наручников, нахождение в автомобиле свидетеля и наличие навигатора, который, по словам Есипенко, на выездном заседании, куда-то пропал из машины.

Адвокат просит суд затребовать эти видеозаписи у телеканала или сотрудников ФСБ. Судья Берберов отказывает в заявленном ходатайстве, аргументируя тем, что в ходе допроса сотрудников ФСБ говорили, что оперативная видеосъемка не фигурировала в материалах дела, они вели ее для собственного архива. Судья предлагает повторно вызвать на допрос сотрудника ФСБ Дмитрия Коровина, чтобы уточнить был ли видеорегистратор в автомобиле Есипенко во время задержания.

В конце заседания Дмитрий Динзе фрагментарно зачитывает справку автономной некоммерческой организации «Судебно-экспертное агентство»: адвокат сделал запрос специалисту Виктору Чепенко, соответствует ли заключение эксперта взрывотехника, Игоря Галкина действующему законодательству Российской Федерации об экспертизах и исследованиях. В своем заключении Чепенко привел пять пунктов, в которых пояснил, почему экспертное заключение Галкина не соответствует нормам и требованиям действующего российского законодательства.

«В этой справке было указано, что экспертом были нарушены многочисленные нормативные документы, в том числе закон о государственной экспертной деятельности, а именно: он односторонне и необъективно сделал свое заключение, не указал множество технических параметров по экспертизе. Не указал, какой линейкой он пользовался, каким рентгенологическим аппаратом он пользовался, и так далее. Очень много по экспертизе было задано вопросов и очень мало было получено ответов. Эксперт «плавал» в рамках своего исследования», – резюмировал адвокат Дмитрий Динзе после заседания. Он выразил надежду, что суд признает экспертизу Гакина недопустимым доказательством.

Ранее судья Берберов отказался приобщить справку, подготовленную Чепенко к материалам дела. «Фактически, ваша справка – я пробежался глазами – она просто критически относится к заключению эксперта, потому что оно не соотносится с действующим законодательством. То есть дает оценку доказательствам. Это будет оцениваться нами в совещательной комнате», – сделал вывод судья.

Следующее заседание суда по делу Владислава Есипенко состоится 8 декабря в 14:00.